- То есть ради исполнения своего желания ты пыталась манипулировать Хаммером, вместо того, чтобы просто сказать ему об этом? - спросил Лиам.

- В то время, секс - это последнее, что было нужно для твоего хрупкого сердца, но ты решила взять все в свои руки и приобрела ужасный опыт. Я прав?

От чувства оскорбленного собственного достоинства, по ее щекам потекли горькие слезы.

- Да. Но я не знала, как мне поступить. По мере моего взросления, все, что признавалось неправильным, тут же убиралось подальше, ломалось или убивалось. Поэтому, если я больше не хотела треснувших CD и мертвых щенков в своей жизни, мне было необходимо держать свой рот закрытым. Если бы я сказала Хаммеру о своих чувствах, самое безобидное, что бы он сделал - это отказал бы мне, или хуже - вышвырнул бы меня из клуба и перестал разговаривать.

Оба мужчины поднялись на ноги, и в течение долгого момента, словно переваривая ее слова, хранили молчание. Затем, быстро приблизившись к ней, они окружили ее, своими руками и губами успокаивая ее только что открывшиеся раны.

Хаммер сцеловывал ее слезы, гладя ее пальцами по волосам и предлагая свое тепло. Лиам обнимал ее, приподняв ее голову и поймав в плен ее губы, ловил ртом каждый ее всхлип. Оторвавшись от нее, он нежно сжал ее, как будто старался удержать ее от дрожи.

- Я бы никогда не отшвырнул тебя, моя сладкая девочка, - прошептал Хаммер, встретившись с ней взглядом.

- Ты - самый драгоценный подарок, что преподнесла мне жизнь. Может я и не показывал этого, но я дорожил каждым днем, проведенным с тобой.

Она видела в его глазах любовь. Бек был прав в своих словах. В этот момент было не важно то, что Хаммер не произнес эти слова вслух, она их чувствовала, видела, питалась ими и заполняла внутреннюю пустоту.

Сколько лет она убеждала себя в том, что безразлична ему? Сколько всего она успела испробовать, пытаясь добиться его внимания, из-за того, что не могла спросить его об этом напрямую?

Так много напрасно потерянного времени, сил и страданий. Слишком поздно менять прошлое. Все, что она могла сделать, это двигаться вперед, зная, что теперь, у нее была его любовь. Ну, и, конечно, им необходимо общаться, чтобы и дальше укреплять свою связь.

Мягкие губы Лиама осыпали поцелуями ее щеки, нос, губы. Посмотрев в его нежные карие глаза, Рейн увидела отражение, направленных на нее, сострадания и преданности. Он никогда не переставал верить в нее, никогда не прекращал свои попытки раскрыть ее и искупать ее в своей любви. Рейн не знала, как такое вообще возможно, но, кажется, она влюбилась в этого мужчину еще сильнее.

- Ты все делаешь великолепно, - пробормотал Лиам.

- Ты с нами. Ты в безопасности. Продолжай быть смелой. Мы не покинем тебя.

Шмыгнув носом, она кивнула, а он, протянув руку, вытер большим пальцем ее слезы.

- Мы так гордимся тобой, - добавил Хаммер.

- Мы знаем, что это нелегко. Порой, нам так же бывает тяжело. Но пока мы не откроем все раны и не вычистим то, что внутри, мы не сможем помочь тебе излечить их.

- Я знаю.

Кивнув, Рейн тяжело привалилась к кресту. Ей придется копаться в прошлом, если она хочет стать хозяйкой своего будущего. Теперь, когда она знала, что может черпать силу из их непоколебимой нежности и понимания, она могла двигаться дальше.

Лиам провел кончиками своих пальцев по ее губам. Глядя ему в глаза, Рейн могла сказать, что что-то отягощало его мысли. Припоминая все свои предыдущие попытки увильнуть от его вопросов, сейчас она обязана быть с ним кристально честна.

- Когда я привез тебя сюда в первый раз, мы разговаривали о твоем отце. Вернее, я спрашивал, а ты давала мне сокращенную версию событий, которые, в основном, почти ни о чем мне не сказали. Если бы ты рассказала мне всю правду, я бы лучше понял тебя, и, возможно, моя помощь оказалась бы куда полезнее. Но своим молчанием ты связала мне руки.

