Конечно, она и не надеялась на общее будущее. Франческа смотрела на вещи реалистично. Несмотря на ночь блаженства, их отношения не могли зайти дальше романа. Да, она любила Рошфора, а он, несомненно, наслаждался занятиями любовью с ней, однако не делал никаких признаний. Страсть значит для мужчин совсем не то, что для женщин. Желание Сенклера не связано с любовью, как у нее. Хотя даже если Сенклер ее любит, это ничего не меняет.

Герцог Рошфор обязан жениться и произвести на свет наследников, и не важно, чего хочет Сенклер Лилльс. У него очень развито чувство ответственности. Он следует долгу, а не желаниям. Герцог не может взять в жены бесплодную женщину. Ему придется выбрать молодую невесту, способную родить ему детей.

Однако ему не обязательно делать это прямо сейчас. Рошфор не заинтересовался ни одной женщиной из тех, что они выбрали. Более того, к двум из них он стал испытывать неприязнь, а третьей помог выйти замуж за другого человека. Герцог не дал надежд ни одной из них. Он просто вел себя как обычно. Рошфор может подождать еще пару месяцев или даже год… или два. Мужчина способен зачать ребенка и в более поздние годы.

До свадьбы герцога они с ним могут быть вместе… по крайней мере, пока она ему не надоест. У них будет роман, который они сохранят в тайне, и никто в обществе не станет возражать. В конце концов, она вдова, а Рошфор не женат. Их отношения никому не навредят. После рождения наследников даже женатые люди частенько заводят романы.

Возможно, о них с герцогом станут шептаться, однако, учитывая превосходную репутацию Рошфора, эти слухи не раздуют в большой скандал. Но даже если так случится, что ж… Франческа была готова рискнуть. В конце концов, в основном пострадает ее репутация, а не Рошфора.

Со временем расстаться с герцогом будет очень трудно, но она была готова и к этому. Франческа хотела воспользоваться этим моментом счастья. А потом она поступит как должно и не станет разрушать жизнь Рошфора. Но сейчас Франческа намеревалась в полной мере насладиться их отношениями.

Весь день она словно парила на облаке счастья. Одевшись, Франческа спустилась вниз и созвала прислугу на кухне. Она поблагодарила всех за предоставленную накануне вечером защиту и объявила, что проблема с мистером Перкинсом решена. Он больше не вернется, сказала Франческа с улыбкой.

Слуги испытали заметное облегчение, хотя Франческа заметила в их лицах еще и немалое любопытство. Однако она не собиралась говорить о том, как побежала за помощью к Рошфору, а он, в свою очередь, избавился от Перкинса. Возможно, она как-нибудь расскажет об этом Мэйзи. В конце концов, от личной горничной трудно что-либо скрыть. Но сейчас все касающееся герцога Франческа хотела оставить при себе. Казалось, любой разговор о них двоих тут же заставит ее покраснеть, и она раскроет свою тайну.

Франческа пыталась заняться домашними делами, но не могла сосредоточиться. Она села за стол, чтобы ответить на давно присланные письма. Еще два дня назад Франческа должна была написать Констанс. Однако, достав бумагу и начав писать, она мысленно вернулась к Сенклеру, его улыбке, морщинкам в уголках его глаз и к тому, чем они занимались прошлой ночью. И эти мысли заставили пульс Франчески участиться, а глубоко внутри вновь расцветал жар.

Франческа попыталась сосредоточиться и снова начала писать, но вскоре оставила это занятие и решила посвятить себя чему-то, что не требует столь много внимания. Однако вскоре Франческа поняла, что штопанье чулок и пришивание оборок дается ей ничем не легче.

Днем кто-нибудь обязательно навестит ее, и время пойдет быстрее, думала Франческа, но очень скоро решила, что прием гостей — это худший способ проведения времени, потому как ей приходилось постоянно бороться с собой, чтобы сохранять внимание при разговоре и слушать. По крайней мере, никто не видел, как она уронила на колени шитье и невидящим взглядом уставилась в стену, с мечтательной улыбкой вспоминая поцелуи Рошфора.

Франческа так часто теряла нить разговора, что один из гостей поспешил справиться о ее здоровье, а другой перед уходом бросил на нее ледяной взгляд. Потом пришел герцог Рошфор.

