Теперь снова вернёмся к источникам: как мы знаем, христианская церковь в течение нескольких веков пыталась запретить на Руси исполнение старин. Старины или былины пугали церковников. Во многих из них говорилось о старых временах: о приходе человечества с далёких звёзд, о подводных царствах, о мудрых, никому неведомых русских царях и т. д. И действительно, церковникам многое удалось: в течение пяти веков сказителям вырывали языки. Как известно, после такой операции человек истекает кровью. Нет, его не убивали, но на Руси одним сказителем становилось меньше. Это был закон, и церковь, и светская власть его свято блюли. Есть сведения, что Пётр I своими руками лишал сказителей языков, но больше всего в этом деле преуспели католики. Царствуя во времена великого Княжества Литовского, а позднее Речи Посполитой на Украине и Белоруссии, католики добились того, что на этих исконно русских землях хранителей былинного жанра практически не осталось. Здесь сказителей языка не лишали, их просто сжигали как еретиков заодно вместе с русскими летописями и книгами.

Филологам хорошо известно, где были записаны первые былины. Они были найдены отечественными фольклористами в дремучих лесах Архангельской области на Двине. Только Север Руси сохранил этот удивительный жанр сказочного повествования. В сполохах северного сияния долгими зимними ночами архангельские сказители пели своим слушателям о славных киевских богатырях, о борьбе с кочевниками, о ласковом негодяе князе Владимире и о других героях русского народа. В былинах упоминалось и время византийских Базилевсов, и даже отношения с хазарами. И всё-таки былины, которые услышали и записали филологи, оказались вторичными, а то и третичными. Как и сказания, древнерусские былины (прежде всего, для сохранения информации) поздним сказителям пришлось записывать в христианский камуфляж, а те былины, с которыми такая операция не проходила, пришлось отбросить в разряд тайного знания. Сохранять их уже стали не рядовые сказители, а хранители сакрального, потомки древнего жречества.

Мне посчастливилось слышать и даже записывать такие былины. Только благодаря им я познакомился с подлинным именем Ильи Муромца и узнал подлинную суть Соловья-разбойника. Мир древних, неведомых официальной науке былин — это тоже серьёзный источник информации, и не только о прошлом русского народа, но и многих других племён и народов. Например, существует цикл былин о походах новгородцев в Скандинавию, в царство Франков, в Испанию, в Средиземноморье и даже в Америку. Былины повествуют о войне русов в союзе с данами против арабов и греков. Есть былины, которые рассказывают о взятии арабских городов в Африке. Кстати, о тех же событиях сообщают современникам и скандинавские саги, но опять парадокс: сагам историческая наука вполне доверяет, на них часто ссылаются многие учёные, а вот русские былины, несмотря на то, что в самом слове «былина» заложено слово «быль», до сих пор остаются вне внимания исторической науки. Это и понятно: если начать верить былинам, то надо очень многое в официальной истории переписывать, и не в пользу Запада.

Ведь существуют былины, которые рассказывают о походах славян и кривичей за Камень (Урал), и не только до устьев Оби или Таза, как это пытаются представить некоторые знатоки русской истории, а дальше, намного дальше. Например, до устьев Лены, Индигирки, Колымы, но и это не всё. Есть былины в которых говорится о далёком восточном море-океане, которое не замерзает, а за тем морем-океаном лежит огромная земля, и на ней живут люди, у которых «вся одежда из перьев», а на лицах рисунки. Сведения о том, что в древних новгородских сказаниях есть упоминания о Тихом океане и Америке, доходили до учёных, но почему-то всё застопорилось на двух-трёх малоизвестных статьях, и всерьёз никто этим вопросом не занялся.