- Я не знала, как преодолеть свою скованность и опустить свои стены, Сэр. Сейчас, я пытаюсь учиться этому. Сказать, что я сожалею, будет не достаточным, но это все, что я могу сейчас сказать.

- Я не понимаю, Рейн. Почему ты скрывала правду? Ты ведь знаешь, что я всегда внимательно слушал тебя и не наказывал за честность.

Его брови сошлись от испытываемого им замешательства.

- Если бы я знал правду, мы, возможно, не были бы сейчас здесь, и не занимались бы этой гребаной пыткой. Скажи мне, почему ты держала это в себе.

От его слов ее затопила вина. Казалось, ее поток не закончится никогда, ведь сегодня они тем и занимались, что вытягивали из нее признания в собственной неправоте. Что ж, пора, наконец-то, научиться брать на себя ответственность. Но она не могла позволить своему стыду, все это время держащему ее под своим гнетом, вырваться на свободу и поработить ее навсегда. Она могла выдумать множество извинений для Лиама, вроде того, что тогда они не были так хорошо знакомы или она не верила в серьезность его намерений. Но все эти слова окажутся неубедительными и бесполезными, для нее они будут просто очередным обходным путем.

Вместо этого, Рейн сделала неровный вздох и вернулась глазами к его взгляду, от нее исходили волны сожаления.

- Я боялась показать тебе свою уязвимость. Мой отец забрал у меня внутреннюю силу. Он всегда тщательно следил за тем, чтобы я никогда не получала того, что хотела. А после этого, он вбивал мне в голову, почему я недостойна этих вещей. Он манипулировал мной и этим меня сломил.

От душивших ее слез, она уже почти шептала, - У меня не хватило сил, чтобы его остановить.

Боже, как же ей было страшно услышать в ответ, что они согласны с ее последним утверждением.

- Подождите. Минутку. Я не могу...

Она отвернулась.

- Теперь ты знаешь мой самый губительный секрет и....

- Останься с нами, прелесть. Ты волнуешься, что ты все еще не достаточно сильна? - спросил Хаммер, почти прижимаясь своим лицом к ее.

- Или думаешь, что признание своих слабостей умаляет силу твоего духа?

Рейн подавила всхлип. Она уже почти ненавидела свои молчаливые слезы. Свою слабость. Но раз они тратят на нее так много своей энергии, она была просто обязана открыть им эту уродливую правду.

- В тот момент, когда я почувствовала себя достаточно сильной, я пришла к нему и высказала все... я победила его и заставила пролить кровь за нанесенные мне обиды. А потом...

Всхлипнув, она безвольно повисла, удерживаемая своими оковами.

- Бек отвез меня на пляж, где я осознала, что все это время, эти обиды жили у меня в мозгу, скрутившись в кольцо, словно змея. Хоть я и отрубила гадюке голову, она все еще продолжает шипеть. Боюсь, я никогда не смогу избавиться от отголосков ее присутствия внутри.

В течение долгого момента все оставались без движения, а затем Хаммер и Лиам бросились к ней и с максимальной скоростью, принялись отвязывать ее от креста. Макен снял с ее тела прикрепленные электроды. Это все? Неужели уродливая правда, наконец, подорвала их веру и чувства к ней?

Она рискнула взглянуть на Лиама.

Когда он привлек ее в свои объятия и осторожно отнес на кровать, на его лице читалась глубокая печаль. С точно таким же выражением лица, Хаммер последовал за ними.

Почти одновременно, они приблизились к матрасу и опустились перед ним на колени. Лиам уложил ее на спину. Трясущимися пальцами он обхватил ее лицо и покрыл поцелуями дорожки ее слез.

- Ты с нами, любимая. Мне больно думать о том, через что тебя заставил пройти этот монстр, но теперь он не сможет тебя обидеть. Никогда больше. Даже если ты этому и не веришь пока, ты стала слишком сильна для того, чтобы он смог причинить тебе вред. Он научил тебя ожидать от людей худшего, но мы всегда будем рядом. Я всегда буду твоим защитником. И если, у меня будет шанс, я раскромсаю его на мелкие кусочки и заставлю захлебнуться собственной кровью.

- Ты не можешь. Он опасен. Я не хочу, чтобы он приближался к вам. Так или иначе, он знал, где я была все эти годы. Он сказал мне…