Мастер толкнул подвес от себя, и она вздрогнула, начиная в полной мере проникаться этим двойственым ощущением; на этот раз она была не слишком возбуждена и пока далека от своей кульминации. Подвес качался туда и обратно, Сэр двигался внутри ее лона, разжигая в ней пламя желания, своими действиями делая ее чувствительнее. Когда его член в очередной раз вонзился в нее до упора, анальная пробка сдвинулась; каждый новый толчок еще больше стимулировал нервные окончания в ее попке, посылая возбуждающие искры к киске.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил он, смотря на нее и гладя ее щеку.

- О, да.

Он усмехнулся.

- Недостаточно хорошо, если ты все еще можешь говорить.

Ухватившись за низ подвеса, прямо под ее правым бедром, он ждал, пока колебательные движения сойдут на нет. После, смотря ей прямо в лицо, Сэр зачерпнул пальцем достаточное количество смазки, оставленной на ее животе, и нанес ту на клитор девушки. Бет вздрогнула, когда ощущение холода пронзило ее, подобно грозе. А потом его пальцы, скользкие от смазки, начали ласкать клитор - вокруг и по вершинке - заменяя ее прошлую едва тлеющую чувственную потребность истинной важностью. Ее напряженные бедра подались вверх, руки сжали цепи.

Каждое его скользящее движение на клиторе неумолимо подводило ее к краю, а его член внутри усиливал эти ощущения, скручивая ее внутренности все сильнее и...

- Не кончай, сладкая, - предупредил он вполголоса, - я не давал разрешения.

Но его пальцы не остановились.

Она стиснула зубы, пытаясь отсрочить кульминацию, дрожа от усилия, даже когда он начал быстрее раскачивать подвес, все сильнее и сильнее вколачиваясь в нее. Оставив ее клитор без внимания, он обеими руками схватился за цепи и дернул Бет на себя, прямо на свой огромный член, позволяя девушке под собственным весом оседлать его и скользнуть обратно. Каждым толчком он возносил ее выше и выше. Тело Бет затрясло от необходимости кончить, и она простонала:

- Сэ-э-э-э-эр…

Девушка тяжело дышала; ее мир сузился до каждого невообразимо интенсивного толчка, она могла чувствовать каждый сантиметр его члена.

Затем он замедлился, а после и вовсе отстранился, удерживая подвес на небольшом расстоянии от себя. Его член дразнил ее, скользя между складочками, так и не входя в ее теперь опустошенное лоно. Ее киска была будто в огне, сгорая от необходимости кончить. Он двинул подвес вбок, и теперь его член заскользил по ее складочкам в горизонтальном направлении, но этого было недостаточно, чтобы удовлетворить ее. Почему он делал это с ней?

- Думаю, что сейчас самое время для небольшого разговора.

- Ты серьезно?

Ее голос звучал так, словно кто-то душил ее.

- Очень.

Взгляд Сэра стал настойчивым. Безжалостным. Его член скользнул по ее клитору сверху вниз, пробуждая все ее нервные окончания

Она ждала большего... и ничего не произошло.

- О ч-чем ты хочешь поговорить?

Почувствовав, как головка члена слегка надавила на ее вход, Бет уже хотела было толкнуться на него, но не смогла сдвинуться ни на дюйм.

- О наших отношениях. Скажи, что ты испытываешь, при мысли о них.

Он хотел поговорить?

- Кроме желания убить тебя прямо сейчас?

На его бронзовом лице вспыхнула улыбка, и он задвигал подвесом из стороны в сторону, так и не входя в нее. Он ждал.

Ее ноги дрожали.

- Хм.

Как она могла думать об этом сейчас? Отношения... Одна лишь мысль об этом слове - и она уже почувствовала себя несчастной. Бет говорила Кайлеру о том, что любила его, а он использовал ее. Никогда и ни к кому больше она не хотела испытывать подобного. Темный взгляд Сэра встретился с ее, и Бет захотелось прикоснуться к нему, провести руками по его лицу. Да, она ухаживала за ним, действительно, по-настоящему заботилась о нем. Но это была не любовь. Она не позволит, чтобы это была любовь.

- Ты любишь меня, милая, я знаю это.

Его слова ударялись о нее с глухим стуком, словно болезненные удары плетью по груди.

- Ты можешь произнести эти слова?

