Гейнц Фивег

Пожар в лаборатории №1

На государственном радиозаводе загудела сирена. Перерыв на обед. В цехах остановились машины, захлопали двери, заводской двор ожил: загомонили человеческие голоса, послышался веселый смех. Рабочие и служащие спешили в столовую.

Инженер Фред Хансен стоял у окна лаборатории №2 исследовательского цеха и смотрел на улицу. Над заводом и дальше над полем — серая тяжелая простыня неба. Тяжелые, набухшие облака плыли так низко, что, казалось, цеплялись за верхушки высоких тополей у ворот завода. За окном суетились два воробья. Они, нахально чирикая, дрались, словно боевые петухи. Хансен не обращал на них внимания. Всеми мыслями он был в лаборатории №1. Как работает недавно сконструированный ультразвуковой передатчик? Насколько удалось повысить мощность звука?

Хансен закусил губу, глаза его хищно сощурились.

Уже третью неделю продолжаются испытания. Результаты их хранятся в строжайшей тайне. Месяц назад доктору Гартунгу удалось сконструировать полностью оригинальный звукогенератор. Теперь доктор мог получать ультразвуковые волны в сто раз мощнее тех, которые удавалось получить до сих пор.

Хансен потер рукой высокий лоб и глубоко вздохнул от сильного волнения. Энергия звука во сто крат сильнее! Губы его сомкнулись так крепко, что аж побелели. Инженер медленно отошел от окна. Его сухое, худощавое тело подтянулось, напряглось. Только теперь он вспомнил, что сирена, возвещавшая время обеда, уже прозвучала. Хансен внимательно оглядел лабораторию. Уже несколько дней он замещал руководителя, который тяжело заболел. Инженер вышел из комнаты, запер дверь и шагнул во двор завода.

Большой светлый зал столовой был полон людей. Запах жареного мяса приятно защекотал ноздри. Хансен втянул носом воздух и заглянул в тарелку какого-то ученика.

— Жареная колбаса, — пробормотал он и отошел от окошка выдачи.

Долго рассматривал меню.

— Вы никак не можете что-нибудь выбрать? — приветливо улыбаясь, спросила кухарка. — Рубленые котлеты сегодня просто чудесные. Или, может быть, хотите фасоль с копченым мясом и подливкой?

Хансен покачал головой.

— Я бы сейчас съел вкусный овощной салат. Зеленый горошек, морковь, спаржа и… Да вы сами знаете лучше меня.

— Свежие овощи… — что-то прикидывая для себя, сказала кухарка. — Подождите минуточку, господин Хансен.

Кухарка, небольшая, полная женщина, побежала в кладовую, взяла с полки банку консервов и быстро открыла ее электрическим ножом. Затем зашла в большую облицованную белым кафелем кухню и поставила консервы в высокочастотную электрическую печь.

Через минуту кухарка щелкнула маленьким красным выключателем у дверцы печи, и монотонный зуммер умолк. Женщина выложила еду из банки на тарелку и вернулась к окошку выдачи.

— Вот ваш заказ, господин Хансен, — сказала она с приветливой улыбкой.

Инженер поблагодарил и сел на свое место. Шум в зале столовой становился всё громче. В людской гомон и смех вплеталась ласковая музыка из громкоговорителей. За соседним столиком сидели заводские ученики и говорили про ультразвук.

— В пятницу доктор Гартунг делает доклад об ультразвуке, — сказал невысокий крепкий юноша. — Я обязательно послушаю, — сразу же добавил он. — Вон, кажется, он сидит, доктор Гартунг? За маленьким столиком, у второго окна. Он всегда носит роговые очки.

— Ты что-то путаешь, — перебил его второй ученик. — В очках — это профессор Веге. А справа от него, вон тот лысый, и есть доктор Гартунг. Слева сидит инженер Тале. Я их уже хорошо знаю. Все трое работают в исследовательском цехе. Когда я стану инженером, тоже попрошусь туда.

