Скан­даль­ная ре­пу­та­ция че­ты Борх бы­ла из­вест­на все­му свет­ско­му Пе­тер­бур­гу и, без со­мне­ния, не раз под­вер­га­лась на­смеш­кам в ка­рам­зин­ском круж­ке. И на­до же слу­чить­ся, что, вы­ез­жая на ду­эль, по­эт и Дан­зас встре­ти­ли карету гра­фа! Пуш­кин ска­зал дру­гу:

-Вот две об­раз­цо­вых се­мьи (фр.) и, за­ме­тя, что Дан­зас не вдруг по­нял это, при­ба­вил: -Ведь же­на жи­вет с ку­че­ром, а муж - с фо­рей­то­ром[765].

Друг по­эта, не по­се­щав­ший ве­ли­ко­свет­ских са­ло­нов, все рав­но ни­че­го не по­нял: что за мыс­ли пе­ред смер­тель­ной схват­кой?! А вот лю­бой член ка­рам­зин­ско­го круж­ка жи­во от­реа­ги­ро­вал бы на шут­ку! Толь­ко за­чем по­эт за­го­во­рил о че­ло­ве­ке, под­пи­сав­шем «ди­плом ро­го­нос­цев» - не по­ка­за­лось ли ему эта слу­чай­ная встре­ча на­по­ми­на­ни­ем Про­ви­де­ния о не­удач­ной мис­ти­фи­ка­ции, с ко­то­рой на­чал­ся путь на Чер­ную реч­ку?! Бы­ва­ют стран­ные сбли­же­нья…

Ис­то­рия с На­рыш­ки­ным, со­ста­вив­шая со­дер­жа­ние «ди­пло­ма», бы­ла бо­лее серь­ез­ной и по те­ме и по смыс­лу. С «ис­то­ри­ей» Бор­ха ее объ­е­ди­ня­ло лишь од­но, но очень важ­ное свой­ст­во – она мог­ла ин­те­ре­со­вать толь­ко оп­ре­де­лен­ный круг лиц, свя­зан­ных с ли­те­ра­ту­рой. Алек­сандр I ори­ги­наль­но пла­тил сво­ему под­дан­но­му за «поль­зо­ва­ние» его же­ной. Рас­ска­зы­ва­ли, что На­рыш­кин при­но­сил ца­рю кра­си­вую кни­гу в пе­ре­пле­те. Царь, раз­вер­нув кни­гу, на­хо­дил там чек в не­сколь­ко сот ты­сяч, буд­то на из­да­ние по­вес­ти, и под­пи­сы­вал его. Та­ким об­ра­зом, па­ск­виль на­ме­кал, что и ка­мер-юн­кер­ст­во, и ссу­ды, и зва­ние «ис­то­рио­гра­фа» - все это оп­ла­че­но Пуш­ки­ным тою же це­ною, что и бла­го­ден­ст­вие На­рыш­ки­на.[766] Со­гла­сим­ся, тон­кая ал­лю­зия, но что­бы по­нять ее на­до бы­ло, как ми­ни­мум при­над­ле­жать к ли­те­ра­тур­ной сре­де, а как мак­си­мум – вхо­дить в ли­те­ра­тур­ный са­лон Со­фьи Ка­рам­зи­ной!

Толь­ко при­чем здесь че­та Борх? Его, жи­ву­ще­го с фо­рей­то­ром, раз­ве вол­но­ва­ли из­ме­ны же­ны? Под­пись Бор­ха мог­ла бы ос­кор­бить Гек­кер­нов, ув­ле­чен­ных друг дру­гом. Но ес­ли ду­мать, что ди­плом пи­сал­ся с на­ме­ре­ни­ем серь­ез­но ос­кор­бить по­эта, то яв­ле­ние Бор­ха, да­же с на­ме­ком на даль­ние род­ст­вен­ные свя­зи его же­ны с На­таль­ей Ни­ко­ла­ев­ной[767], вы­гля­де­ло лиш­ней, про­ти­во­ре­ча­щей ос­нов­но­му со­дер­жа­нию па­ск­ви­ля, под­роб­но­стью. И на­обо­рот, ес­ли пред­по­ло­жить, что ди­плом со­дер­жал са­мо­иро­нию, то упо­ми­на­ния о Бор­хе ока­зы­ва­лось к мес­ту: оно сиг­на­ли­зи­ро­ва­ло о «дву­смыс­лен­ном», шу­тов­ском ха­рак­те­ре до­ку­мен­та. Са­ма си­туа­ция, ко­гда в ком­па­нии ро­го­нос­цев сек­ре­та­рем ра­бо­та­ет го­мо­сек­суа­лист, на­по­ми­на­ет анек­дот!

