«Надо отнести мобильный в комнату Люка», — отстранённо подумала она и встала, заставляя ноги двигаться. Прежде чем отнести телефон братишке, на всякий случай снова переписала номер Карея. Вышла из комнаты и уже осторожно заглянула к младшему брату. Тот, в отличие от предыдущего её «визита», спал сейчас неспокойно: разметавшись по постели, сбросил подушку, да и сопел чаще и неровно, словно чего-то испугался. Еле дыша, Алекса подошла к его кровати и осторожно подняла подушку, приткнув её рядом со второй, которую братишка обнимал. Застыла. Но Люк не проснулся.

Алекса вернулась в свою комнату с головой, больной от внезапного вторжения в её сон и жизнь личной трагедии чужого человека. Снова села на кровать, пытаясь рационально решить вопрос: сумеет ли она после всего этого заснуть? Решилась, легла. Но в виски словно стучало единственным вопросом: разве может быть человек так одинок? Так — как она это испытала, восприняв мысли и эмоции Ферди? Закрыла глаза.

— Ты разбередила его своим рассказом о младших, — то ли в дремоте, то ли в полусонном воображении услышала она угрюмое обвинение Карея.

Она хотела огрызнуться: «Он сам меня об этом попросил!» Но ответила другое:

— Три года одиночества… Неужели возле него никого никогда, кроме семьи, не было? Где его друзья? Где его подруги?..

Карей промолчал.

Кажется, спрашивать об этом не его нужно.

… Укол в сердце. Из сна не выбралась, но чувствительно перешла в другое пространство. Перед глазами неясная фигура, сидящая на низкой кровати или на кушетке, руки на колени. Сутулится. Поднимает голову. Алекса видит еле уловимые линии второй фигуры, кажется спящей в кресле. Внутри потеплело. Карей.

«Ферди…»

Фигура на кровати вздрагивает.

«Алекса?»

«Не смей больше думать о самоубийстве. Не забудь, что я рядом!»

… Из щели между шторами мягко греет солнечный луч… Не слишком удивлённая Алекса открыла глаза. Приснилось? Последнее?

И привстала на локте. Выползать из-под одеяла не хотелось: держали кошки, пригревшиеся на ногах ощутимой тяжестью. Что это? В коридоре послышался бег лёгких ног, закончившийся у её двери. Девочки? Люк? Так рано?

— Я постучал, — шёпотом сообщил Люк, заглянувший в комнату.

— Не слышала, — скептически сказала Алекса. — Ты что как рано?

— Мне эсэмэску прислали. Для тебя. Ночью. — Мальчишка, сонный и в помятой пижамке, дошлёпал до кровати и передал сестре мобильный. — А почему он сразу тебе не звонит? Почему мне? Вы ещё не помирились?

— Нет. — Девушка прочитала послание: «Алекса, как встанешь, перезвони». — Люк.

— Ммм? — Младший брат времени даром не терял: он заполз на кровать и устроился в изножье Алексы, где, млея от блаженства, гладил обеих кошек.

— Можно по твоему перезвонить?

— Звони. Мне уйти?

— Сиди. — Алекса, снедаемая любопытством, начала ждать отклика.

— Люк?

— Алекса.

— Алекса, так понимаю, что Люк у вас тоже ранняя пташка?

— Ну-у… Да.

— Тут, понимаешь… — Кажется, Карей затруднялся сразу объяснить желаемое, и Алекса ещё сильней прижала трубку к уху: значит, что-то интересное? Карей вздохнул и сказал: — Ферди хочет пригласить в гости Люка. Ну, на твоё время только. На полчаса.

— Но Люку надо в школу, — растерялась Алекса, а братишка немедленно навострил уши, с интересом глядя на неё. — Или ты имеешь в виду вечером?

— Нет. Именно утром.

— Но папа не успеет…

— Алекса, может, хватит валять дурака? Я отвезу вас обоих к Ферди, потом мы отвезём Люка в школу и поедем в университет.

«Мы — отвезём?»

— Сначала я спрошу у него. — Алекса задумчиво уставилась на Люка, который выразительно разевал рот, беззвучно выговаривая: «Спрашивай!!» — Люк, ты знаешь, что у Карея есть старший брат?

— Ферди Тиарнак? Конечно, знаю! — чуть не обиделся младший брат. — У меня целый альбом с ним есть!

— А… Хочешь получить автограф от Ферди Тиарнака?

Братишка целых полминуты смотрел на неё, открыв рот, а потом завопил:

— Хочу!

— Я приеду за вами через полчаса, — закончил разговор Карей.

Брат с сестрой переглянулись, и Люк побежал умываться и одеваться.

