Последнее пару минут Галя Хлеб несла какую-то чепуху, в которую Дятлов не сильно вслушивался. Еще меньше парню хотелось смотреть на эталон ортодоксальной славянской красоты, вот почему он погрузился в зрительное изучение палочки-вонючки. Подняв глаза, Саша глянул на Глеба Хлеба и подумал: "Если Бог, о котором они столько рассказывают, существует, то почему он наказывает привлекательных мужчин такими некрасивыми женами?". Вопрос остался без ответа - должно быть Всевышний в тот момент занимался каким-нибудь более важным делом, к примеру, не давал разразиться очередной бессмысленной войне или новому смертоносному вирусу. Ибо, как писали Стругацкие - "Трудно быть Богом".
Когда Галя закончила тараторить какую-то хрень о том, что "эта квартира пропитана позитивной энергетикой", слово наконец-то взял Глеб Хлеб, и стал уже с экономическо-прагматической точки зрения описывать достоинства квартиры:
- Замечательное месторасположение! Почти центр! Тут, в пяти минутах ходьбы, зимой открылась новая станция метро - "Лукьяновская" называется. На ней проезжаете пять минут - и вы в самом центре города! Там еще сейчас скоро будут открывать какое-то модное американское кафе, такое только одно будет на весь Киев! А если потом купите машину, то тоже очень удобно будет: удобная дорожная развязка во все части города. До центра, опять-таки, на машине тоже всего пять минут.
"Из него получился бы хороший продажник!" - подумал Саша.
- Хорошо рассказываешь! - улыбнувшись, сказал он. - Но давай поговорим и о недостатках.
- Давай! - улыбкой на улыбку ответил Глеб Хлеб. - Какие недостатки ты имеешь в виду?
- Ну, к примеру, то, что квартира на первом этаже.
- Запомни, - встряла Галя, - Господь не любит, когда люди пытаются возвысится и вскарабкаться к небесам. Тысячи лет назад он покарал род людской, обрушив адскую Вавилонскую Башню, когда...
- Галя - хватит! - резко прервал ее муж. - У тебя было уже время высказаться, теперь мой черед.
- Прости меня, супруг мой! - на полном серьезе сказала Галя и сделала смиренный поклон.
"Что бы и Алиса была такой же послушной!" - мысленно позавидовал Глебу Хлебу Дятлов.
- Так вот, Саша, почему ты думаешь, что первый этаж - это плохо?
- Воры могут залезть, например. Плюс плохой вид из окна.
- По поводу вида переубеждать не буду, - понимающе закивал Глеб Хлеб. - Это дело вкуса. Но вот что касается воров, то могу тебя заверить, что это замечательный, тихий район. Возможно самый спокойный и безопасный в Киеве. Это, кстати, еще одно достоинство месторасположения этого дома, о котором я забыл упомянуть. К тому же, в том, что квартира находится на первом этаже, есть и свои преимущества.
- Да? Это какие же еще? - дружелюбно уточнил Саша.
- Во-первых, вам не нужно будет высоко подниматься, вообще не нужно будет пользоваться лифтом. Считай только зашли в подъезд, прошли несколько ступенек от парадного - и вы дома! При всем при том, вы сможете вытворять на полу все, что захотите: бегать, прыгать, танцевать - не будет докучливых соседей снизу, которые будут надоедать вам чтобы "вы были потише".
- И то правда, - согласился Саша.
- Так что скажешь? - торжественно спросил Глеб Хлеб.
- Ты знаешь, очень заманчиво все, но цена немного кусается, поэтому мы с Алисой все снова хорошенько обдумаем, обсудим и тогда дадим вам окончательный ответ, ок?
- Конечно! - сказал бородач, по-дружески хлопнув Сашу по плечу.
На этом раунд переговоров закончился, и чета Дятловых отправилась домой.
- Ты знаешь, а этот Глеб Хлеб классный чувак! - сказал Саша, когда они с Алисой вернулись в их съемную квартиру на Святошино.
- Я же тебе говорила! - ликующе воскликнула Алиса.
- При этом, внешне он конечно выглядит, как типичный поп, но вот в общении вполне себе позитивный, современный чувак. А когда он ведет "духовные занятия" он такой же, или он перевоплощается в унылого священника?
