Тингилан действительно оказался совсем близко. Миновав смешанный лесок, мы увидели в ярком лунном свете довольно унылую картину — сухое болото, поросшее низкими, корявыми деревцами. Только я подумала о том, что Алдису и Кришне будет трудно бежать по кочкам, петляя среди густых зарослей, как всё вокруг изменилось. Мы оказались на берегу маленького озера. Стало ещё светлей — потому что полная луна превратила водяную гладь в сияющее серебряное зеркало, в котором отражалась роща. Меня поразили её цвета. Преобладал лиловый, а большая, неестественно-яркая луна заставила его играть всеми оттенками — от чернильно-тёмного до нежно-розового. Я не знала, что это за деревья, а вот вкрапления синеватой зелени вызывали у меня ассоциации с еловыми зарослями. Тем более что тут пахло хвоёй… Нет, не совсем. Но пахло чудесно. Наши кони остановились, нетерпеливо пританцовывая на месте. Такое впечатление, что им хотелось поскорее избавиться от всадников. Едва мы с Дианой спешились, Алдис и Кришна помчались к серебристо-голубой лужайке. Трава там была ниже, чем на берегу, но явно очень сочная.

— Кому есть хочется, а лично мне так спать, — Диана с трудом подавила зевок. — Боже, тут так красиво, а меня в сон клонит.

— Меня тоже. Всё-таки сказывается то, что тут сутки длиннее… Что значит "аху"?

— То же, что у нас "но" для лошадей.

— Понятно. Пойдём искать хижину?

— Ну уж нет, я совершенно без сил и готова упасть, где стою. Слава Богу, тут это можно — Анда говорила, в этой эдме никаких насекомых. А трава такая мягкая…

Мы устроились под низким, раскидистым деревом, ветви которого склонялись почти до земли. Сквозь подсвеченную луной листву виднелись сумеречно-лиловая роща, часть берега и поле, где среди россыпей изумруда и серебра застыли две фигурки — белая и чёрная. Последние фигуры в чьей-то шахматной партии… Диана моментально уснула, положив под голову свёрнутый плащ — один из тех, что нам дала Анда. Лунные блики скользили по её нежному лицу и растрёпанным локонам. Эльфийская принцесса, уставшая от странствий между мирами. Где-то там, за пределами этого сказочного мирка, была другая реальность, но я не хотела об этом думать. Засыпая, я вспоминала строки замечательного поэта Старой Земли:

Забавно, но утро действительно выдалось туманным. Казалось, что дерево, послужившее нам шатром, растёт посреди горной вершины, окружённой облаками. А может, это уже и есть вершина? Здесь же всё подвержено изменениям. Дианы рядом не было. В мутной от сна голове мелькнула мысль, что она упала с обрыва и теперь её тело лежит далеко внизу среди камней… Шёпотом обозвав себя параноиком, я выбралась из-под влажных от росы ветвей. Справа от меня туман уплотнился и обрёл очертания стройной четвероногой фигуры.

— Алдис! — позвала я.

Единорог подошёл ко мне и замер, словно прислушиваясь. Издалека донёсся странный мелодичный звук. На птичье пение он не походил. На человеческое тоже. Я надеялась, что это не прелюдия к очередной неприятности. Следом за Алдисом из тумана вынырнула Кришна. Я вдруг поймала себя на том, что хочу спросить у них, где Диана, и мне стало смешно. А в следующее мгновение на меня навалился ужас. Прямо на нас мчались всадники на чёрных конях! Бесшумно, как призраки. Гладкие бледные лица едва виднелись из-под чёрных капюшонов. Оружия у меня не было, но сдаваться без боя я не привыкла. Уже приняв боевую стойку, я сообразила, что эти всадники не опасны. Они промчались мимо, не заметив ни меня, ни лошадь с единорогом, причём прошли сквозь Алдиса и Кришну, которые слегка шарахнулись в сторону, но не запаниковали и вроде бы вообще не особенно испугались. Следом за всадниками так же бесшумно промчались огромные чёрные псы. Так вот оно что! Чистильщики продолжают искать нас, а поскольку этот мир пересекается с настоящей реальностью Маатлана, мы можем их видеть. Они нас явно видеть не могли. Как и весь этот райский уголок. Уж прапрадедушка-ловелас позаботился о том, чтобы никто не стал свидетелем его забав. Однако, где Диана? Может, пошла искать хижину? Могла бы меня разбудить. Зачем бродить в одиночку, как ёжик в тумане?

