Изменить стиль страницы

13

Бланш Дьюк поразила меня в тот вечер. Проглотила перед ужином две порции своей излюбленной гремучей смеси — джин, вермут, гранатовый сироп и перно, — и баста! Завязала. Кроме того, пришла она в премиленьком, хотя и довольно простом синем платье и почти без косметики. Да, самое главное, танцевала она куда лучше, чем Сью Дондеро. В целом, если сенсации в «Боболинке» она не произвела, то и краснеть мне за нее не пришлось, ну а оркестр «Боболинка» благодаря Бланш смотрелся даже лучше, чем того заслуживал. К десяти часам я уже согласился бы уплатить по счету пополам с нашим клиентом, но сдержал порыв, поскольку все-таки выполнял служебное задание.

Когда мы возвратились к своему столику после того, как я отплясал самую лихую и затейливую самбу в своей жизни, а Бланш не отставала ни на шаг, словно мы проделывали это сотни раз, я предложил ей промочить горло, учитывая, что ужин остался и далеком прошлом, но она отказалась.

— Послушай, — воспротивился я, — так дело не пойдет. Я тут блаженствую с тобой, хотя мне положено работать. Я собрался подпоить тебя как следует, чтобы развязать язык, а ты пьешь только воду. А как заставить тебя проболтаться, если ты отказываешься от спиртного?

— Я люблю танцевать, — заявила Бланш.

— Неудивительно, судя по тому, как ловко это у тебя выходит. Я, правда, тоже парень не промах, но я озабочен. Хватит мне уже наслаждаться — пора хоть что-нибудь из тебя вытянуть.

Бланш покачала головой.

— Я не пью, когда танцую, потому что люблю танцевать. Попробуй лучше завтра днем, когда я буду мыть голову. Ненавижу эти дурацкие волосы. А почему ты думаешь, что мне известно что-то, представляющее для тебя интерес?

Наш официант выжидательно завис над столиком, и я вознаградил его, заказав какую-то мелочь.

— А как же иначе? — обратился я к Бланш. — Коль скоро ты считаешь, что Дайкса убил О'Мэлли, у тебя должны быть какие-то основания…

— Я вовсе так не считаю.

— В среду вечером ты говорила иначе.

— Чтобы разозлить Элинор Грубер, — отмахнулась она, — она без ума от О'Мэлли. Что же касается меня, то я вовсе так не считаю. Думаю, что Лен Дайкс покончил с собой.

— Вот как? А кого это должно разозлить?

— Никого. Сью разве что, но она мне симпатична, поэтому я лучше об этом умолчу.

— Сью Дондеро? А почему?

— Как тебе сказать… — Бланш нахмурилась. — Ты ведь не знал Лена Дайкса?

— Нет.

— Странный он был малый. В целом, вроде неплохой, но с причудами. Перед женщинами робел, но фотографию одной из них всегда таскал в бумажнике, и как думаешь чью? Своей сестры, чтоб мне не сойти с этого места! А однажды я увидела, как он…

Внезапно она запнулась, Оркестр заиграл конгу. Плечи Бланш ритмично задергались. Мне ничего не оставалось делать. Я поднялся, предложил ей руку, Бланш выскочила из-за стола, и мы поспешили к танцующим. Четверть часа спустя мы вернулись к столику, сели и обменялись восхищенными взглядами.

— Давай покончим с допросом, — предложил я, — и тогда уж напрыгаемся до упаду. Ты сказала, что однажды увидала, как Дайкс… что делал?

Бланш на мгновение опешила, потом спохватилась.

— Ах, да. А что, мы непременно должны обсуждать это?

— Я должен.

— Ну ладно. Я увидела, как он смотрит на Сью. Черт возьми, вот это был взгляд! Я отпустила какую-то шуточку по этому поводу, что делать не следовало, потому что Дайкс решил тогда, что может излить мне душу. Оказалось что он впервые…

— Когда это было?

— Год назад, может, больше. Оказалось, что он впервые влюбился — в его-то возрасте! Он настолько потерял голову что дело шло к язве желудка. Он тщательно скрывал свое чувство от всех, не считая меня, конечно, — я была посвящена во все подробности. Сколько раз он пытался пригласить ее куда-нибудь, но она отказывалась. Он спрашивал меня, что делать, и я, желая хоть что-то придумать, сказала, что Сью очень романтическая натура и ему нужно каким-то образом прославиться: выдвинуть свою кандидатуру в сенат, выступить за «Янки»[3] или написать книгу. Вот он и написал книгу, но издатели ее отклонили, и он покончил с собой.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице.

— Он сам сказал тебе, что написал книгу?

— Нет, он и не упоминал об этом. Как раз тогда он перестал говорить со мной о Сью, да и я избегала говорить на эту тему, чтобы не бередить рану. Но поскольку я сама предложила ему написать книгу, а потом весь сыр-бор разгорелся из-за романа, отвергнутого издательством, нетрудно было смекнуть, и чем дело.

Я мог возразить, что самоубийство Дайкса в декабре никак не проливало свет на убийства Джоан Уэлман и Рейчел Эйбрамс в феврале, но хотел успеть перейти к главному, прежде чем оркестр спутает мои карты. Чуть пригубив рюмку, я лучезарно улыбнулся.

— Может, ты и права насчет самоубийства, но не наводишь ли ты тень на плетень? Может, он в тебя влюбился, а не в Сью?

Бланш фыркнула.

— В меня? Если это комплимент, то мог бы придумать и получше.

— Это не комплимент. — Моя рука нырнула во внутренний карман пиджака и извлекла оттуда сложенный листок бумаги. — Это отчет конторских расходов, подготовленный Дайксом и датированный маем прошлого года. — Я развернул его. — Я собирался спросить тебя, как случилось, что Дайкс записал на нем номер твоего телефона, но теперь тебе ничего не стоит ответить, что как раз тогда он названивал тебе и советовался о Сью, так что спрашивать нет никакого смысла.

Я принялся складывать бумажку.

— Номер моего телефона? — изумилась Бланш.

— Угу. Сомервилл три, четыре-шесть-два-ноль.

— Дай посмотреть.

Я протянул ей листок, и она воззрилась на надпись. Потом отвела руку подальше вправо, где было больше света, и присмотрелась.

— Лен не писал это, — заявила она.

— Почему?

— Это не его почерк.

— А чей? Твой?

— Нет. Это почерк Корригана. У него все буквы такие квадратные. — Она нахмурилась. — А что это значит? С какой стати Корригану понадобилось записать мой номер телефона на старом отчете?

— Ладно, это не столь важно. — Перегнувшись через столик, я взял бумажку у нее из рук. — Я просто подумал, вдруг это почерк Дайкса, и решил спросить, на всякий случай. Возможно, Корриган хотел позвонить тебе зачем-то после работы. — Послышалась барабанная дробь, и оркестр грянул удалой фокстрот. Я сунул отчет в карман и поднялся на ноги.