— Можно присесть? — спросила женщина.

Марлена удивленно кивнула. Обычно Анна не часто разговаривала с дочерью. В основном она проводила дни напролет в своей конторе.

Мать с дочерью какое-то время сидели молча.

— Ты уже почти взрослая, — наконец произнесла Анна. — Ты задумывалась о том, как будешь жить дальше?

«О да, — пронеслось в голове у Марлены. — Вот только тебе я об этом сказать не могу, и Юлиусу тоже». А ведь все в школе завидовали ее отношениям с родителями. Завидовали тому, что ее мать настолько отличается от других женщин и многого добилась в жизни. А Юлиус, ее отчим, так ее любит! И все же девочка просто не решалась сказать, что ее на самом деле интересует и чем она хочет заниматься. Она боялась, что родители поднимут ее на смех, как и ее подруга Эстелла.

— И? — не отступала Анна.

Марлена вновь спрятала глаза.

— Ну… да…

— Ты не против по выходным иногда помогать мне в конторе? — спросила Анна, не дослушав.

«О господи, только не это!» — подумала Марлена. И все же она кивнула. Главное сейчас — чтобы мать ни о чем не заподозрила, иначе будут неприятности.

— Эй, сюда! — Дженни помахала рукой.

Марлена торопливо направилась к ней. Узнав, что Дженни и ее мать Рахиль каждый день ходят в это злачное место, чтобы оказывать помощь проституткам, девушка не раз просила подругу взять ее с собой. Может, полученные впечатления станут основой для ее первой статьи, хотя Марлена не знала, где этот репортаж можно опубликовать. Двумя главными газетами города были «Ла-Пренса» и «Ла-Насьон», но станут ли там печатать статью, написанную женщиной? Кроме того, в Буэнос-Айресе выходила газета на немецком, пользовавшаяся большой популярностью среди переселенцев из Германии, «Дойче Ла-Плата Цайтун». О других газетах Марлена не знала.

Девушка пыталась отдышаться, стоя рядом с Дженни. Подруга была старше ее почти на десять лет и очень хорошо относилась к семье Марлены. У Дженни были ярко-рыжие волосы, которые она сегодня заплела в косу и собрала в тугой узел. На голове у девушки была шляпка с вуалью до глаз, подчеркивавшая ее крупный рот.

Анна и Юлиус познакомились с Дженни на корабле, который шел в Буэнос-Айрес. Дженни путешествовала без билета. Она ехала в Новый Свет, надеясь найти своего отца. Но жизнь распорядилась иначе. Ее спутника, парня по имени Клаус, жестоко убили. Отца Дженни так и не нашла, зато обрела новую семью.

— Я не думала, что ты придешь, — сказала Дженни, глядя на Марлену.

— Почему?

— Тебе не страшно? В конце концов, это совсем не тот мир, к которому ты привыкла.

Марлена покачала головой.

— Нам тоже не всегда жилось легко, Дженни, ты и сама это знаешь.

Заметив взгляд подруги, Марлена осмотрела свою одежду. После долгих раздумий она выбрала темно-серое платье и пиджак, а шляпку надевать не стала. Сумка у нее была всего одна, школьный портфель, поэтому ничего другого ей не оставалось. Теперь Марлене показалось, что так она выглядит глупо. Но девушка не подала виду, что смущена.

Дженни вздохнула.

— Ну ладно, пойдем.

Марлена последовала за ней на плаца Лаваль. Она видела женщин, не стеснявшихся выставлять свои прелести напоказ, чтобы завлечь клиентов, но были и такие, кто выглядел совершенно обыденно, и никто не догадался бы, что на самом деле они проститутки. Были тут женщины, открыто демонстрировавшие похоть, и те, кто, казалось, позабыл и о себе, и о мире.

— Многие из них приехали в Аргентину из далеких стран, например, из Восточной Европы, — говорила тем временем Дженни. — В основном это еврейки, которых выдали замуж за сутенеров. Этим женщинам нет места нигде, ни тут, ни в том мире, откуда они прибыли. — В голосе Дженни прозвучала горечь. — Они отверженные, а ведь им даже не дали права выбора. Некоторых из них продали сутенерам их собственные мужья.

