Не то чтобы я не хочу заниматься с ней сексом. Я просто хочу, чтобы это было идеально. Меня не привлекает делать это в любом месте, как животное. Это для таких как Кук. Но не для меня.
Я шел навстречу Пандоре с новыми убеждениями. Девушка, которую я люблю, достойна большего, чем быстрый перепихон после обеда. Но как только я подошел к месту нашей встречи на автобусной остановке, я увидел, что Панда ходит взад и вперед, как сумасшедшая. Я ускорил шаг.
- Привет, Панда! - я улыбнулся моей девушке, но не смог вызвать улыбку в ответ. Она была очень расстроена. - Что случилось?
- Все плохо, Томас, - сказала Пандора, вытирая слезы со щек. - Все охуеть как плохо!
- Да что случилось?
Я сел на скамью под крышей и попросил Панду сесть рядом.
- Ты поссорилась с мамой?
- Не совсем, - Панда шмыгнула носом. - Ну что-то вроде того. То есть... - она на секунду прикрыла глаза, - она даже не слушает меня. Я пыталась рассказать ей о тебе. О том, что я уже выросла. Что уже достаточно взрослая, чтобы у меня был парень и чтобы я могла заниматься с ним всякими штуками. Понимаешь?
- Пандора! Ты разговаривала со своей мамой о сексе?
- Я хотела, - Пандора взяла меня за руку. - Но, видимо, у меня никогда этого не получится.
- Слава Богу! - я громко вздохнул. - Неуважительно говорить о таких вещах с матерью. Она просто не хочет об этом знать.
- Но она должна знать! - закричала Пандора, отпустив мою руку. - Давно пора уже, Томас. Я готова.
Я посмотрел на пончик в моей сумке.
- Дело в том, Пандора, что я не знаю, готов ли я. Не с тобой. Ты особенная. Я не хочу все разрушить.
- Ты больше не любишь меня? - Пандора выглядела испуганной. - Ты меня точно разлюбил.
- Вовсе нет. Это все только потому, что я не хочу торопить события, - ответил я. - У нас есть время, Панда. И когда-нибудь это время придет.
Effy
Среда, 5 августа. Кафе в Венеции
Блять, как же тут жарко. Вчера я все-таки решилась снять свои сапоги и переобуться в шлепки. Зеленые вьетнамки, которые купила мама за смешную цену. Поначалу я чувствовала себя в них голой. Мы с моими сапогами пережили дофига дерьма. Они будто бы мои доспехи, что ли.
Я встала рано-рано утром. Но я просто не могла сидеть за старинным пластиковым столом, не могла есть отвратительный, жесткий итальянский хлеб с джемом, на пару с мамой, притворяющейся счастливой, старающейся придумать, чем бы мы с ней могли бы заняться вместе. Она, наверное, читала этот чертов путеводитель по Венеции задом наперед, и вот теперь ей взбрело в голову поехать на экскурсию вместе. Будьте уверены, ни одна часть Венеции не останется непосещенной нами.
Она старается. Я знаю, что она старается, но все, что она делает, меня раздражает. Начиная с первого дня, я надеюсь, что столкнусь с Альдо снова. Я даже ходила супер медленно мимо его этажа, останавливалась на лестничной клетке, прислушивалась, не открылась ли его дверь. Но у меня не хватило смелости, чтобы туда постучаться.
Но сегодня утром мы столкнулись возле почтовых ящиков. Он перебирал свою почту. Мои шлепанцы издавали даже больше шума, чем мои сапоги, когда я шла к нему.
Я не растерялась и подошла ещё ближе. Альдо посмотрел на меня и улыбнулся.
- Доброе утро, - сказал он. - Как вы с мамой устроились?
- Хорошо, спасибо.
Я посмотрела на письма, которые он держал.
- А у тебя много писем.
Альдо вздохнул.
- Да-да... Как всегда: оплата счетов, деньги на адвокатов моей жены. Деньги для моих детей... И счета за эту квартиру. Бесчисленное количество бумажек.
Жена. А кто кого кинул? Мне интересно. Он или она?
- У тебя есть дети? - невинно спросила я, оттягивая время. - Ты не живешь с ними?
- Я развожусь с их матерью, - сказал Альдо. - Мне пришлось с ними расстаться. Но я не хочу. Это очень тяжело.
Он помахал передо мной коричневым конвертом
- И к тому же очень дорого.
- Извини, - сказала я. - Должно быть, дерьмово тебе живется.
Альдо пожал плечами и засунул в карман письма. Он косо посмотрел на меня.
- А где же твой отец? - спросил он напрямую.
- Понятия не имею, - тут настала моя очередь пожимать плечами. - Они разошлись.
- Мне очень жаль. Бедняжка, - сказал он. - Дети это трудней всего переживают.
Мы помолчали. "А он хороший парень", - подумала я. - Добрый и не слишком любопытный".
- Итак, Эффи, - сказал он, немного погодя. - Что собираешься делать сегодня?
- Не знаю. Может быть. осмотрюсь получше, - сказала я. - И, вероятно, потеряюсь.
- Этот город - как лабиринт, и, конечно, есть риск потеряться, если ты его не знаешь.
Он помолчал.
- Но иногда потеряться бывает полезно.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
- Ты так не думаешь?
Ну, пойдем же со мной.
- Может быть... Ты мог бы помочь мне тут осмотреться?
Он посмотрел на часы, а затем я впервые за все время знакомства увидела, как его взгляд оценивающе скользит по моему телу. Он помолчал немного.
- Почему бы и нет? - наконец сказал он. - Было бы неплохо.
Он открыл передо мной дверь.
- Пошли.
- И куда же? - спросила я.
- Святая Мария де Марколи, - сказал он, и эти слова как будто катились по его языку. Я представила этот язык в совершенно других местах. На моей груди, для начала.
- Иии.. Что же это?
- Церковь.
- Просто супер.
- Тебе понравится, - сказал он.
- Я атеистка, - сказала я.
Он покачал головой, слегка морщась.
- Пойдем. Ты ведь выше всего этого.
Господи. Я, кажется, превратилась в Кэти Фитч. Королева толстых дур.
- Я пошутила, - сказала я неуверенно. - Это у нас шутки такие.
Альдо ободряюще улыбнулся мне.
- Ах, это английское чувство юмора! Я думаю, что мне нужно время, чтобы к нему привыкнуть.
Мы прошли через лабиринт улиц и переулков, где наверху сушат одежду на перилах балконов, послали к черту всех этих итальянских сварливых теток и, наконец, прибежали к небольшой грязной площади. Громко звенел колокол.
- Вот, - сказал Альдо, указывая на здание с плоским фасадом. - Это самое красивое место в Венеции.
Меня же это здание ничуть не впечатлило. В отличии от той церкви, куда папа тащил меня и моего брата Тони каждое воскресенье, когда мы были детьми. Да, были времена, когда папа воображал себя "духовным человеком". Но, конечно, всё это было полнейшей херней.