В какой-то момент в голове прозвучал щелчок, и Светка поняла, что во всём случившемся повинна только она одна.

С влажных губ девочки слетело всего одно слово: Палит. Но и этого оказалось достаточно с лихвой, чтобы весь сегодняшний день прокрутился пред глазами от начала до конца. Это был Палит – вне сомнений!

«Это именно я во всём виновата! Ведь Женька полезла в драку только из-за меня! А не будь перепалки, не было бы и затаённого зла, не было бы мести, не было бы всего этого ужаса!»

Суть случайных, на первый взгляд, вещей легла непреодолимым грузом на хрупкие Светкины плечи, отчего девочка снова обречённо закачалась. Перед глазами плыло бордовое марево. В груди скребло, в ушах – рокотало. Возможно, в данную секунду где-то далеко «горела» целая галактика...

Вячеслав Сергеевич тут же поспешил прийти на помощь и прижал девочку к груди, понимая, что та находится на грани.

Светка уже не видела, как нахмурился Григорий Викторович, слышала лишь обрывок непонятной фразы:

- А ведь и впрямь растим животных. На свою же голову.

Перед этим была ещё сцена с милицией. Светка заметила краем глаза, как под шумок ретировался Кирьян, уволакивая за рукав пальтишка горемычную Лизу, – на месте лица девочки зиял огромный кровоподтёк. Лиза никак не реагировала на происходящее, – будто пребывала где-то далеко, – позволяя утягивать себя всё дальше и дальше. Затем, так же незаметно испарился Сева, который всего за какие-то минуты успел пережить горечь от потери подруги, и отмахнулся от прочих проблем.

До Жени никому не было дела – и это было самым ужасным!

Светке сделалось окончательно не по себе; особенно в тот момент, когда пухлый дядечка, вылезший из милицейского уазика, – судя по внешнему виду, судмедэксперт, – уложил рядом с Женей свой раздутый чемоданчик и, порывшись в его содержимом, принялся откровенно ЛАПАТЬ недвижимую подружку.

Светка с трудом удержала себя на месте, а может и не удержала, – просто всему виной были руки Вячеслава Сергеевича, крепко обхватившие её трепещущее тельце. Девочка лишь, что есть сил, зажмурилась... и тут же невольно поняла, что чувствует собственным телом холод от соприкосновения с пальцами, обтянутыми тонкой резиной! Такое ощущение, что она невольно настроилась на «волну» уходящей Жени. На затухающий ритм её души, и теперь какое-то время имела возможность ощущать клетки мёртвого тела, расстроенные нейронные связи, коченеющие мышцы, переломанные кости... И, вот эти, настырные пальцы, от которых просто нет спасения!

А ещё БОЛЬ, как это не странно!

Светка содрогнулась всем телом; на секунду ей даже показалось, что Женя всё же дёрнулось в безвольной попытке подчиниться желанию своей живой подружки, однако... Нет. Просто показалось. А судмедэксперт безразлично одёрнул задравшееся платье.

Затем из окружающего сумбура возник Олег; судя по внешнему виду, ему тоже было не по себе, – и это отчётливо читалось во впалых глазах мальчика. Он нерешительно мялся возле подъезда до тех пор, пока два плечистых санитара не принялись «упаковывать» Женино тело в чёрный полиэтиленовый пакет; они проделывали всё размеренно, не спеша, словно заученный урок, и, казалось, даже не понимали, что пред ними был некогда живой человек из плоти и крови. Вернее даже не человек, а, по сути, ещё ребёнок, который теперь никогда не вырастет, не станет взрослым, не поймёт, что такое жизнь. Или хотя бы не попытается понять этого.

Один из санитаров наступил на букет, и именно в этот момент мальчик сделал первый нерешительный шаг вперёд. Он вскинул трясущуюся руку, словно силясь пресечь проявленное бесчувствие одним этим жестом... Так и брёл, точно лунатик, не в силах что-либо сказать, пока не уткнулся в дрожащую Светку. Девочка тоже собиралась двинуться к этим гипсовым изваяниям, продолжавшим бессовестно глумиться над Жениным телом – даже оттолкнула застывшего в нерешительности Вячеслава Сергеевича... Но она так же не смогла ничего поделать с собой. Просто не было сил. И Светка отвернулась.

Олег замер и просто заключил подружку в объятия.