Фэнтон объявил о его приходе, когда Франческа сидела в гостиной с леди Фэрингхэм и ее дочерью. У Франчески замерло сердце, она вскочила на ноги и лишь потом поняла свою ошибку. Франческа притворилась, что встает для каждого гостя, и, кивнув дворецкому, ответила:

— Пожалуйста, проводите герцога к нам.

Даже не взглянув на леди Фэрингхэм и ее дочь, Франческа собралась с духом, чтобы снова встретить Сенклера. Она не должна допустить, чтобы ее лицо выдало произошедшее между ними. Осторожность прежде всего.

За дворецким в гостиную вошел Рошфор, и Франческа заметила его секундное замешательство при виде других гостей. Он остановился в дверях, потом прошел дальше и поклонился Франческе:

— Леди Хостон.

— Рошфор. Очень рада вас видеть, — поприветствовала она герцога, тщательно следя за своим голосом. Щеки немного горели, и Франческа надеялась, что не покраснела… хотя бы не настолько, чтобы это заметили другие.

Франческа протянула герцогу руку. Она отчаянно хотела ощутить его прикосновение, однако не могла позволить этому отразиться на ее лице. Рошфор взял ее за руку и ненадолго сжал пальцы, прежде чем отпустить. Франческа позволила себе один раз взглянуть в глаза герцога. Иначе она бы вообще не смогла от него оторваться.

Франческа широко улыбнулась и сделала жест в сторону свободного кресла:

— Пожалуйста, садитесь. Думаю, вы знакомы с леди Фэрингхэм и ее дочерью леди Коттуэл.

— Да, конечно. — Рошфор поклонился в приветствии другим дамам, а Франческа села, пытаясь снова обрести самообладание.

Это глупо, сказала себе Франческа. Как может она сейчас вспоминать о том, как Рошфор склонялся над ней, о его блестящей от пота коже, рваном дыхании и глазах-омутах, о том, как он погружался в нее?

Франческа достала платок и быстро промокнула им свое лицо. Кому-нибудь еще жарко, кроме нее? Не будет ли странным, если она попросит Фэнтона открыть окна?

В комнате стало тихо, и Франческа оглядела гостей, понимая, что что-то пропустила. Судя по их лицам, они ждали от нее какого-то ответа.

— Я… я прошу прощения. Боюсь, я немного… отвлеклась. Я подумала, что в гостиной немного душно. Открыть окно?

— О нет, все прекрасно, — заверила младшая из гостей. — Я спросила, понравился ли вам прием леди Смайт-Фалтон, который состоялся на прошлой неделе. Признаюсь, мне показалось, что там было много людей.

— В самом деле. Но не это ли цель приема? — с улыбкой ответила Франческа, изо всех сил стараясь припомнить хоть что-нибудь о том вечере. Не на этом ли приеме она следила за разговором Рошфора и Мэри Колдервуд? Нет, в тот раз вечер устраивали Хаверсли. Франческа помнила лишь, с кем тогда говорил герцог и то, как леди Мэри его хвалила.

Франческа украдкой взглянула на Рошфора. Он смотрел прямо на нее, заставляя кожу Франчески пылать. Она попыталась предостеречь герцога взглядом, но, похоже, ничего из этого не вышло. И когда эти двое уже уйдут? Разве лимит времени для дневного визита не закончился?

Но леди Фэрингхэм трещала как сорока. Она говорила о новой коляске лорда Честерфилда, которую его младший сын сегодня утром разбил, участвуя в глупой гонке с мистером Уильямом Арбутнотом. Франческа изо всех сил пыталась охать, вздыхать и улыбаться в нужных местах, но время от времени все же переводила взгляд на герцога.

Когда леди Фэрингхэм собралась уходить, Франческа испытала огромное облегчение. Она поднялась, чтобы попрощаться с ней и ее дочерью, и лишь надеялась, что они не заметили мелькнувшую в ее глазах радость.

После их ухода Франческа повернулась к Рошфору, который в два шага преодолел расстояние между ними и, взяв ее за руки, поднес их к своим губам, чтобы поцеловать каждую.

— Я уже подумал, что они приросли к вашему дивану, — сказал герцог между поцелуями.