— Вот это и есть простая магия, — весело сказала Диана, когда мы вывернули на аллею, ведущую к театральной площадке. Судя по доносившимся оттуда звукам, представление уже началось. — Простая и действенная. Любой парочке можно сказать: вас ждут испытания, но в конце концов вы будете вместе. Люди уходят довольные, а кошелёк гадалки постепенно наполняется.

— Она ещё по-божески берёт за такие хорошие пророчества.

— Ну, не такие уж и хорошие. Кажется, она посулила нам кучу испытаний.

— Да, кстати, больше не называй тут наши имена.

— Ладно, но я ведь и не упоминала те имена, какими нас обычно называют. Никто не знает, что мама иногда называла меня Дией. Только она ко мне так обращалась, и то лишь когда была в хорошем настроении. А когда была в плохом, чеканила металлическим голосом: "Диана Луиза де Лавальер!"… Ну а Теодор вообще мужское имя. По-моему, она всё же догадалась, что ты не парень, хоть и поддержала игру. Наверное, нам надо было представиться как Диана и Теодоро.

— Сомневаюсь, что она бы оценила такой юмор. Судя по всему, Шекспир в Маграте не популярен, и вряд ли Лопе де Вега популярнее. Мы опоздали на представление.

— Зато посмотрели другое. Я больше не хочу на спектакль.

— А что ты хочешь?

— Есть. Марта обещала на ужин что-то особенное, но нам уже этого не попробовать.

— Ничего. Я знаю одно замечательное место, где отлично готовят и вообще очень уютно. Надеюсь, "Королева Маб" осталась прежней.

— Здесь действительно живёт королева Маб? И мы идём к ней в гости?

— Мы идём вон в ту тихую аллею, а оттуда переносимся в гости к королеве Маб. Она не любит шума и живёт на окраине города.

Да, тут всё было по-прежнему. Ресторанчик, куда мы несколько раз ходили с Шери, стоял на безлюдной, утопающей в зелени улице. Неброская вывеска не привлекала внимание, как и вся эта улица, где не было ни магазинов, ни каких-либо достопримечательностей. Хозяйку "Королевы Маб", Жюстину Мабье, такое положение вещей устраивало. Она не любила приезжих и радовалась, что у неё постоянные клиенты — респектабельные старожилы Маграта. Вообще-то мы с Шери вели себя там не больно-то респектабельно, другое дело, что этого никто не видел. Мы всегда заказывали один из тех столиков, что были отгорожены от зала, и наслаждались не только едой. Шери заводило такое вот ненадёжное уединение — тонкая разрисованная ширма, отделяющая нас от толпы благовоспитанных граждан, чинно поедающих деликатесы мадам Мабье. Официант однажды почти что застал нас врасплох, но не подал виду. А однажды столик в соседнем "отсеке" заняли две монахини, и Шери страшно хотелось подсмотреть, чем они там занимаются. "А вдруг тем же, чем и мы. Им же непросто найти уединённое местечко". Подглядывать мы, разумеется, не стали, но Шери весь вечер шутила на их счёт и завелась как никогда. Она говорила, что близость христовых невест её возбуждает. Шери Леди… Иногда она вела себя, как сумасшедшая, а порой дурачилась, как ребёнок. Даже странно, что мы с ней ни разу не попали в какую-нибудь скандальную историю.

Здесь, как и прежде, царил уютный полумрак. Наш с Шери любимый столик за загородкой оказался свободен. Из окна открывался чудесный вид на переулок, заросший акацией и дикими орхидеями.

— По-моему, ты не ешь ничего, кроме мяса и овощей, — заметила Диана, которая не доела ни салат, ни второе, зато заказала себе два десерта — шоколадный и клубничный. Поправиться она явно не боялась, да ей это и не грозило.

— Привычка со времён академии. Нас там ограничивали в мучном, зато мясные и рыбные блюда были отменные. Овощами и фруктами тоже пичкали на славу. Я поняла, что такое питание мне подходит. Никогда не любила сдобное и сладкое, а тётя говорила, что для девочки это странно. Она всегда считала меня неправильной девочкой. В принципе она не ошибалась.

— Она тебя не любила, да? Есть люди, которые уверены, будто лучше всех знают, что правильно, а что нет. Аристеи такие. Считают себя страшно раскованными и прогрессивными во всех отношениях, а по сути это ограниченные мещане, которые дорвались до власти. Считают, что вправе решать за других, как им жить. Они завоёвывают миры и якобы несут туда более высокую культуру, а на самом деле просто заставляют местных жить по их, урмианским, правилам. Да, они говорят, что если кому-то это не нравится, то могут катиться на все четыре стороны. Как будто так легко устроиться на новом месте! И почему люди вообще должны уезжать со своей родной планеты? И ещё я не пойму… Что им от нас надо? Зачем им понадобилась Ателлана? Когда-то они отделились от королевства, завоевали несколько миров. Так зачем сейчас припёрлись и втираются в доверие? Что у них за интерес?

— Ариана — самая благоприятная для альфа-гумноидов планета. Здесь масса полезных ископаемых, и большая их часть в Ателлане, которая является самым большим и богатым континентом нашей планеты. Урмиане предлагают расширять колонизаторскую деятельность и хотят сделать Ариану метрополией. Королева Амалия и пока что обе палаты парламента считают колонизацию пережитком варварских времён. Мы достаточно богаты, чтобы процветать за счёт собственных ресурсов и свободной торговли с другими мирами.

