— Успокойтесь, господин Ректор. Мне это хорошо известно. Однако случай исключительный. Решаю не я, а особая комиссия. Необходимо несколько кандидатур.

— Неужели будет конкурс, сэр?

— К сожалению, учитывая свойства… гм… кандидатов, конкурс невозможен. Но все кандидатуры будут внимательно рассмотрены комиссией…

— Значит ли это, что будут кандидаты из других особых колледжей?

— Не исключено.

— Но мой колледж, господин Главный Советник…

— Не тревожьтесь, господин Ректор, марка вашего колледжа будет положена на чашу весов. Нам хорошо известно, что поставляемый вами материал весьма надежен.

— О, благодарю вас, сэр.

— Рад доставить вам удовольствие. А теперь дайте необходимые указания: Колли и Рикерс должны быть готовы к отъезду через десять минут…

Профессор задумчиво потер лысину, потом сказал:

— Признаюсь, вы задали нам несколько неожиданную задачу, господин Главный Советник. Я полагал, что операция будет иметь традиционный характер. А она…

— Разве вы считаете поставленную задачу невыполнимой? — поднял брови Советник.

— Невыполнимой не то слово, сэр. Разумеется, она чрезвычайно сложна, но… Меня лично смущает другое. Имеем ли мы моральное право дифференцировать богатейшее наследство, которое оставляет высокочтимый Кики Итуморо?

— Раздел наследства освящен правом. Он совершается с незапамятных времен.

— Я не преминул бы согласиться с вами, уважаемый господин Советник, если бы речь шла о материальных ценностях, но тут… в игру входит несколько иная… субстанция.

— Она тоже материальна.

— И все же существует некоторая разница, сэр, между движимым и недвижимым имуществом любой ценности и тем наследством, которое оставляет академик Итуморо. Кроме того, мне до сих пор неизвестно завещание заинтересованного. Он, правда, представитель низшей расы, но… Если не ошибаюсь, в завещании должен быть соответствующий пункт, содержащий апробату… дифференциации. В противном случае…

— Об этом не тревожьтесь, профессор. Итуморо предоставил совету право решать, как совет найдет нужным. И мы решили…

— Понимаю… И все-таки я обязан предостеречь вас, господин Главный Советник. Человек, подобный Кики Итуморо, рождается раз в двести — триста лет. Он целая эпоха. Его опыт бесценен. То, что он оставляет, — величайшее из сокровищ этого мира. Имеем ли мы право делить на части такое сокровище? Представьте себе, что некто владеет бриллиантом необыкновенной чистоты и блеска. И вдруг ему приходит в голову раздробить бриллиант на части сделать из него кучу обыкновенных ювелирных камней. Не должны ли мы помешать безумцу? Ведь каждому ясно, что горсть обыкновенных бриллиантов не будет иметь и сотой доли цены уникума.

— Вы хотите сказать, что при… дифференциации возможны большие потери, — поднял брови Советник. — Мы были более высокого мнения о вашей клинике.

— Я хочу сказать только то, что сказал, сэр. Смысл операции ПИИ не в передаче какого-то объема информации, а в передаче метода мышления, философии творчества. Потери информации практически не произойдет, даже если мы разделим интеллект Итуморо между целой сотней наследников. Но его творческий метод, его опыт… Что будет с ними? Метод и опыт покоятся на всей сумме информации. А сумму вы намереваетесь раздробить.

— Разве при подобных операциях вы не отделяете ту часть информации, которая бесполезна для наследника? Разве наследнику переключается все подряд?

— Разумеется, не все, — живо возразил профессор. — При этой операции контроль за переключением индексов осуществляется оптическим путем. Все, что не представляет интереса для будущей деятельности наследника, стирается — подлежит уничтожению. Это относится в первую очередь к эмоциональной стороне личности, информации интимного характера и тому подобному. Мы как бы отделяем главное от неглавного. Но вы предлагаете разделить на части самое главное… Кики Итуморо — титан энциклопедической мысли. А вы хотите, чтобы я отпрепарировал вам Итуморо-космобиолога от Итуморо-медика, математика, конструктора, философа, психолога, общественного деятеля, еще там чего-то. Вероятно, это можно сделать. Но исчезнет главное — великий Кики Итуморо. И в этом случае операция ПИИ потеряет смысл; Итуморо как гениальная индивидуальность просто перестанет существовать…

