Все окружили ящик; длиной он был в пять футов, шириной в три. Сделан он был из дубовых досок, очень тщательно сколочен и обшит толстой кожей, прибитой медными гвоздями. Две большие герметически закупоренные бочки, судя по звуку, пустые, были прикреплены к ящику прочными верёвками, завязанными, как заявил Пенкроф, морским узлом. Ящик, казалось, сохранился отлично — ведь его выбросило на песок, а не на скалы. Колонисты тщательно осмотрели его и пришли к заключению, что он недолго пробыл в воде и попал на берег совсем недавно. Вода, по-видимому, не просочилась в него, и, значит, вещи не попортились.

Очевидно, ящик выбросили за борт судна, потерпевшего крушение, и он плыл по воле волн к острову, а экипаж, в надежде добраться до берега и потом найти там ящик, привязал его к бочкам.

— Возьмём находку на буксир, а дома сделаем опись вещей, — сказал инженер. — Если найдём на острове людей, оставшихся в живых после предполагаемого крушения, возвратим им все вещи. Если же никого не найдём…

— Оставим вещи себе! — воскликнул Пенкроф. — До чего же не терпится узнать, что там!

Начинался прилив: волны подбирались к ящику и, казалось, вот-вот унесут его в море. Колонисты отвязали одну из верёвок от бочки и закрепили её на корме лодки. Затем Пенкроф и Наб вёслами разгребли песок и вытащили ящик; лодка, взяв его на буксир, отчалила и поплыла, огибая мыс, который путешественники окрестили мысом Находки. Груз был тяжёлый, и бочки еле-еле удерживали ящик на поверхности воды. Моряк боялся, что ящик отвяжется и пойдёт ко дну; но, к счастью, страхи Пенкрофа оказались напрасными, и через полтора часа — столько времени понадобилось, чтобы проплыть расстояние в каких-нибудь три мили, — пирога пристала к берегу возле Гранитного дворца.

Лодку и ящик вытащили на песок; начался отлив, волна уже не могла их захлестнуть. Наб сбегал за инструментами, ящик осторожно вскрыли и тут же приступили к описи содержимого. Пенкроф явно был взволнован.

Моряк сначала отвязал бочки, которые были в полной сохранности и, само собой разумеется, могли пригодиться. Затем вытащил гвозди и поднял крышку.

Под ней находился второй ящик, сделанный из цинка, очевидно, он предохранял вещи от сырости.

— Ой, а вдруг там консервы? — закричал Наб.

— Надеюсь, что нет, — заметил журналист.

— Ах, если бы там нашёлся… — пробормотал Пенкроф.

— А что именно? — спросил Наб, услыхав его слова.

— Да нет, ничего!

Цинковую крышку рассекли посредине, отогнули к краям ящика, стали извлекать самые разнообразные предметы и складывать их на песок. Как только появлялась какая-нибудь вещь, Пенкроф кричал «ура», Герберт хлопал в ладоши, а Наб танцевал негритянский танец. Были там и книги, которые привели Герберта в восторг, и кухонная посуда, которую Наб готов был расцеловать.

Все колонисты были просто счастливы, потому что в ящике нашлись и инструменты, и оружие, и приборы, и одежда, и книги, и многое другое; вот точный перечень вещей, занесённый в записную книжку Гедеона Спилета:

Инструменты:

3 ножа с несколькими лезвиями,

2 лесорубных топора,

2 плотничьих топора,

3 рубанка,

2 маленьких тесла,

1 двусторонний топор,

6 стамесок,

2 напильника,

3 молотка,

3 бурава,

2 сверла,

10 мешков с гвоздями и винтами,

3 пилы разных размеров,

2 коробки с иголками.

Оружие:

2 кремнёвых ружья,

2 пистонных ружья,

2 карабина центрального боя,

5 охотничьих ножей,

4 абордажных палаша,

2 бочонка с порохом, фунтов по двадцать пять в каждом,

12 коробок с пистонами.

Приборы:

1 секстан,

1 бинокль,

1 подзорная труба,

1 готовальня,

1 карманный компас,

1 термометр Фаренгейта,

1 барометр-анероид,

1 коробка с фотографическим аппаратом и набором принадлежностей — объектив, пластинки, химические вещества для проявления и т. д.

