— Нет, это даже не обсуждается! Ты не можешь остаться здесь, дорогая бабушка Люси. Я ведь уже разболтал, что у меня есть новозеландская семья! Значит, вы все должны приехать.

— Что здесь происходит? — раздался низкий женский голос. Харакеке добродушно взглянула на белокурого великана.

В свою очередь Ганс смотрел на маори, как на привидение.

— Это моя сестра Харакеке. А это Ганс, брат Евы, — объяснила Люси.

— Так, значит, вы… Поправьте меня, если я скажу что-то не так… Вы ведь маори? — не веря своим глазам, произнес Ганс.

Сестра вопросительно взглянула на него. Ева тоже была смущена.

— Да, они обе маори. Что в этом удивительного?

— Нет, совершенно ничего, это все мой друг Бен, то есть… я ведь знаю только по его рассказам… И он говорил, что у маори свое общество, ну, такое, э-э-э… — Ганс замялся.

— Твой друг долго жил за границей, — быстро прервала его Ева.

Харакеке благодарно ей улыбнулась.

— Точно, но некоторые пакеха никогда к этому не привыкнут. Они все еще думают, что эта земля принадлежит только им. Но они ошибаются. Они отняли ее у нас… — Харакеке обернулась к Гансу: — Да, мы дикари.

Ганс беспомощно взглянул на сестру, потом ответил:

— В общем, могу я вас попросить, чтобы вы тоже пришли на праздник в субботу? Мой деловой партнер устраивает его в отеле «Масоник».

— Конечно! — согласилась Харакеке.

— Нет, большое спасибо! — одновременно с ней ответила Люси. Она несказанно удивилась, что именно Харакеке пожелала пойти на праздник.

— Хорошо, тогда сейчас я покажу твою комнату, — быстро бросила Ева, намереваясь объяснить Гансу тет-а-тет, что у его друга Бена очень странное представление о маори и что Ганс не должен полагаться на его мнение.

38. Нейпир, май 1933 года

Празднество Бена Болдуина планировалось в большом зале отеля. Ева была удивлена, увидев, сколько почетных горожан пришло на это мероприятие. Если бы она только могла представить себе такое, то непременно осталась бы дома. Ведь некоторые гости присутствовали и на открытии нового архитектурного бюро мистера Хея. Для Евы это было настоящей мукой! Казалось, их с Даниэлем приветствовали очень вежливо, но девушка чувствовала, что стоит им повернуться спиной к людям, те тут же начнут сплетничать. С такой же неприязнью они смотрели и на Люси с Харакеке. Но у тех, как и у Евы, была мужская защита. После того как Ева объяснила брату, что у его друга совершенно неверные представления о маори, Ганс ни на секунду не отходил от пожилых дам. Даниэль же не выпускал руку Евы.

Накрыли шикарный стол, шампанское лилось рекой. Но Ева не могла насладиться этой роскошью: она все время думала о том, что брат попал под дурное влияние. Это чувство укрепилось, когда Ганс познакомил ее с Беном Болдуином. Тот оказался грубоватым парнем с хитрым взглядом.

От Евы не укрылось, что Бен был подчеркнуто вежлив с Люси и Харакеке, но на его лице читалось откровенное пренебрежение к обеим маори.

— Миссис Болд и миссис Дорсон, — сказала Ева.

Лицо Бена тотчас помрачнело.

— Вы миссис Дорсон? — уточнил он и внимательно посмотрел на Харакеке, как на отвратительное насекомое.

— Мы знакомы? — спросила Харакеке.

— Лично нет, — ответил Бен. — Но вы обманули моего отца с наследством!

— Это какая-то ошибка! Я не знаю, что у нас может быть общего, — с невозмутимым видом возразила Харакеке.

Ева остолбенела.

— Нет, нет, именно вы! Вы вышли замуж за брата моего деда, уходили его до смерти и ловко прибрали к рукам все его состояние.

Ева затаила дыхание. Харакеке и глазом не моргнула, а лишь холодно ответила:

— Я и не знала, что вы из клана алчных родственников моего мужа! Он часто говорил мне: «Харакеке, после моей смерти тебе придется быть сильной! Они нападут на тебя, как стервятники! Но ты не обращай на них внимания». Эти слова я не забуду никогда, — пропела Харакеке, резко развернулась и пошла к выходу с высоко поднятой головой.

Люси хотела отправиться за ней, но ее окликнул знакомый голос:

— Приятно видеть всю семейку в сборе!