Марлена вдруг увидела этих женщин в ином свете. Мысль о том, что многие из них находятся тут против своей воли, пугала ее. Какое-то время они с Дженни шли молча, пока Марлена раздумывала об ужасной судьбе этих девушек и начала уже мысленно придумывать броские фразы для статьи. Она надеялась, что сможет все запомнить, а потом записать.

— Ты тоже еврейка? — осторожно спросила она у Дженни.

Остановившись, та улыбнулась.

— Потому что мою приемную мать зовут Рахиль Гольдберг? — Девушка покачала головой. — Нет. Гольдберги просто удочерили меня. Я не приняла иудаизм, и они позволяют мне ходить в евангелическую церковь, как и раньше, но религия не имеет никакого значения. Я вижу, что мы должны помочь, и рада, что мы можем хоть немного улучшить жизнь этих женщин. Мы все женщины, Марлена, это то, что нас объединяет. — Она помолчала. — Но я гордилась бы, будь я еврейкой, как и женщина, позволившая мне вести такую жизнь, какую я веду сейчас.

Марлена кивнула. Она изо всех сил старалась запомнить все свои впечатления и переживания. Наверное, вначале стоит написать статью для школьной газеты и…

С некоторым опозданием девушка заметила, что Дженни остановилась, и чуть не налетела на мужчину, преградившего им путь. Мужчина был высоким и потрясающе красивым: каштановые волосы, зеленовато-голубые глаза, крупные черты лица, насмешливая улыбка, игравшая на четко очерченных губах.

Похоже, Дженни была с ним знакома.

— Джон. — Рыжеволосая красавица ухмыльнулась. — Не ожидала увидеть тебя здесь. Мне говорили, что ты все еще в Нью-Йорке.

— Нет, как видишь, я уже вернулся. Ну, разве что ты спишь и я тебе просто снюсь, а сам в действительности еще не приехал… Но что-то я в этом сомневаюсь.

Мужчина перевел взгляд на Марлену, и девушка почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. В глазах Джона читался вызов. Только теперь Марлена заметила, что мужчина был плохо выбрит, да и вообще выглядел довольно неопрятно. Ей даже показалось, что от него несет спиртным. Джон был намного старше ее, даже старше Дженни. Ему было лет тридцать пять.

— Марлена, позволь тебе представить Джона Хофера. — Дженни повернулась к подруге. — Джон, это Марлена Вайнбреннер.

— «Мейер-Вайнбреннер и Ко»? — сразу же переспросил Джон.

Его глаза буравили Марлену, и девушке захотелось пуститься наутек, но она сдержалась.

Губы Джона кривились в улыбке, но глаза стали холодными.

— Так что, дорогая Марлена, твои родители соблюдают права своих работников?

Марлена открыла рот. Обычно она за словом в карман не лезла, но сейчас ей почему-то ничего не приходило в голову. Она никогда не раздумывала над этим вопросом.

— Говорят, — продолжил Джон, — что твои родители не прочь преступить закон, если им это на руку.

И вновь девушка покраснела, на этот раз от возмущения.

— Кто это говорит?

— Йорис Брейфогель.

Марлена презрительно фыркнула. Йорис Брейфогель был сыном человека, пытавшегося отобрать у Анны ее бизнес. В борьбе с конкурентами Штефан Брейфогель не всегда играл по правилам. Больше она ничего о нем не знала. Около года назад Штефан, находясь в Чили, попал в грозу и поскользнулся на улице с очень высоким тротуаром. Он упал в потоки воды, лившиеся по мостовой, и захлебнулся. Говорили, что он был в стельку пьян. Конечно, это была глупая смерть, но родители Марлены были тут ни при чем.

Девушка заметила, что Джон все еще смотрит на нее. Теперь его взгляд заметно потеплел. Она потупилась. Марлену трясло от злости. Дженни познакомила их, и Марлена думала, что их разговор ничем не будет отличаться от тех, к которым она привыкла, с вежливыми вопросами о том, как ей живется и все ли в порядке у ее семьи. Похоже, этот Джон Хофер совершенно не умел себя вести. Краем глаза она заметила, как Дженни покачала головой.

— Джон, оставь девочку в покое. Марлена сегодня пошла со мной, потому что интересуется нашей с Рахиль работой.

— Ах да, забота о падших. — В голосе Джона прозвучало откровенное презрение.

Но Дженни это нисколько не смутило.

— Ты всегда говорил мне, что восхищаешься моей работой.