Хидэо Фурукава

Белка, голос!

ВРЕМЯ БЕЛКИ

Бомба, начинённая силой воображения. Если вы меня спросите о творческом замысле, то я ограничусь одной лишь этой фразой. Я намеревался создать бомбу. Хотел собрать её собственными руками. Для этого я решил стать одержимым собаками. Одержимым бесчисленным множеством псов. А где взорвать эту бомбу? В «реальном» мире. Декларировав это как «художественный вымысел», я приступил к его созданию.

Появилась необходимость бросить вызов истории.

В качестве ключевых моментов я выбрал события двадцатого века. Хочется рассказать немного о предыстории написания этой книги. В работе над своим вторым после дебюта произведением «Молчание» я натолкнулся на исторический факт о собаках на острове Киска. В тот момент я ещё не знал кличек собак (не мог их найти) и не знал ничего, кроме того, что японская армия оставила троих псов (в материалах не фигурировал военнопленный пёс, принадлежавший американской армии). В январе 2000 года я дописал роман. Я случайно наткнулся на воспоминания сержанта американской армии, впоследствии ставшего лингвистом, об острове Киска в августе 1943 года: «На острове остались три щенка, брошенные отступившей японской армией». (Здесь речь шла о щенках.) На основании сумасбродной идеи о переломном моменте в истории получилось произведение. Это моё «свидетельство о двадцатом веке» как писателя. А в двадцать первом веке я не переставал задавать себе вопрос: «А что же дальше случилось с этими псами? Что стало с ними дальше?»

В результате я приступил к роману «Белка, голос!» В июле 2004 года.

Думаю, не стоит и говорить, что эта работа была настоящей смертельной битвой. Неужели это я отдавал приказ псам ползти по земле? На самом деле полз я сам. Пусть я и позволил себе быть «всеядным» и совершил всякие сумасбродства, но я попытался высвободить потенциал, скрытый в двадцатом веке.

Посвящение в начале книги я написал уже после того, как сдал рукопись. Человек, которому я посвятил эту книгу, ушёл из жизни в апреле 2007 года. И это тоже современная история.

Да, Борис, речь идёт о тебе.

И в моих «свидетельствах о двадцатом веке» тоже текло время. «Белка» стала моим девятым произведением, а при публикации о ней говорили как о давно ожидаемой новинке. Тем, что «Белку» опубликовали, признали, что я — «человек, создавший бомбу». Я думаю, что это было именно так (здесь же был ещё и нюанс «антисоциальности»). Книга вызвала самые разные отзвуки, однако, узнав о том, что она понравилась Хидэнори Мукаи из группы «ZAZEN BOYS», я ощутил радость и трепет. Я ведь всегда слушал музыку Хидэнори Мукаи, но ни разу не встречался с ним. Впоследствии, в мае 2007 года, я стоял на одной сцене с господином Мукаи и мы вместе исполняли с ним отрывок из «Белки». Я читал, господин Мукаи играл на гитаре и тоже читал. В результате в этом году мы вдвоём посетили с выступлениями Токио, Киото и Фукуоку.

Псы, псы.

По-прежнему ли вы владеете мною?

В мае 2008 года книга выходит в серии «карманного формата». В начале книги я добавил генеалогическое древо собак. Оно является не более чем ориентиром. Не стоит и говорить, что у собак нет генеалогии. Она нужна только людям. Хотелось бы, чтобы вы использовали или не использовали её, учитывая вышесказанное.

В этом издании хотелось бы поблагодарить от себя лично нескольких людей. Я благодарен трём редакторам из издательского дома «Бунгэй Сюндзю» — Ёитиро Сато, Юмико Оосиме, Хисако Ёсиде. Без Ёитиро Сато, который в значительной мере способствовал сбору материалов, не родилось бы множество побочных вставок. Оба издания прошли через руки Юмико Оосимы. Госпожа Ёсида стояла у истоков проекта «Мукаи — Фурукава». Спасибо.

Может, мне и правда стоит пролаять.