Слева от меня сквозь зыбкую серебряную пелену проступали нежные цвета — изумрудный, лиловый, золотисто-розовый. Они становились всё чётче и ярче. Туман быстро рассеивался — словно роща, постепенно просыпаясь, стряхивала его со своих ветвей. Я шла среди белоствольных деревьев с резной ярко-лиловой листвой. От серебристо-голубого папоротника остро пахло солоноватой свежестью. Длинный подол моего платья намок от росы, ноги по щиколотки утопали в мокрой траве, но я не чувствовала никакого дискомфорта. Утренняя прохлада этого мира была так же приятна, как и недавняя тёплая лунная ночь.

Хижину я нашла быстро. Сегодня тут явно побывали. Кто-то трогал на полке перед маленьким зеркалом гребни. В одном из них застрял, сверкая в солнечном луче, волнистый золотой волос. Чудесный волос златовласки, способный снять любые злые чары, исцелить от любой тоски. Даже от той, с которой ты вроде бы уже смирился, готовый нести этот груз до конца жизни…

Я взяла другой гребень, кое-как пригладила всклокоченные после сна волосы и пополоскала рот терпкой белой жидкостью, которая хранилась в серебряном сосуде на подзеркальном столике. В Маатлане её использовали вместо зубной пасты, причём она прекрасно очищала зубы без щётки. Всевозможные моющие средства тут были едва ли хуже наших. Пожалуй, даже лучше — ведь здесь всё было натуральное… О да, экологически чистая продукция из тёмной материи. Маатлан — мир без науки и техники. Мир окружённых садами поместий среди лесов, где наряду с нимфами, лешими и русалками обитают жуткие мутанты. Мрачноватая идиллия под угасающим солнцем. Осколок легендарной Атлантиды, которую по сей день ищут романтики. Что ж, мы с Дианой её, можно сказать, нашли. В основе любой легенды реальность. Правда, которую кое-кто отказался бы принять, предпочитая верить в свои фантазии.

Если б не умывальник с женскими туалетными принадлежностями хижина по обстановке напоминала бы охотничий домик. Кровать, стол, пара стульев, сундук, светильник на стенной полке. Всё прочное, добротное. Правда, слишком широкая кровать говорила об изначальном предназначении этого места. Вряд ли Анда меняла тут мебель. Она говорила, тут нельзя находиться слишком долго.

Я невольно вздрогнула, услышав уже знакомое пение. Голос скорей походил на человеческий, чем на птичий, но я чувствовала, что это не человек? Кто ещё пробрался в этот мираж? И где, чёрт возьми, Диана?

Выйдя из хижины, я услышала пение совсем рядом, и доносилось оно сверху. В нежном, ангельском голосе было что-то зловещее. Лиловые кроны у меня над головой зашумели — как будто там расправляла крылья огромная птица. Я услышала, как некое существо снялось с места и полетело прочь, задевая ветви на вершинах деревьев. Что это ещё за древесная сирена? Анда говорила, тут безопасно. Почти…

В роще за хижиной текла маленькая речка — чистая и довольно быстрая. Туман уже почти рассеялся, и становилось жарко. Скинув платье, я с наслаждением окунулась в прохладную воду. Преодолевая течение, добралась до противоположного берега, до места, где река, огибая каменистый мыс, превращалась в небольшой водопад — я поняла это по шуму воды.

— Дия! — крикнула я.

Ответом мне было уже знакомое ангельское пение, которое опять доносилось сверху. Я подняла голову и зажмурилась от солнечного света, нимбом окружающего бледный черноглазый лик — жуткий и одновременно прекрасный. Меня особенно поразили яркие кроваво-красные губы. Волосы словно бы переходили в солнечные лучи. Остального я не видела — существо сидело на дереве, выглядывая из густой лиловой кроны. Кто это? Анда говорила, что из гибридов здесь могут появляться только единороги и сфинксы…