- Он не проводит духовные занятия, а лишь иногда дает мудрые советы и наставления. Занятия со мной проводит его жена.
- А вот она мне как раз не очень понравилась...
- Так она тебе и не должна нравится! - напал на Алису очередной приступ бешенства. - Она ведь не твоя жена!
- Я же имел в виду как человек, а не как женщина, - спокойно пояснил Саша, пытаясь избежать нового скандала.
- Ну так выражайся корректно, придурок! - не унималась толстушка.
- Ладно-ладно, извини, - смиренно произнес глава семейства.
В такие моменты у него снова и снова возникали мысли о том, чтобы как когда-то собрать вещи и выйти вон. Но были вещи, которые удерживали молодую семью воедино крепко, как вымышленный сплав адамантий. И это были далеко не любовь или семейный уют. С одной стороны, это был бизнес, к которому Саша сильно привязался, и относился к нему, как к своему собственному ребенку, и конечно же существенная часть денег, получаемая от этого бизнеса. Поэтому, Саша в очередной раз проглотил злость и унижение, смирившись со своей ролью терпилы.
- Так что ты думаешь по поводу квартиры? - спросила Алиса.
- Ммм... Хорошая квартира, но цену этот Глеб Хлеб конечно загнул!
- Цена не проблема! Ты же знаешь: у нас жирная прибыль за последние пару месяцев!
- Но это же не означает, что надо переплачивать этой парочке.
- Короче, еще раз: тебе квартира понравилась?
- Да, - вздохнул Саша.
- Тогда мы ее покупаем!
- Как скажешь... - вяло согласился Саша, понимая, что от него в подобных вопросах мало что зависит.
"И на кой хрен она тогда вообще спрашивает мое мнение?!" - подумал он. Хотя на самом деле, парень знал ответ: это была своего рода игра. О подобных вещах писал Ерик Берн, в своей книге, которую Саша прочитал пару лет назад. Алиса обожала играть во всевозможные "игры". Одну из таких "игр" Саша мысленно нарек "принуждение к согласию". Это работало следующим образом: Алисе приходила в голову какая-то воспаленная, бредовая идея; она озвучивала эту идею Саше; он спокойно и логично объяснял Алисе, почему ее идея является полным абсурдом; столкнувшись с конструктивной критикой, Алиса бесилась и выливала на Сашу целый шквал негатива, всевозможно оскорбляя и унижая его; раздраженный и подавленный, Саша пытался абстрагироваться от ситуации, и тут-то начиналось самое веселье: Алиса неустанно и самоотверженно ебала ему мозг, пока он не соглашался с ее ебанутой инициативой; в случае же, если он все-таки проявлял волю и не соглашался, Алиса все-равно поступала как ей заблагорассудится, так как именно она была единоличным собственником "семейного бизнеса".
Так что вскоре сделка была оформлена, и семья Дятловых, в составе двух Дятловых и одного маленького Беринга, въехала в свою новую квартиру недалеко от Лукьяновки, до которой, на поверку, от их дома надо было идти около пятнадцати минут, а не как не пять. Квартира была самая что ни на есть обычная, без каких-либо намеков на, как тогда стало модно говорить, "евроремонт". Две небольшие комнаты и кухня, которые стояли полупустыми - большую часть мебели увезли с собой предыдущие хозяева.
Едва Дятловы оказались внутри, как Алиса опустилась на колени и закрыла глаза. Саша успел привыкнуть к подобной херне, но все равно спросил у нее:
- Что ты делаешь, скажи на милость?
- Не мешай! - не открывая глаз, раздражено отмахнулась она. - Я молюсь за благополучие нашего нового дома!
- Понятно, - буркнул Саша и пошел разбирать вещи.
Так они и заселились в свой новый дом, который, по глубокому убеждению Алисы, должен был стать принципиально новым этапом их жизни. Хотя, по Сашиному мнению, в сущности ничего не поменялось. Все те же ссоры, все те же Алисины причуды. Одной из последних, стало её неожиданно появившиеся пристрастие к просмотру порнухи, за кассетами с которой она регулярно отправляла Сашу на "Петровку" - самой большой в Украине рынок книжной и видео продукции, который располагался возле одноимённого киевского метро. Алиса любила посмотреть сей синематограф в качестве разогрева перед их с Сашей сексом.