Джеф фыркнул:

— О да, леди! Я умею читать и писать… На те деньги, которые я получал в порту, я никогда не смог бы выбраться с того острова, который находится на краю света. Таким образом… как только представилась возможность… — Он самодовольно улыбнулся.

— И вас никогда не мучит совесть? — осведомилась Деирдре. Она надеялась, что это прозвучало не как упрек, но этот вопрос действительно все время вертелся у нее в голове. — Если вы… когда вы грабите людей…

Джеф вскинул голову.

— Мы не обворовываем людей, леди, — процедил он сквозь зубы, — мы берем корабли на абордаж. Мы добываем свои трофеи в честном бою…

— Это можно назвать грабежом, — уколола его Деирдре.

Ей почему-то нравилось дразнить его. Деирдре было интересно видеть, как такие чувства, как ярость и гордость, сменяли друг друга на его лице. Сейчас на нем вспыхнуло яростное возмущение и глаза сердито загорелись.

— Вы можете спокойно назвать это грабежом, леди, — ответил Цезарь, — но найдите подходящее название для того, что делают белые с моим народом! Для «ловли рабов» в Африке, для кораблей, в которые они набивают нас, как скотину, для работы, к которой нас принуждают, без оплаты и безо всякой надежды!

У Деирдре в голове пронеслась мысль, что все это не имеет отношения к нему — гордому, рожденному свободным негру. Почему же он так возмущен? Она хотела спросить об этом, но предпочла промолчать. Разве его народ, в конце концов, не был также и ее народом?

Они добрались до мангрового леса, через который шла дорога к побережью. Красные мангровые деревья могли вырастать до тридцати метров в высоту. Лыко под корой на их корнях было красным, и якобы поэтому им дали такое название. Переплетение корней действительно впечатляло. Огромные деревья, казалось, парили на филигранных, широко разросшихся опорных конструкциях, состоявщих из красных и белых, как кость, корневищ. Может быть, здесь, под защитой мангровых листьев, жили боги обеа или вуду? Деирдре улыбнулась и поделилась этой мыслью с Джефом, который в ответ посмотрел на нее, наморщив лоб.

— Я не верю в вуду, — коротко заметил он.

Деирдре покраснела.

— Я… я… конечно, тоже не верю… Просто я подумала… — Неужели ей придется объяснять ему, что это была попытка пошутить?

Пока молодая женщина искала слова, лес расступился. На пляже, который охватывал бухту, стояло всего несколько пальм. Деирдре забыла о духах и привидениях, придержала свою лошадь и глубоко вздохнула. Как всегда, она была очарована красотой моря и даже почувствовала что-то вроде тоски по бухте в Каскарилла Гарденс.

Аллегрия внезапно испугалась чего-то, и Деирдре обнаружила, что это шлюпка. Она была предусмотрительно вытащена далеко на сушу, чтобы ее не смыло большими волнами.

— Это ваша? — спросила Деирдре.

Джеф кивнул.

— Я должен был вытащить ее повыше и спрятать в лесу, — ответил он. — Но сегодня ночью я не хотел тратить на это время. — Он неумело сполз с коня и чуть не упал на песок. Затем он занялся шлюпкой.

— Меня еще никто не катал на весельной лодке, — заметила Деирдре. — Я уже бывала на кораблях, но на лодке никогда не плавала.

Джеф рассмеялся. Сейчас он был похож на юношу.

— Если ваше сердце желает этого… — сказал он хладнокровно и указал на шлюпку. — Садитесь, миледи. Я могу еще раз спустить лодку на воду.

Деирдре засияла, когда он стал тащить лодку по песку. Она храбро спрыгнула с лошади и быстро привязала Аллегрию и Родерика к одной из пальм.

— Правда? О, так это же…

Она сделала попытку сесть в прыгавшую на волнах лодку, однако в последний момент все же вспомнила о хороших манерах.

— Вы должны помочь мне забраться в лодку! — потребовала Деирдре. — Иначе все это будет неправильно. — Она жеманно протянула ему руку.

Джеф наморщил лоб. Деирдре уже стояла в воде. Собственно говоря, она могла бы сесть в лодку и без его помощи. Но затем Джеф все же подал ей руку. Кисть Деирдре была теплой, сухой и маленькой. И такой беззащитной. Его ладонь была сильной и крепкой, цепкой, может быть, иногда грубой… Джеф старался быть как можно осторожнее.