В устье реки Индигирки до сих пор стоит русский посёлок Русское Устье, жители которого утверждают, что их предки пришли в Якутию и незапамятные времена. Да и старый язык русскоустьинцев — самый настоящий древнерусский, и по вероисповеданию они до XIX века пыли «язычниками» и даже практиковали шаманизм. Но этнографы всерьез так и не занялись изучением этого самобытного локального русскоязычного населения Индигирки, а ведь есть сведения, что русские посёлки были и на Колыме, и даже на Анадыре. Об этом говорят хроники сибирских казаков и легенды коренного населения. Следовательно, былины о походах новгородцев и двинцев за Камень (Урал) — не простые россказни. Когда же я услышал былину об охоте русских людей на Индрик-зверя, то есть, мамонта, я остолбенел. Было понятно, что в такое может поверить только конченый идиот, но её мне пели спокойно, как и все остальные былины, и никого она не удивила. Через много лет, попав на Колыму, я спросил у сказителей-юкагиров села Нелемное, в частности, у Дьячкова, что он думает о былине, в которой говорится про охоту на мамонта. Он улыбнулся и стал рассказывать юкагирскую сказу, в которой фигурировали три богатыря: один богатырь-Хэнчиго юкагирский, второй чукотский, третий русский. Все трое, чтобы выяснить, кто у них сильнее, отправились добывать мамонта. Победил богатырь русский. Юкагирская сказка и русская былина говорили почти об одном и том же. Тогда я спросил Дьячкова о мамонтах: неужели эти звери вымерли совсем недавно? Но старик возразил, он сказал, что мамонты исчезли очень давно. Тогда я спросил его о русском богатыре: откуда он взялся, если мамонты вымерли тысячи лет тому назад. Старик засмеялся и сказал, что русские всегда были на севере, это русский «закон» пришёл в XVII веке, или царская власть. Вот вам и былина про охоту на Индрик-зверя. Выходит, и здесь серьёзные знания. Безусловно, работая над книгой, я использовал материал былин и, прежде всего, легенды о загадочной Тартарии.

А теперь несколько слов хочется сказать о письменных источниках.

И действительно, на первый взгляд, может показаться, что с этой работой господа «цивилизаторы» блестяще справились, но это далеко не так. Да, действительно, многие десятки тысяч книг и берестяных грамот на Руси бесследно исчезли. Одни попали в костры, другие сначала оказались в монастырских библиотеках, а потом в масонских хранилищах. Третьи до сих пор покоятся в закрытых архивах, а четвёртые являются гордостью папского собрания книг в Ватикане.

Только на первый взгляд может показаться случайным феномен появления в начале XIX века поэмы «Слово о полку Игореве». Как известно, всякая случайность — невидимая закономерность. Чтобы понять это явление, давайте ненадолго обратимся к истории. Середина XVIII века, в Европе одна за другой гремят буржуазные революции. Каждая такая революция отстраняет от власти национальную элиту и приводит к управлению страной элиту другого сорта, прежде всего, представителей крупного капитала. Но, как известно, европейские ростовщики всегда были и есть ядро любой финансовой олигархии. Фактически в Европе революционный процесс привёл к власти иудеев и их приспешников масонов. Во Франции начала XIX века эти круги выдвинули из своей среды императора Наполеона Бонапарта. Сильная агрессивная Франция их устраивала. Наполеон был, как известно, выдающимся полководцем, это качество в основном и привело его к власти. Надо отметить, что, казалось бы, глупый с точки зрения официальной истории поход французов в Египет принёс европейскому масонству и его хозяевам немалую выгоду. Французы привезли из Египта в Европу огромное количество древнеегипетских текстов. В папирусах и свитках были знания по магии, истории, медицине и т. д. Как они их нашли, разговор особый. Интересно, что мусульмане о кладах древних рукописей и не догадывались. Так вот, хозяева европейских тайных обществ в Шампольонах не нуждались. Будучи потомками древнеегипетских жрецов, они отлично шали древнеегипетские тексты. Так что поход Наполеона в Египет был хорошо продуманной акцией. Мировая наука и, прежде всего, человечество потеряли очень многое. В Европе основная масса древнеегипетских рукописей исчезла.