- Я…

Из-за путаницы в мыслях возбуждение Бет начало угасать, сменяясь наполнившим ее беспокойством. Он знал, что она любила его? Ее руки настолько сильно сжались вокруг цепей, что пальцы прострелила невыносимая боль. Да, она любила его, как она могла не любить его? Но если она скажет ему об этом, это сделает ее уязвимой.

- Я не могу.

- Хорошо.

Его глаза не отрывались от ее.

- Тогда скажи: "Я не люблю Вас, Сэр".

Мысль о том, чтобы сказать неправду, выбила весь воздух из ее легких. Глаза Бет тут же наполнились слезами, и она беспомощно замотала головой.

- Ты, крольчонок, основательно застряла на той стадии, когда уже не можешь идти вперед, но и вернуться назад тоже не получается.

Нолан прищурился.

- Давай посмотрим, смогу ли я дать нужный тебе толчок.

Прижавшись головкой члена к ее входу, он качнул подвес, от каждого движения которого его член входил в нее немного больше. И когда Нолан был полностью внутри девушки, он наклонился над ней. Теперь только его бедра раскачивали подвес. Низ его живота задел ее лобок, смещая внутри анальную пробку, и киску мгновенно пронзило желанием. Мастер обхватил руками обвязанную веревками грудь, его пальцы сжались на ее гиперчувствительных сосках.

Внезапно она снова оказалась близко к краю. Очень близко. Бет начала задыхаться, выгибаясь в его больших руках.

И тогда он остановился. Полностью.

- О, Боже, - захныкала она, - пожалуйста, Мастер. Только не снова.

Все внутри нее напряглось, оставляя ее на мучительной грани между болью и экстазом.

Он слегка качнул подвес, и она застонала.

- Я люблю тебя, Бет. А ты любишь меня?

Что он сказал? Ее тело замерло, все ощущения перешли в состояние ожидания, в то время как ее мозг пытался обработать сказанные им слова. Он любит ее? Любит. Ее. О, Боже. Она посмотрела на него, в груди разлилось невероятное тепло.

- Меня? - прошептала она.

Несмотря на его вздох, полный раздражения, на щеках Сэра появились ямочки.

- По-твоему, я трахаю кого-то другого в этом подвесе? Да, тебя. Моего крольчонка. Мою сабу. Я люблю тебя, Бет.

Он снова повторил эти слова, и теперь, с ее именем, они возымели даже больший эффект. Сэр знал ее лучше, чем кто-либо во все времена. Он видел шрамы на ее теле, душе, знал о ее страхах. Он даже простил ей тот срыв, когда перед началом менструации она возмутилась и расплакалась из-за того, что он съел последний ломтик хлеба. Покачав головой, Бет попыталась разглядеть ложь в его глазах, но увидела только любовь. Сейчас в его взгляде было нечто такое, чего ей никогда прежде не доводилось видеть во взглядах других мужчин. О, Боже, он действительно ее любил. От накатившей уверенности и осознания этого факта у нее перехватило дыхание, а по венам казалось пронесся целый поток искрящихся пузырьков, наполняя ее возбуждением.

Его улыбка стала немного шире.

- Ты рада, что я люблю тебя. Уже что-то.

Губы Нолана сжались в тонкую линию.

- Так ты любишь меня?

Испытывая радость от его признания, Бет не могла вымолвить ни слова. Во рту пересохло, а ее язык словно прирос к нёбу. Она попыталась напрячься, но он двинулся внутри нее снова. Пальцы Нолана скользнули по лубриканту на ее животе, а затем вниз по лобку, почти приблизившись к ее клитору. Почти, почти...

- Ты не настолько доверяешь мне, чтобы сказать об этом?

- Ох, пожалуйста…

Он любил ее. Она любила его. Почему она не могла это сказать?

Его палец начал вырисовывать небольшие круги чуть выше клитора. Все другие движения прекратились.

- Я хочу услышать твой ответ, милая. Сейчас.

Мышцы бедер Бет напряглись, она попыталась пошевелить ими, приблизиться к нему, но ее попытка так и осталась безуспешной. Его палец не останавливался, но и не приближался к ее плоти достаточно близко. Сэр снова двинулся внутри. Совсем немного.

- Скажи это.

Не справившись с перегрузкой ощущений и его непримиримым требованием, оборона Бет рухнула. Глаза девушки наполнились слезами - отчего лицо Сэра тут же приняло неясное очертание - и ей стало не хватать воздуха от рыданий.