Ева обернулась. Она почувствовала недоброе. Конечно, это была Береника, которая приближалась к ним в элегантном вечернем платье. Она в самом деле выглядела отлично. Ее детское лицо обрело зрелые черты. Искусный макияж подчеркивал женскую привлекательность. «Прямо как киноактриса», — подумала Ева и испытующе глянула на Даниэля. Но, казалось, он был не очень впечатлен превращением Береники из гадкого утенка в лебедя. К великому удивлению Евы, Береника поздоровалась с ней и Даниэлем приветливо, как со старыми приятелями. Она даже Люси поцеловала в щеку. Неужели она забыла, что отняла у бабушки дом, нагло шантажируя ее?

Потом она улыбнулась Гансу. Ее глаза сияли, как звезды.

— Вашему другу пришла в голову чудесная идея пригласить меня. Наверное, мы можем перейти на «ты». Ты же мой кузен…

Ганс покраснел.

— Так ты моя кузина Береника? Как безответственно со стороны моей сестры! Она до сих пор не познакомила нас, иначе бы я приехал в Новую Зеландию намного раньше.

— Да, если бы мой старый друг Генри не написал мне, что у тебя такая очаровательная кузина, ты, наверное, никогда и не познакомился бы с ней. Куда вы дели Генри? — вмешался в разговор Бен.

— Он сидит там, сзади, за столиком архитекторов, — пропела Береника, продолжая улыбаться Гансу. — Даже не верится, что вы брат Евы. Выглядите совершенно иначе.

— Вы находите? Собственно, мы все-таки немного похожи, — с заметным смущением ответил Ганс.

Береника протянула ему руку:

— Пойдемте, я представлю вас нескольким нужным людям. В конце концов, вы ведь скоро станете хозяином одной из самых больших ферм в округе!

Ева ошеломленно смотрела на них. В тот момент она горько сожалела, что не написала Гансу обо всех подлостях Береники. У нее появилось ощущение, что Ганс, ничего не подозревая, сам направляется в сети паука.

— Он ничего не знает? Поищу Харакеке, которая, скорее всего, сейчас стоит у двери снаружи и курит одну сигарету за другой, — проворчала Люси, озабоченно глядя на удаляющихся молодых людей.

— Ты же не собираешься уйти? — спросила Ева.

— С меня хватит, — прошипела Люси.

— Мы проводим тебя! Ты думаешь, я останусь на этом празднике? — возмутилась Ева.

— Нет, вы должны остаться и следить, чтобы твоего брата не обвели вокруг пальца, — ни моя внучка, ни этот псевдонаследник.

Ева колебалась, но Даниэль убедил ее не уходить с праздника.

— Твой брат совершенно чужой здесь. Он не имеет ни малейшего понятия о том, что тут происходит. Может, нам удастся убедить его поехать в Веллингтон вместе с нами? Бен — неподходящая компания для него, а Береника… Даже не знаю, что она задумала, но я боюсь…

— Наверное, нам повезло, что она влюбилась в молодого архитектора. Иначе я бы серьзно опасалась за брата, — вздохнула Ева.

— Надеюсь, ему это поможет, — проворчал Даниэль и незаметно указал на стол, за которым сидел молодой архитектор.

Генри нервно крутил головой и оглядывался по сторонам. Очевидно, молодой человек потерял из виду невесту, но тут он вдруг заметно побледнел. Ева и Даниэль проследили за его взглядом. Береника и Ганс отправились на танцплощадку. Но это вряд ли можно было назвать танцем — сплошной флирт. Глаза Береники горели огнем. А по Гансу было заметно, что это пламя уже объяло и его.

— Пойдем. Нам здесь больше нечего делать. Нужно было держать твоего брата до того, как маленькая змея утащила его на танцплощадку, — проворчал Даниэль.

— Но мне нужно остаться, пока не закончится танец, чтобы предупредить Ганса. Погоди, у меня есть одна идея!

Ева оставила Даниэля и направилась к столику архитекторов. Молодые люди растерянно взглянули на нее: именно они пытались подорвать ее репутацию дизайнера…

Улыбнувшись, Ева подошла к Генри, которому явно не нравилось, что его невеста на глазах у всех восторгается белокурым богатырем. Сейчас кавалер Береники казался мальчиком, у которого отняли игрушку. «Собственно, я должна бы радоваться, видя, как страдает Генри, ведь он сыграл не последнюю роль в кампании против меня на открытии нового бюро Хея», — хладнокровно подумала Ева.