— Да поймите вы, упрямый человек, — сказал Советник, вставая, — времена изменились. В наш век чистого практицизма не нужны гении. Особенно такие, как Итуморо, с его странностями и чуждой нам философией. Ведь вы сами подчеркнули — он представитель низшей расы… Но, с другой стороны, он сделал немало полезного, мы чтим его и кое-что, я подчеркиваю, профессор, кое-что хотим сохранить. Вот это «кое-что» и должно быть унаследовано. А остальное придется, как это вы говорите, «стереть». В первую очередь придется стереть все, что относится к его философии… В последние годы он начал увлекаться идеей контакта с восточным полушарием, даже собирался ехать туда. Вы меня поняли?… Словом, вы получите точную инструкцию. А сейчас пойдемте, я вас познакомлю с наследниками великого Итуморо. Основных два — Буб Колли и Джуд Рикерс. Одному придется переключить все, что касается космобиологии, медицины и психологии, другому — математику и инженерию. Кому что — безразлично. Решайте сами. Для переключения кой-какой дополнительной технической мелочи можете выбрать третье лицо по своему усмотрению. Это чтобы уменьшить потери информации. Но все, что относится к идейно-философской стороне личности Кики Итуморо, придется ликвидировать… Вместе с информацией интимного характера… Кстати, когда вы могли бы осуществить операцию?… Гм, вы поняли мой вопрос? Я спрашиваю, когда возможна операция?

— Операция… — рассеянно повторил профессор. — Разумеется, ее надо подготовить… Кики Итуморо должен приехать завтра. На всякие подготовительные формальности уйдет три-четыре дня. После того как мы усыпим его, он будет находиться в состоянии анабиоза трое суток. Пожалуй, через неделю можно начинать операцию ПИИ — переключение индексов интеллекта академика Кики Итуморо его наследникам…

— Вам придется поторопиться, — улыбнулся Советник. — Дело в том, что… Кики Итуморо уже усыплен. Вчера… Не было иного выхода. Он почувствовал себя плохо… Врачи вынуждены были пойти на это. Опасались за его жизнь… Сегодня ночью его привезут к вам в клинику. А на завтра назначайте операцию.

— Что же это такое, Джуд? — в голосе Буба звучали плаксивые ноты. — Кто из нас будет, в конце концов, наследником Итуморо?

— Понятия не имею. И откровенно говоря, мне все равно. Я даже готов уступить эту честь тебе, Буб, лишь бы прекратились обстукивания, обмеривания и обследования, которыми нас донимают вторые сутки.

— И ты возвратился бы в колледж, Джуд, — задумчиво сказал Буб. — Было бы здорово, правда? Давай мы оба откажемся от этой штуки. Скажем, что никто из нас не хочет стать Кики Итуморо.

— Так они и послушают. Теперь наше дело кроличье. Ждать, кого выберут.

— А это не больно?

— Что именно?

— Операция ПИИ…

— Не знаю…

— А как это делается?

— Отвяжись, болван! Откуда я могу знать?

— Слушай, Джуд, а как один из нас узнает, что он уже не он, а Кики Итуморо?

— Уж не воображаешь ли ты, что тебя начнут величать Кики Итуморо? Черта с два! Ты так и останешься Бубом Колли. Но только тебе перегонят содержимое его мозгов. Все или часть, как получится… А потом великого Кики Итуморо превратят в пепел. Пепел пересыплют в хрустальную вазу. Вазу отнесут в Пантеон. И ты еще придешь поглазеть на нее… Но тебе, дружок, после сожжения Итуморо придется решать те вопросы, которые он решал. И тогда попробуй отказаться…

— Но я не сумею ничего решать, Джуд.

— Не сомневаюсь в этом… и все-таки придется решать, если они остановят выбор именно «на тебе, Буб.

— Слушай, а не попробовать ли нам удрать…

— Поздно, теперь уже поздно, Буб. И подумать только, десятки лет целую вечность — мы ждали этого момента, а когда он наступил, мы готовы бежать от него. Более того, каждый из нас хотел бы уступить эту честь другому… Почему, Буб? Неужели мы свыклись с нашей интеллектуальной неполноценностью?