Мысль под­пи­сать «ди­плом» име­нем Бор­ха при­шла к Пуш­ки­ну, ве­ро­ят­но, вме­сте с иде­ей ра­зо­слать мис­ти­фи­ка­цию. Как об­ра­тить вни­ма­ние дру­зей на свое бед­ст­вен­ное по­ло­же­ние, как пре­под­не­сти шут­ку, от­де­лив ро­зы­грыш от про­во­ка­ции? Ну, ко­неч­но - за­ве­рить ди­плом «ру­кой» из­вест­но­го в ка­рам­зин­ском круж­ке «ас­та». К со­жа­ле­нию, дру­зья по­эта на это не об­ра­ти­ли вни­ма­ние! Для них «ис­то­рия На­рыш­ки­на» ока­за­лась важ­нее «ис­то­рии Бор­ха»! Вы­хо­дит, Пуш­кин оп­рав­дан­но по­доз­ре­вал дру­зей в по­каз­ной мо­ра­ли?!

За­ко­но­ме­рен во­прос, а был ли по­эт скло­нен к по­доб­ным со­чи­не­ни­ям? И тут са­мое вре­мя вспом­нить мис­ти­фи­ка­цию, на­пи­сан­ную по­этом не­за­дол­го до смер­ти - 8 ян­ва­ря 1837 го­да. То­гда «в обо­рот» по­пал сам Воль­тер. И хо­тя не су­ще­ст­во­ва­ло ни­ка­ко­го Дю­ли­са, и фи­ло­соф не по­лу­чал вы­зов на ду­эль, «слу­чай­но най­ден­ное пись­мо», по­зво­ли­ло Пуш­ки­ну го­во­рить о важ­ном для не­го спо­со­бе «за­сту­пить­ся за честь сво­его оте­че­ст­ва».

При стес­нен­ных об­стоя­тель­ст­вах по­эт мог пой­ти и на бо­лее ра­ди­каль­ные ме­ры – под­де­лать, на­при­мер, офи­ци­аль­ную бу­ма­гу. В ар­хи­ве Пуш­ки­на хра­нится по­до­рож­ная, вы­дан­ная двум кре­сть­я­нам яко­бы его со­сед­кой по име­нию - Оси­по­вой. В свое вре­мя Л.Б. Мод­за­лев­ский сде­лал оше­лом­ляю­щее от­кры­тие, что би­лет с на­ча­ла до кон­ца был на­пи­сан Пуш­ки­ным, ко­то­рый под ви­дом го­лу­бо­гла­зо­го тем­но-ру­со­го два­дца­ти­де­вя­ти­лет­не­го кре­по­ст­но­го Хох­ло­ва Алек­сея хо­тел в на­ча­ле де­каб­ря 1825 го­да про­брать­ся в Пе­тер­бург. Дом­бров­ский, зна­ко­мясь с этим до­ку­мен­том, удив­лял­ся мас­тер­ст­ву по­эта:

По­черк, ко­то­рым он на­пи­сан, и под­пись, ко­то­рой скре­п­лен, слов­но при­над­ле­жат раз­ным лю­дям. …Би­лет буд­то пи­сал че­ло­век уже по­жи­лой, учив­ший­ся в про­шлом ве­ке на мед­ные день­ги. …Строч­ки ров­ные, чет­кие, ка­ж­дая бу­ков­ка от­дель­но, в бу­к­вах мно­го воз­ду­ха и про­све­тов, по­это­му текст чи­та­ет­ся сра­зу, без на­пря­же­ния. …Бу­к­вы сто­ят пря­мо, как сол­да­ти­ки, все они оди­на­ко­вой вы­со­ты и ран­жи­ра. И в ка­ж­дой строч­ке ко­ли­че­ст­во их при­мер­но оди­на­ко­во. Та­кие по­чер­ки вы­рас­та­ли из по­лу­ус­та­ва. Они ро­ж­да­лись в де­рев­не, а не в го­ро­де. …По­черк, ко­то­рым вы­пи­сан би­лет, со­всем не та­ков. Этим по­чер­ком пи­са­лись мет­ри­че­ские за­пи­си, ко­пии ука­зов, ре­виз­ские сказ­ки, вся­кое дру­гое, вы­хо­дя­щее из уса­деб­ной кан­це­ля­рии. На­до бы­ло об­ла­дать ис­клю­чи­тель­ным гра­фи­че­ским мас­тер­ст­вом, что­бы соз­дать до­ку­мент та­кой без­уко­риз­нен­ной под­лин­но­сти, в сущ­но­сти - порт­рет кре­по­ст­но­го пис­ца. Под­пись же по­ме­щи­цы Оси­по­вой сде­ла­на дру­гим, ост­рым пе­ром. Это по­черк че­ло­ве­ка ино­го про­ис­хо­ж­де­ния. В нем сво­бо­да, лег­кость, плав­ность. В нем вла­ст­ность со­че­та­ет­ся с мяг­кой жен­ст­вен­но­стью. Это дей­ст­ви­тель­но вы­со­кая ру­ка гос­по­жи.[768]