А Алекса посидела немного, глядя на кошек, мурлыкавших на постели, и проговаривая про себя будущий разговор с отцом и матерью о том, что сегодня она поедет (и не одна) в замок Тиарнаков на машине Карея.

Братишка мчался по дорожке к калитке впереди Алексы. А потом ещё и плясал у машины Карея с беспокойными воплями:

— Алекса, ну быстрей, а? Ну давай быстрей — не успеем!

Они оба сели на заднее сиденье, Карей закрыл за ними дверцу и обошёл машину, чтобы сесть на своё место. Прежде чем машина двинулась с места, Алекса успела подумать: «Только бы Карей не решил, что вот так легко всё будет. Это ещё не прощение. Ещё надо подумать обо всём, прежде чем его прощать. И ещё… Воздушница… Хотя о чём я думаю, если пока всё дело только в Люке!»

Естественно, что братишка не угомонился и в машине.

— Карей, а мы правда к твоему брату едем? Да? Точно?

— Точно.

— Только ты его не увидишь, — вмешалась Алекса.

— Как это? — ошарашенно спросил Люк, перестав вертеться во все стороны.

— Ты про Ферди что-нибудь знаешь? — Карей вёл машину и спрашивал, не оборачиваясь.

— Знаю, конечно! — обрадовался мальчишка. — Он капитаном команды был!

Прежде чем Карей бросил следующую реплику, Алекса вдруг подумала, вспомнив объяснения Маргот: значит, болельщики запомнили Ферди только капитаном команды, но не игроком. Лучшим игроком всегда считался Карей. Но реклама Ферди сделала своё дело. Он оказался яркой звездой. Всего лишь звездой.

Поинтересоваться бы у Карея, почему у звезды нет друзей, которые навещали бы его. Но пока рядом Люк, спрашивать неудобно.

— Ты помнишь, почему Ферди ушёл из спорта?

— Помню. Это называется «сгорел». Но ведь он жив?

— Жив. Вот только… Люк, тебя очень смутит, если ты будешь разговаривать с ним в темноте? Ему нельзя появляться на свету. Алекса помогает ему восстанавливаться.

— Алекса?! — поразился мальчишка и взглянул на старшую сестру. В его взгляде девушка, как ни странно, прочитала зависть: его старшая сестра уже давно общается с обоими Тиарнаками! А потом Люк опустил бедовые глаза, в которых воцарилась глубокая задумчивость, и медленно улыбнулся. — Ага. Тогда не страшно. Если Алекса болтает с ним в темноте. Если ты с ним говоришь так. А почему я… — Мальчишка запутался, пытаясь, кажется, найти слово. — Почему ты везёшь меня к нему?

— Ну, ты же сказал, что хочешь получить автограф.

— Эй, мало ли чего я сказал, — проворчал мальчишка. — Но ведь ты пригласил.

— Ферди хочет видеть тебя.

— А откуда он меня знает? — снова изумился Люк. Покосился на сестру, кивнул. — Понял. Ты рассказала? А он какой? Не страшный? Ну, я не про то, какой он. Я про то, что он не ругается? Хотя, если он сам меня пригласил… Ладно, — разрешил мальчишка. — Пусть он будет в темноте.

— Спасибо, — серьёзно сказал Карей.

И по коридорам взрослые шли, держа за руки младшего.

На этот раз почему-то матери Тиарнаков не было, и они не спеша прошли сразу в ту часть дома, где жил Ферди. Когда они остановились в начале третьего коридора, а от его конца к ним полетела тьма, Алекса с беспокойством нагнулась к младшему брату. Люка предупредили сразу, как будет начинаться вхождение во тьму, но мало ли… Правда, сейчас девушка успела уловить на его лице явное выражение счастья и предвкушения самого настоящего приключения, где двумя из команды будут легендарные в школе мальчишки игроки огненного баскетбола. Выпрямившись, Алекса уже в темноте пожала плечами: там, где девочка его лет затаилась бы в опасливом ожидании, Люк светился!

А потом (она представила удовольствие на лице братишки) от конца коридора они услышали глуховатый голос Ферди:

— Я сейчас подойду и проведу вас к себе.

14

Два пацана сидели на кушетке и хохотали как сумасшедшие. Одному, как помнила Алекса, шёл двадцать шестой, другому — одиннадцатый. Они не видели в густом мраке друг друга (Люк — во всяком случае), слышали только голоса, но, как оказалось, и этого достаточно для счастья поболтать. Как будто встретились два закадычных друга, которым есть что вспомнить. К искреннему изумлению Алексы, Люк и впрямь оказался фанатом «Саламандры», а уж биографии главных героев он знал не то что наизусть, а чуть не на уровне: «Я проживаю эту замечательную жизнь с моими любимыми героями!»