Трое ученых вместе поднялись из-за стола. Инженер Хансен смотрел им вслед, пока они, возбужденно о чем-то переговариваясь, шли по двору завода. Руки профессора Веге были засунуты глубоко в карманы белого лабораторного халата, он был на целую голову выше обоих своих коллег. Доктор Гартунг, очевидно чем-то очень взволнованный, все время резко размахивал правой рукой. Инженер Тале сложил ладони своих коротеньких рук на груди и озабоченно покачивал головой. Наконец все трое скрылись за железной дверью исследовательского цеха.

Голоса трех мужчин звонко звучали в большом зале. Солнечный луч играл на белых металлических частях аппаратов. Большая доска управления с многочисленными измерителями и контрольными приборами закрывала широкую стену лаборатории. Посреди помещения стоял недавно смонтированный ультразвуковой генератор — большая, выше человеческого роста, клетка, в которой разместились причудливо переплетенные провода, катушки и трансформаторы. Вперед выдавалась, как тонкий хобот, эластичная штанга, на конце которой висел рефлектор звукогенератора. На верхней части аппарата были расположены кнопки управления, измерительные приборы и квадратный экран трубки Брауна — на нем во время работы аппарата можно было видеть отображение ультразвуковых волн.

Инженер Тале надел халат и сразу же принялся подсоединять кабели, связывающие звукогенератор и пульт управления.

Доктор Гартунг открыл небольшой сейф, достал чертежи звукоусилителя и начал объяснять профессору Веге некоторые усовершенствования. Седой ученый нахмурился, но одобрительно кивнул головой.

— Хорошо, коллега Гартунг, я согласен. — Профессор посмотрел на часы. — К сожалению, сейчас мне нужно идти на лекцию. Но я думаю, что через два часа вернусь. Начинайте, пожалуйста, испытания аппарата и усилителя, а затем исследуйте пластины из искусственного материала, те, что прислала азотная фабрика. Это новый материал для изготовления зубчатых колес. Обычные ультразвуковые испытания их промышленным аппаратом дали отрицательный результат. Надо попробовать еще нашим генератором.

Профессор Веге попрощался с обоими учеными и вышел из лаборатории.

Доктор Гартунг подошел к столу, где лежали две толстые темно-желтые пластины. Взял их и постучал кончиками ногтей по ровной поверхности.

— Материал, кажется, крепкий, — сказал он негромко.

Между тем инженер Тале уже соединил новый усилитель с ультразвуковым передатчиком. К передатчику он прикрепил шарнир рефлектора и проверил, легко ли он ходит. Рефлектор, похожий на автомобильную фару без стекла, при малейшем прикосновении поворачивался в нужном направлении. Инженер остался доволен.

Подошел Гартунг и проверил соединения кабелей.

— Все ясно? Ну, можно начинать испытания. Включайте!

Почти полчаса ученые проводили опыт.

— Все в порядке, — удовлетворенно произнес Гартунг. — По сравнению со старым аппаратом мы увеличили мощность звука в восемьдесят раз. А теперь, коллега Тале, давайте займемся пластинами из искусственного материала, посмотрим, что у них внутри. Теперь, при такой высокой мощности звука, нам не страшно сопротивление воздуха.

И он положил одну из пластин под рефлектор, на специально оборудованный столик, тоже изготовленный из искусственного материала. Инженер Тале взялся рукой за рычаг главного выключателя и повернул его вверх.

В помещении раздалось низкое гудение. Стрелка измерительного прибора медленно поползла вверх и, слегка подрагивая, остановилась у красной черты.

Гартунг внимательно смотрел на экран трубки Брауна, который начал светиться зеленоватым светом. Он немного ослабил регулирующий винт и сдвинул рефлектор на несколько миллиметров в сторону. Инженер стоял рядом и следил за измерителем силы звука.

— Ну вот, это нам и надо, — сказал он, указывая на экран. — Две линии почти слились.

Он повернул маленький рычаг вниз. Рефлектор плавно двинулся вверх, и пучок звуковых лучей, собранный в его фокусе, на несколько секунд упал на обоих исследователей.