- Они нормальные, - ответил я. - Просто без царя в голове.

- Полагаю, это подходящее описание, - сказала Софи, морща свой хорошенький носик. - Но тот светлый, он же хуевый друг.

- Не друг, а Кук. Его зовут Кук.

- Понятно, - Софи взглянула на Имоджен.

- Глупая шутка, - пробормотал я. - Очень глупая...

- Но ты милый, - она посмотрела на меня так, что моя бумажная лягушка полетела на пол. Она подняла её и с улыбкой вернула мне.

- Спасибо, - пробормотал я. - Очень мило с твоей стороны.

Они рассмеялись, и, внезапно, Софи, подавшись вперед, обняла меня. Я отчаянно боролся со своим привычным желанием оттолкнуть того, кто касается меня без предупреждения.

- Тебе надо подумать о том, чтобы завести новых друзей, - прошептала она в моё покрасневшее ухо. - Я серьёзно.

Кук и Фредди шли к нам, весело подталкивая друг друга. Я вжался в свое сиденье.

- Нам пора идти, - сказала Софи, взглянув с отвращением на Кука. - Но помни, что я сказала.

Она подмигнула мне.

- Хорошо, - ответил я. У меня было такое чувство, словно прямо сейчас из ниоткуда выскочат операторы и объявят, что все это - всего лишь розыгрыш.

Меня, наверное, можно показывать в шоу Джонатана Росса. Лучше покончить с этим прямо сейчас.

- Буду помнить. Приятно было познакомиться, Софи. Пока.

Кук и Фреддс смотрели на уходящих девушек.

- Неплохая задница у той, что помельче, - грубо оценил Кук. - Жаль, что она фригидна.

Фредди тихо над головой Кука прошептал: "Завидует!" Я нервно улыбнулся.

Я продолжал практиковаться в оригами, когда эти двое шутили, подстёбывали друг друга и посылали друг друга нахуй. А я думал о своем лете.

Конечно, свидание с незнакомкой не было таким уж удавшимся, и роль рефери в споре этих двоих я тоже провалил, но, сидя за этим столиком и концентрируясь на идеальной бумажной фигурке, я почувствовал что-то близкое к счастью.

Две девушки, в распоряжении которых было все и вся, предпочли меня моим друзьям-идиотам. Это было настолько потрясно, что я уже хотел напиться, но пока держался.

- Вы только посмотрите на этого гребаного Хью Хефнера, - заржал Кук, хлопая меня по плечу. - Кто бы мог, мать вашу, подумать! Верно, Фреддс?

Фредди улыбнулся мне и поднял бутылку с пивом.

- Неплохо, Джей Джей, - он подмигнул. - Совсем неплохо.

Effy

Вторник, 25 августа. Виа Сан Анжело

- Нет... Я звонила ее племяннице, - мама говорила по телефону. - Она хочет, чтобы ее похоронили в Англии...

Мама помолчала.

- Я понимаю, но ... Да. Я знаю, что для этого придется повозиться с документами... Ладно.

Она так сильно вздохнула, что я услышала ее, хотя находилась в другой комнате через стену.

- Да. Да. Я сделаю все, что смогу.

Она замолчала, а потом со злостью добавила:

- Ёбаные итальянские чиновники!

Наверное, это значит, что она уже закончила говорить по телефону.

Я курила в своей комнате, сидя спиною к двери и уперевшись коленями в грудь. Потом начала кашлять, меня затрясло. С тех пор как это произошло, я буквально курила одну сигарету за другой. Я казалась себе такой тупоголовой и грубой. Я бросила сигарету в пустую пивную бутылку, наблюдая, как завитки дыма погибали, опустившись на дно.

Обняв себя руками, я почувствовала свои ребра. Конечно, ведь я ничего не ела, ни вчера, ни сегодня. Просто не могла. Чувство непрерывной боли не покидало меня. Слезы наконец высохли, но зато на смену им пришла пустота. Не знаю, что хуже, но, по крайней мере, мой эмоциональный ступор даст коже отдохнуть. Когда я пару раз смотрелась в зеркале, то видела свое бледное опухшее лицо. Макияж отсутствовал. Глаза были заплывшие и маленькие, как у свиньи.

Я открыла рот и сказала "Ха", проверяя, могу ли я вообще говорить. Она и я не разговаривали с того инцидента на кухне. Она не трогала меня, просто оставила в покое, потому что знала, что я попробую ее убить, если она обратится ко мне, пока я сама не буду готова. Готова к чему? Простить ее?

И его. А он еще и пропал, блять, куда-то.

В мозгу снова всплыла картина произошедшего, причиняя мне невероятную боль. Я на самом деле, блять, думала, что он чувствовал то же, что и я. Была как загипнотизированная, околдованная его чарами. Я была живой. Неужели я всё это выдумала? Или мне показалсь?

Я встала и подошла к шкафу, чтобы взять полотенце, чистые вещи и белье. Затем я открыла дверь и на цыпочках прошла до конца коридора в ванну. Перед тем как аккуратно закрыть дверь, я осторожно проверила, нет ли ее на кухне. Никого, только дым доносился из-за двери в коридоре.

Я набрала ванну настолько горячей воды, насколько это было возможно. Затем залезла в нее, наслаждаясь тем, как кипяток касался моих ног, я наблюдала за тем, как они становились опасно розовыми. Вчерашним вечером я была в ванне в течении нескольких часов, дрожа в кипящей воде на своих разбитых коленях, просто позволяя боли разлиться по моему телу. Я лежала так до тех пор, пока моя кожа не сморщилась как нерасколотый грецкий орех. Вода защищала меня. Сейчас я снова легла и сжала лицо руками, наблюдая, как пар окутывает зеркало.

После этого я одела свои рваные черные джинсы и футболку с Сидом и Нэнси. Затем я аккуратно накрасила ресницы и нанесла подводку, наблюдая, как мои глаза становятся большими и дымчатыми. Я втерла увлажняющий крем в кожу, посмотрев на веснушки на носу - последнее напоминание о маленькой девочке Эффи. Больше не ребенок, это уж, блять, точно.

Я расчесала влажные волосы и присела на край ванны, проведя по ней пальцами. Я взяла мокрое полотенце и запихнула его поверх других. Затем я открыла дверь. Она стояла прямо передо мной. Ее волосы были небрежно собраны в хвост, и лицо выглядело усталым и хмурым.

- Эй, - сказала она осторожно, - хорошо помылась?

Я кивнула, сжав губы.

- Здесь есть чай? - сказала я, поразив себя звуком своего голоса. - Я правда хочу чашку чая.

Она подняла глаза с надеждой.

- Конечно, - сказала она, - я бы тоже не отказалась.

Я села на кухне, сложив руки на коленях. Я обычно так сидела, когда была ребенком, и что-то меня расстраивало, Тони пытался обидеть меня или что-то еще. Мама просто ходила по кухне, готовя для меня: горячий шоколад, вареное яйцо...молча успокаивая меня.

Она поставила чашку чая напротив меня. И потом сэндвич. Она нашла единственный мягкий белый хлеб во всей Италии, очевидно. Там была ветчина, сыр и соленый лук. Мое любимое. Я проглотила, не желая признавать этот жест, но чувствуя, что все же я сделала это. Мама села со своей чашкой чая и надела очки, чтобы прочитать документ, который, похоже, был официальным. Я жевала, смотря на то, как она пытается это вникнуть в смысл документа.

- Это о Флоренс?- сказала я в конце концов. Она посмотрела на меня и вздохнула.

- Вроде того. Только что-то я тут ни черта разобрать не могу...