Одежда:

2 дюжины рубашек из ткани, похожей на шерстяную, но, очевидно, сделанной из растительного волокна.

3 дюжины носков из той же ткани.

Утварь:

1 чугунный котелок,

6 медных лужёных кастрюль,

3 чугунные сковородки,

10 алюминиевых приборов,

2 чайника,

1 маленькая переносная печка,

6 столовых ножей.

Книги:

1 Библия с Ветхим и Новым заветом,

1 атлас,

2 словаря полинезийских наречий,

1 Энциклопедия естественных наук в шести томах,

3 стопы писчей бумаги,

2 конторские книги.

Закончив опись предметов, журналист сказал:

— Владелец ящика был человек предусмотрительный, ничего не скажешь. Тут есть всё, решительно всё: инструменты, оружие, приборы, одежда, посуда, книги, — ничего не забыто. Право, можно подумать, что он ждал кораблекрушения и даже заранее к нему приготовился!

— Да, действительно ничего не забыто, — прошептал Сайрес Смит, о чём-то размышляя.

— И уж конечно, — добавил Герберт, — судно, разбитое бурей, ящик и его владелец не имеют никакого отношения к малайским пиратам!

— Если только владелец не был в плену у пиратов, — заметил Пенкроф.

— Вряд ли, — возразил журналист, — вернее всего, буря застигла близ берега какое-нибудь американское или европейское судно, а пассажиры, чтобы спасти самое необходимое, уложили вещи в ящик и бросили его в море.

— А ваше мнение, мистер Сайрес? — спросил Герберт.

— Я тоже так думаю, дружок, — ответил инженер, — пожалуй, так всё и было. Вероятно, предвидя кораблекрушение, люди сложили в ящик предметы первой необходимости, надеясь, что потом найдут их на берегу.

— И даже фотографический аппарат! — заметил с недоверчивым видом моряк.

— И мне непонятно, зачем понадобился фотографический аппарат, — ответил Сайрес Смит, — для нас, как и для всех потерпевших крушение, было бы куда лучше иметь лишнюю смену одежды да побольше боевых припасов!..

— А нет ли на приборах, инструментах и книгах фабричной марки или названия города? Мы узнали бы тогда, откуда прибыл их владелец, — сказал Гедеон Спилет.

Они решили осмотреть все вещи. Внимательно обследовали каждый предмет, особенно книги, приборы и оружие. Но, против обыкновения, на ружьях и книгах не было указано, где они производились или печатались, а ведь фабричная марка не могла стереться, ибо вещи, очевидно, ещё не были в употреблении; кухонная посуда и инструменты тоже были совсем новыми. Словом, всё доказывало, что люди не впопыхах бросили вещи в ящик, а, напротив, выбирали каждый предмет обдуманно, тщательно. Об этом свидетельствовал и внутренний металлический ящик, предохранявший вещи от сырости, его нельзя было запаять в спешке.

Энциклопедический словарь и словарь полинезийских наречий напечатаны были на английском языке, но ни фамилии издателя, ни года издания указано не было.

Библия, тоже английская, была превосходно издана in quarto,[7] и, казалось, её много раз читали и перечитывали.

На великолепном атласе с картами обоих полушарий, в проекции Меркатора и с географическими названиями на французском языке, тоже не было указано ни года издания, ни фамилии издателя.

Колонисты тщательно осмотрели все вещи, но не могли догадаться, какой стране принадлежало судно, очевидно недавно побывавшее в здешних водах. Но откуда бы ни появился ящик, он обогатил колонистов острова Линкольна. До сих пор они пользовались лишь дарами природы, всё делали сами, а разум и знания помогали им выходить из трудного положения. Не провидение ли, желая вознаградить их, ниспослало им фабричные изделия? И поселенцы вознесли к небесам благодарственную молитву.

Впрочем, один из них — Пенкроф — был не вполне доволен. Очевидно, в ящике не оказалось именно того, чего ему так недоставало, и пока извлекали предмет за предметом, всё тише и тише раздавалось его «ура», а когда опись была закончена, все услышали, как он пробурчал: