Его возбуждение моментально возросло и стало почти ошеломляющим.

- Керри? - спросил он, снова глубоко вонзаясь в гостеприимную глубину ее тела.

Она хрипло застонала и так сильно закусила губу, что Рейф подумал, будто она может ее прокусить. Девушка закрыла глаза, отгораживаясь от него. Нет!

- Посмотри на меня! - потребовал он по какой-то причине, не понятной ему самому. - Посмотри!

Ее ресницы распахнулись, и он увидел ее глаза, в которых стояли слезы и светилась искренняя преданность. Его как будто нокаутировали в живот. Рейф почувствовал, что этот взгляд слил их воедино. Он не хотел отдаляться от нее, и был не в состоянии перестать двигаться в ее киске. Он был не в силах оставить свое сердце в стороне от сексуальной составляющей их отношений. Ее руки так же сильно сжались вокруг него, как ее лоно сжало его член. Рейф думал, что умрет от удовольствия, он чувствовал, что связь между ними усиливается.

- Рейф!

Он увеличил темп толчков, откликаясь на ее вскрик.

- Я здесь.

Взгляд ее потемневших от желания глаз смягчился. Она прижалась губами к его губам и резко отстранилась, чтобы громко простонать:

- Я люблю тебя!

Ее крик эхом отозвался в его ушах, он чувствовал как трепещет ее лоно в спазмах экстаза. Рейф знал, что это его последние с ней ощущения: сильное горячее удовольствие и некое чувство, которое он не понимал, усиливающее оргазм и затуманивающее сознание. Спираль удовольствия закручивалась все туже и туже, заслоняя от него весь остальной мир, погружая в пучину похоти и обитель наслаждения. Доусон гортанно зарычал, изливаясь в Керри.

Рейф чувствовал себя выжатым как лимон, когда перестал двигаться. Его руки отказывались держать вес его тела. Веки опустились. Его грудь вздымалась так, как будто он только что пробежал милю за четыре минуты.

Но он мог думать только о Керри и произнесенных ею словах. Пока она продолжала лежать под ним, у нее резко перехватило дыхание, как если бы она… Рейф посмотрел на покрасневшее лицо девушки и ее зажмуренные веки. Слезы катились из уголков прекрасных глаз.

Я люблю тебя. Она произнесла три запретных слова, ввергшие его в панику. Три слова, которых он не заслужил, так как Рейф никогда не сможет вернуть ей и десятой доли ее преданности. Как, мать вашу, это могло произойти?

Его собственные чувства… Нет, он не станет вступать на эту тропу. Нет смысла обманывать себя, Доусон не готов отпустить Керри. Однако он еще не готов к таким отношениям. Что же ему теперь делать? Последнее, что он хотел - это причинить ей боль.

Все внутри него сжалось, когда он поднялся с кровати, чтобы снять презерватив. Ему нужно было время, чтобы бросить использованный контрацептив в мусорное ведро и попытаться привести в порядок мозги. Он глубоко вздохнул и оперся руками на комод перед собой.

Какой же он придурок. Редкостный придурок. Он убедил Керри поделиться с ним каждой частичкой своего прошлого, своими проблемами, надеждами и своим телом. Он с жадностью взял все, что она так доверчиво предложила. Ладно, стоит признаться, что и он дал ей кое-что взамен. Рейф посмотрел через плечо на бледное лицо девушки. Но этого не достаточно. Он не мог дать ей того, чего она хотела, о чем говорил испытующий взгляд ее глаз. Взаимную любовь.

Доусон грязно выругался. Проклятье, как он позволил своими желаниям победить здравый смысл? Керри плохо понимала, к чему могут привести эти прикосновения, разговоры, смех и, конечно, секс часами напролет. Она была новичком, а он якобы экспертом по соблазнению. Если бы его так не тревожила та затруднительная ситуация, в которой он оказался, то сейчас он бы катался по полу, надрывно смеясь на тем, что был слишком увлечен женщиной, чтобы распознать признаки опасности. Нет смысла притворяться, что он не знал о последствиях. Рейф видел все признаки и игнорировал их. Но что-то внутри него все еще сопротивлялось его рациональным рассуждениям. Он бросил очередной взгляд через плечо. Доусон выругался: девушка была напряженной и расстроенной.

- Я ничего не жду взамен, - прошептала Керри, заворачиваясь в простыню и садясь, скрестив ноги.

Правда что ли? Такая же правда, как и то, что он Бэтмен.

Рейф напрягся. Может быть…

- Эти слова вырвались у тебя случайно, или ты говорила серьезно?

Она бросила на него извиняющийся взгляд, а затем посмотрела на свои руки, которые нервно сжимала.

- Я, конечно, могла бы сказать, что эти слова вырвались ненароком, но я недавно поняла, что у меня есть чувства к тебе.

Дерьмо.

И что ему полагается на это отвечать? Нет смысла отрицать, что он тоже о ней думал. Но Керри была девушкой, которой нужна семья. Он с легкостью мог представить ее, живущую с мужем и двумя детьми в пригороде, председательницей родительского комитета. Керри хочет быть в окружении друзей и семьи. Ей нужен мужчина, который может дать ей все это: дружбу, доверие и, безусловно, любовь.

О, она ошибается на его счет. Рейф никогда не жил за пределами Нью-Йорка. Жить в пригороде для него равноценно жизни на Марсе. Он любил высотки, потому что из них открывался великолепный вид и не нужно заниматься работой на заднем дворе. Он никогда раньше не думал о других перспективах жилья.

Что он знал о воспитании детей? Того, что он узнал от своего отца, хватило бы для написания целой книги, повествующей о том, какими не должны быть родители. Но даже если откинуть все это в сторону, оставался основной вопрос, сможет ли он ответить на чувства Керри? Может ли он отдать себя полностью, без остатка, ведь в противном случае он разобьет ей сердце? Очень сомнительно. Он слишком мало знал об обязательствах. Независимо от того, что он сделает, он причинит ей боль. Проклятье!

- Однажды я уже жил с подругой, - признался Доусон, - сразу после колледжа. Ей хватило пяти недель, и она съехала. По ее словам, я не был ласков. Мы не регистрировались. Я забыл нашу годовщину. Я редко приходил домой на ужин. Я уделял больше внимания своему компьютеру, чем ей, если не хотел заниматься сексом. Я никогда не посылал ей цветы. Я паршиво извиняюсь. И у меня чувств не больше, чем у кубика льда на Северном полюсе.

Рейф вздохнул; неприятно осознавать, что это не та ситуация, которую могут исправить деньги и хорошая доза логики.

- У наших отношений нет будущего, Керри. Моя бывшая девушка… Я даже не буду говорить, как она назвала меня в последний раз, когда мы случайно встретились. Просто скажу, что люди на улицах Нью-Йорка оборачивались и глазели на нас.

Повернувшись к ней, Рейф увидел, как побледнело лицо Керри, и как она тщательно пытается придать ему… невозмутимое выражение. Но она не могла скрыть боль, промелькнувшую в ее глазах, боль, разрывающую ему сердце. Дьявол, он был почти готов отрезать себе яйца тупым, ржавым ножом, лишь бы не видеть этот взгляд. Хотя его самостоятельная кастрация также доставит ей неприятные эмоции, если не разорвет ей сердце. После следующих слов будет не так больно. По крайней мере, он на это надеялся.

Рейф нахмурился.

- Я просто недостаточно хорош для тебя, малышка.

- Я не говорила, что хочу быть твоей девушкой или переехать к тебе. Неужели так трудно представить меня в Нью-Йорке? Раз я никогда не была там, то, вероятно, поджав хвост, убегу обратно в солнечную Флориду, как только пойдет первый снег, - ее душил смех, а у него все замерло внутри.

- Керри...

- Не велика беда, правда. Я в порядке.

Да? Если бы она была Пиноккио, то ее нос увеличивался бы с каждой ложью, слетавшей с ее уст.

Она протянула руку к лежащей на ковре рубашке и прикрылась простыней, чтобы одеться. С наигранной веселостью девушка спросила:

- Так как насчет обеда? Я умираю с голоду.

****

Будучи девочкой, Керри слушала песни Бонни Райт, поэтому именно от Бонни из радиоприемника в автомобиле матери, она узнала, что женщина не может заставить мужчину полюбить ее, если он этого не хочет. Так было и с Рейфом. Сегодня эта истина как никогда казалась мудрой.