Ста­ло быть, по­эт в сво­ем стрем­ле­нии до­бить­ся че­го-ни­будь или вы­ра­зить прин­ци­пи­аль­ную по­зи­цию не ис­пы­ты­вал за­труд­не­ний с вы­бо­ром ли­те­ра­тур­ных и гра­фи­че­ских форм! Но вер­нем­ся к ано­ним­ке.

Мож­но ли ду­мать, что текст «ди­пло­ма» по сти­лю при­над­ле­жит ру­ке Пуш­ки­на? Впол­не. По­смот­рим за­пись «Из Про­то­ко­ла ли­цей­ской го­дов­щи­ны» от 19 ок­тяб­ря 1828 г.:

Со­бра­лись на пе­пе­ли­ще ско­тоб­рат­ца кур­но­феи­у­са Тыр­ко­ва / по про­зви­щу кир­пич­но­го бру­са / 8 че­ло­век ско­тоб­рат­цев (...) а) пе­ли ... l) и за­ви­де­ли на дво­ре час пер­вый и стра­жу вто­рую, ско­тоб­рат­цы ра­зо­шлись, по­же­лав доб­ро­го пу­ти вос­пи­тан­ни­ку им­пе­ра­тор­ско­го ли­цея Пуш­ки­ну - Фран­цу­зу иже на­пи­са­сию гра­мо­ту[769].

Спус­тя во­семь лет, в по­след­нюю свою ли­цей­скую го­дов­щи­ну, Пуш­кин на­чи­нал вес­ти про­то­кол в той же ма­не­ре, весь­ма на­по­ми­наю­щей текст «диплома»:

Со­бра­лись вы­ше упо­мя­ну­тые Гос­по­да ли­цей­ские в до­ме у Яков­ле­ва и пи­ро­ва­ли сле­дую­щим об­ра­зом...[770].

Тра­ди­ци­он­но, цен­траль­ное ме­сто в по­ис­ках ано­ним­щи­ка за­ни­ма­ет, так на­зы­вае­мая, ве­ще­ст­вен­ная де­таль - осо­бый сорт бу­ма­ги, на ко­то­ром яко­бы бы­ли на­пи­са­ны ко­пии ди­пло­ма. Мысль эту под­ска­зал вла­стям сам Пуш­кин в пись­ме к Бен­кен­дор­фу. Поз­же, ста­ра­ния­ми ис­сле­до­ва­те­лей, она при­ня­ла строй­ный вид фор­му­лы, со­глас­но ко­то­рой по­эт уз­нал от дру­га Яков­ле­ва, что бу­ма­га ино­стран­ная и, по вы­со­кой по­шли­не, на­ло­жен­ной на та­кую бу­ма­гу, долж­на при­над­ле­жать ка­ко­му-ни­будь по­соль­ст­ву. По­доз­ре­ние па­ло на И.С. Га­га­ри­на как раз по­то­му, что он слу­жил в ди­пло­ма­ти­че­ской мис­сии. Прав­да, сам Га­га­рин лег­ко от­вел об­ви­не­ние, но его до­вод ни­кто не стал слу­шать, по­сколь­ку он раз­ру­шал «кра­со­ту» фор­му­лы:

я дей­ст­ви­тель­но при­ме­тил, что пись­мо, по­ка­зан­ное мне К.0.Р.[771] бы­ло пи­са­но на бу­ма­ге, по­доб­ной той, ко­то­рую я упот­реб­лял. Но это ров­но ни­че­го не зна­чит: на этой бу­ма­ге не бы­ло ни­ка­ких осо­бен­ных зна­ков, ни гер­ба, ни ли­тер. Эту бу­ма­гу не на­роч­но для ме­ня де­ла­ли: я ее по­ку­пал, сколь­ко мо­гу при­пом­нить, в анг­лий­ском ма­га­зи­не, и, ве­ро­ят­но, по­ло­ви­на Пе­тер­бур­га по­ку­па­ла тут бу­ма­гу.[772]