Двери скорой с лязганьем закрылись, и машина укатила. Вместе с ней исчезли Женя и Вячеслав Сергеевич – классный руководитель исполнял свой долг.

Светка с ужасом рассматривала лужу крови под ногами, в которой медленно растворялись крупицы мела, повторявшие контуры Жениного тела.

Дождь усилился, и Светка почувствовала, что её решительно утягивают за руку в сторону подъезда.

- Да отстань ты! – воскликнула девочка, не совсем разбираясь в ходе вещей.

Олег остановился.

- Ты промокла вся... И дрожишь.

- И чего?

- Заболеешь.

- Заболею? – Светка с трудом сдержалась, чтобы не набросится на Олега с кулаками. – Это единственное, что тебя сейчас волнует?! Но почему так?

Олег пожал плечами.

- Света, ты не представляешь, как мне её жаль...

- Жаль?! Кого? Женьку?! – Светка резко отстранилась. – Жалко, видите ли, ему. Хм... Жалеть раньше нужно было! А теперь... Теперь уже поздно.

Олег вздохнул.

- Если хочешь, я могу с тобой посидеть, пока родители не вернуться, – он замялся. – Мне кажется, тебе в таком состоянии лучше одной не оставаться.

Светка вздрогнула – как раз одной ей и следовало быть! Всё это время. И тогда ничего подобного никогда бы не случилось! Пускай уж лучше колотят её одну – от этого ведь ещё никто не умер!

- Я не одна – у меня брат дома, – без выражения сказала Светка, решительно пресекая повторную попытку Олега сблизиться.

- Он ведь маленький совсем.

- А ты большой, можно подумать!

Олег покраснел.

- Если такой взрослый – чего тогда ничего не предпринял?

- А что я мог?

Светка запрокинула голову и взмолилась к разверзшимся небесам:

- Почему же вы все ничего не можете?!

Олег смахнул капли со лба.

- Свет, его поймают. Он пьяный наверняка был. Он за всё ответит!

- А толку-то! – Светка в бессилии всплеснула руками.

Олег закусил губу.

- Ну так что, побыть с тобой?

Светка отрицательно мотнула головой.

- Предки неизвестно вообще когда приедут. Может только завтра утром.

- Я могу на ночь остаться.

Светка улыбнулась.

- Ну, конечно... Как я сразу не догадалась.

- Ты о чём?

- У меня месячные, придурок, – ничего не выйдет! Всё ещё хочешь остаться со мной на ночь, чтобы утешить?

Олег вспыхнул – да так основательно, что капли дождя окрасились рубиновыми тонами.

«Нет. Это просто маячки от милицейского уазика».

- Дура, – мальчик развернулся и зашагал прочь.

- Эй! Ну-ка стой! – Из уазика выскочил рослый ППСник и поспешил вслед за удаляющимся подростком. – Парень, стой же, говорю! Следователь ещё с тобой не побеседовал.

Светке поспешила отвернуться – она не хотела становиться частью этого пустого диалога.

Потом была бестолковая беседа с Григорием Викторовичем, которую она совершенно не запомнила. Перед глазами стояла окровавленная Женя, которая так походила на то самое Лицемерие, – обветренные губы корчились в некоем подобие улыбки, отчего мёртвая кожа трескалась, обозначая пока ещё розовое мясо.

Женя-Лицемерие то и дело вздыхала. Отыскивала пустыми глазницами Светку и злобно хрипела, вытягивая перед собой костлявые руки с пожелтевшими ногтями: «За что?.. – неслось из глотки с окровавленными зубами. – Почему я? Почему не ты? Ведь это ты во всём виновата! Ты заслужила смерть, как никто из нас!»

Светка жмурилась, в попытке избавиться от страшного видения, однако ничего не менялось, а Женя-Лицемерие подбиралась всё ближе, обдавая ошарашенную Светку дыханием разложения. Дыханием, от которого, казалось, нет спасу ни в одном из миров!

Светка поднимала руки, силясь зажать нос, а в рот ей при этом совали какие-то сладковатые капсулы, от которых мутнел рассудок. Непонятно откуда доносился низкий незнакомый голос, растягивающий гласные звуки, будто зажевавший плёнку магнитофон:

«Сегооодня ничегоооо не полуууучится... Поговориииите с девочкой завтрааа...»