Однако я решительно заявляю: это позволено лишь псам.

А мы, люди, глупые создания и можем лишь прислушаться. Ведь так, псы?

БЕЛКА, ГОЛОС!

ОСВОБОДИТЬ

199… год, Сибирь. Спящий край.

Снегопад прекратился. Температура не поднималась выше двадцати градусов мороза. По обеим сторонам дороги тянулись берёзовые рощи. Тепло одетый молодой мужчина шёл по дороге, под его ногами поскрипывал снег. Он шагал уже добрый час. Наконец показалась грубо сколоченная деревянная сторожка. Там наверняка кто-то жил: из трубы тянулся дымок.

Парень просиял от радости.

Сторожка из брёвен и досок, обычное жильё охотников. Парень посмотрел на четыре приставленные к стене лыжи. Два человека, что ли, или пара лыж про запас? Охотники часто держат собак, но здесь их не было видно. Зато, услышав шаги незваного гостя, на пороге появился сам хозяин. Он толкнул дверь из сеней.

На пороге стоял старик. Парень поздоровался, а старик стал вежливо его расспрашивать. Что приключилось? Как он заблудился в их глуши, в такое время года, в местах, где нет ни одной дачи?

— По этой дороге в деревню попаду? — спросил парень.

— Да, — ответил старик, а потом добавил: — Но пешком топать часов пять.

— У нас машина забуксовала в снегу у реки, — объяснил парень. — Мой товарищ остался около машины, а я в одиночку в деревню за подмогой…

— Заходи, — пригласил его старик. — Обогреешься чуток.

Парень поблагодарил и вошёл в сторожку. Внутри было тепло, градусов двадцать. На сорок градусов теплее, чем на улице. Парень снял норковую шапку, толстые варежки и пальто. Затем с интересом стал разглядывать обстановку. Топорик и тесак рядом с входной дверью. Чуть поодаль охотничье ружьё. Несколько полок, на них бутылки с выпивкой, глобус, а ещё карта мира на стене. Старая карта. Вся Евразия покрыта Советским Союзом. Вокруг карты несколько семейных фотографий, а ещё изображения «отцов нации» прошлых лет. Парень подумал, что ему уже давно на глаза не попадался профиль Ленина.

— Не видал, как охотники живут? Прошу к столу.

— Благодарю вас.

Старик сказал, что как раз обед подоспел.

— У меня здесь тушёная оленина, будешь?

— Конечно-конечно, с удовольствием!

Старик разлил водку. Они чокнулись.

— Здесь так одиноко, — сказал старик. — Любой, кто заглядывает ко мне, желанный гость.

— Вы живёте один? — спросил парень.

— Да, охотники всегда работают в одиночку.

— И собак не держите?

— Не держу, — сказал старик. — Нет у меня собаки.

За обедом парень рассматривал лицо сидящего напротив старика.

Сколько же ему может быть лет? Шестьдесят или семьдесят? Волосы и борода абсолютно седые, видимо, никогда и не были чёрными. Такая седина бывает только у блондинов. Типично славянские черты лица.

А парень, судя по внешнему виду, был выходцем из Средней Азии.

— Ну, ещё по одной, — сказал старик.

Где-то за окном раздавался стук сероголового дятла.

Парень продолжал наблюдение.

— Наверное, и этого оленя сами уложили? — спросил он, указывая на чучело.

На полке рядом со столом заготовки. Солёные грибочки, огурчики. Старик рассказывал про свою жизнь на пенсии. Говорил о крахе государственной системы. Его речь звучала бесстрастно, лицо не выражало эмоций. Он много лет работал в Министерстве путей сообщения.

— Кто бы подумал, что нам столько предстоит хлебнуть! — сетовал он. — Они просто продолжают издеваться над нами.

У стены стоял радиоприёмник. Парень спросил:

— Так вы узнаёте последние новости?

Старик ответил:

— Иногда, батарейки-то экономлю. — И рассмеялся: — Но зато понимаешь, что творится в мире. Даже спрятавшись здесь, глубоко в лесу.