Деирдре скользнула в маленькую шлюпку, облокотилась на одно из сидений и расслабленным до неприличия движением опустила свою руку в воду.

— Я думаю, это должно выглядеть так, не правда ли? — Она улыбнулась, запрокинула голову и, закрыв глаза, подставила лицо солнечным лучам. — Поплыть бы куда-нибудь…

— Поплыть куда-нибудь… — Джеф потер лоб. Деирдре снова заставила его смутиться. — А что должно выглядеть так?

Деирдре залилась звонким смехом.

— Ах, вы ведь никогда не читали английских романов, — поддразнила она его. — Но я думаю, что должно быть именно так. То есть я имею в виду в Англии. Когда благородные господа устраивают пикник на берегу озера в парке. Молодые джентльмены приглашают дам прокатиться на лодке. Они помогают им сесть в лодку — я полагаю, что там есть причал, иначе они намочат ноги. — Деирдре посмотрела на свои сапоги для верховой езды, благодаря которым ее ноги оставались сухими. У английских дворян, отправлявшихся на пикник, обувь, конечно, была совершенно иная. — А затем дамы вот так устраиваются в лодке, а господа гребут веслами.

— И для чего все это нужно? — осведомился Джеф. — Куда они плывут?

Деирдре снова рассмеялась.

— Можно было бы сказать, что они плывут подальше, — объяснила она, — то есть я хочу сказать, подальше от пляжа, где находятся их родители и дуэньи, которые должны держать под контролем девочек и их честь.

Тем временем Джеф взялся за весла и быстрыми, уверенными гребками направил лодку далеко в бухту.

— Люди скрываются из поля зрения, — продолжала рассказывать Деирдре, — самые смелые заплывают за остров или за камыши, а потом…

— Что потом? — Джеф поднял весла и пустил лодку в дрейф.

— Они доверительно беседуют друг с другом и даже… даже, может быть, девушка позволяет мужчине один поцелуй…

Джеф ошеломленно уставился на молодую женщину, которая так беззаботно лежала в его лодке и играла в игру, которой он не понимал. Но он знал, на что она намекает, и она тоже должна была знать об этом. Джеф наклонился и поцеловал Деирдре. Он вдохнул аромат ее волос, почувствовал нежность ее губ, опустился перед ней на колени и обнял ее. Он безудержно целовал ее лицо, шею, декольте. Деирдре не делала попыток защититься. Она привлекла его к себе с такой страстью, какой никогда еще в себе не ощущала.

— Я хочу тебя видеть, — прошептала она и засмеялась, когда он быстро освободился от своей одежды.

Деирдре с восхищением смотрела на его иссиня-черную кожу и бугрящиеся мышцы и сладострастно застонала, когда он задрал подол ее платья и резко вошел в нее.

Через некоторое время они, тяжело дыша, лежали рядом на неудобном дощатом дне лодки. Никому из них это не казалось неприятным, и оба жаждали снова оказаться на вершине счастья. Деирдре опять стала возбуждать Джефа, едва он перевел дух, и на этот раз ее худощавое гибкое тело играло с его телом. Она распустила свои волосы и стала дразнить его, беря пряди пальцами и повторяя узоры из света и тени на его коже. Затем Деирдре села на него и принялась ласкать губами, руками, прижиматься к его крепкому сильному телу, наматывать свои волосы на его половой орган, который затем очень быстро разорвал эти узы.

Это было словно опьянение, которое испытали они вдвоем и которое медленно развеялось лишь тогда, когда солнце стояло высоко в небе. Но у них осталось смущение, удовлетворение и покалывающая радость при мысли о следующей встрече. Не было ни чувства горечи, ни ощущения вины. Казалось, это должно было случиться с ними, словно все произошло под действием каких-то природных сил. Деирдре с сожалением посмотрела на свое обручальное кольцо.

— Надо было снять его, — смущенно сказала она. — В следующий раз я не забуду об этом.

Джеф снова кое-как натянул на себя порванную одежду. Ему придется найти себе новые, подходящие по размеру штаны и рубашку. Деирдре сражалась со своими волосами и платьем для верховой езды. Было непросто одеваться в качающейся на волнах лодке. В конце концов Джеф справился с застежками на ее одежде и едва удержался от соблазна не надеть на нее платье, а снять его с нее.