— Так оно и есть. Сотрудничество на равных лучше, чем отношения в стиле метрополия — колония. Доримена считает, что это политика наивных идиотов. Типа сами не заметите, как вас слопают вместе с потрохами, а по-моему, пока нас только Урм и пытается слопать. А уж их искусство! Ты видела в сети их города? Статуи мускулистых красавцев и красавиц на каждом углу. Прямо как девушки с веслом и парни с кувалдами в Советской России. Вы же изучали в академии историю Докосмической Эры?

— Разумеется.

— У Эрики сейчас вся комната завалена шедеврами урмианской литературы. Читает и восхищается героями-аристеями — беспощадными к негодяям и бесконечно благородными по отношению к слабым. Суровыми, но справедливыми, как сам Господь. И ведь что интересно… Те, кому аристеи бескорыстно помогают, обычно этого не ценят и в беспросветной тупости своей держат их за врагов. К примеру, вот такой отрывок… Это из романа "Синие облака" Итана Кимбела, который лет пятнадцать назад поселился в Урме. Он там нашёл покровительницу в лице леди Стэрвет дан Говен и теперь процветает. Ещё бы! Его собрание сочинений — сплошной гимн Урму и аристеям. Вот на какой отрывок я у него наткнулась… В целом книга о том, как благородные урмиане захватили малоразвитый мир, населённый тупыми недочеловеками, и изо всех сил стараются их облагодетельствовать… Там во время теракта на рынке пострадало несколько человек, включая мальчика лет десяти, и его безмозглая мамаша устраивает истерику из-за того, что урмиане садят его в свой аэромобиль, чтобы отвезти в больницу. Ей объясняют, что ребёнку не причинят вреда, что ему окажут помощь, в которой он нуждается, но глупая баба не хочет ничего слышать и продолжает причитать, что у неё забирают сына. Нет, я понимаю, что бывают такие дуры, но в урмианских книжках дураками оказываются все, кто против урмиан. Или вот ещё пример, из другой книги. Один парень из местных организует заговор против урмиан, которые вторглись в его страну и устанавливают там свои порядки. Благородные аристеи его арестовывают и проводят с ним беседу. Хотят понять, что ему не нравится в их порядках и против чего он собственно протестует. И что же выясняется? Что он просто считает свои долгом быть в оппозиции чему-то. Неважно чему и кому. Мысль тут такая: не было бы урмиан, он бы нашёл другой повод для протеста, ибо считает, что способность протестовать отличает настоящего интеллигента от всякого быдла. И опять же, я понимаю, что бывают такие люди, но в этих урмианских книжонках все, кто протестует против Урма, оказываются недоумками, а если и умниками, то свихнувшимися. Этот Кимбел даже ситуации такие моделирует… Кто не назовёт дурой женщину, которая из предубеждения к урмианам мешает им помочь ребёнку? Но тут ведь подловатый такой приёмчик. Автор хочет доказать, что люди, которые не желают вмешательства урмиан в их жизнь, — дураки, отвергающие помощь. Дураки, которые не желают понимать, что им лучше делают. Вот и я в такую категорию попадаю, хотя ситуация у меня совсем другая. Вроде как я из упрямства и неприязни к урмианам не желаю продать им свой замок за деньги, которых он уже давно не стоит. Да, я могла бы купить на предложенные ими деньги роскошный особняк в центре города. Но я не хочу! Не из предубеждения, не из упрямства, не из неприязни… То есть урмиане мне, конечно, противны, но я бы свой замок никому не продала. Я люблю его. Я надеюсь привести его в порядок. Да и весь наш Французский квартал… Муниципалитет уже давно собирался за него взяться, там же много памятников архитектуры. А потом появились урмиане, и мэр, похоже, решил, что не стоит тратить на благоустройство нашего квартала средства из городской казны. Пусть тут урмиане порядок наводят, если им хочется. А может, они ему взятку дали. Не знаю… Короче, не хочу я продавать им свой замок. Он мне самой нравится. А Итан Кимбел делает обобщения, создавая в своих книжонках ситуации, где противники урмиан выглядят идиотами, и игнорируя другие ситуации. Это вот как бывает научная непорядочность — когда учёный, желая доказать свою версию, выбирает из массы фактов только те, что на неё работают, а другие факты отбрасывает. Так и некоторые писаки поступают. Разница в том, что факты они сочиняют. У этого Кимбела всё очень тенденциозно. Я пыталась объяснить это Эрике, но она лишь причислила меня к таким вот горе-оппозиционерам вроде того героя. Это же так просто: приделал ярлык к тому, кто с тобой не согласен, и всё. Так по-урмиански. Хотя, Эрика всегда любила клеить ярлыки. Если кто-то верит в Бога, то у неё такой человек автоматически попадает в категорию "религиозный фанатик, лишённый внутренней свободы и не способный мыслить самостоятельно". Я даже рада, что последние события поставили точку в наших отношениях. Они меня уже давно тяготили, хоть я и старалась не зацикливаться на плохом. Это уже не было дружбой. А может, и никогда не было. Просто две девочки оказались в школе за одной партой. Обе застенчивые, обе из тех, кто плохо сходится с людьми. Нашлись общие интересы, и они решили, что они подруги… Настоящая дружба — редкость, и если в моей жизни её нет, то, наверное, я её и не достойна.