Франческа в отчаянии повернулась к Рошфору.

Лицо герцога было таким безжалостным, глаза такими холодными и спокойными, что все слова, которые Франческа хотела сказать, тут же растаяли.

— Будь я проклят, если позволю этому подлецу получить ваш дом. Крэнстон подготовит карету и отправит вас домой. — Герцог направился к двери.

— Рошфор! Что вы задумали? — Франческа в тревоге бросилась за ним.

Герцог повернулся и коротко ответил:

— Хочу повидаться с Перкинсом.

Глава 15

— Сенклер! Нет! — Франческа схватила Рошфора за руку. — Я не позволю вам просто заплатить деньги за меня.

— Не беспокойтесь об этом. Вряд ли я передам Перкинсу какие-то деньги. Скорее он захочет немедленно вернуться на континент.

— Сенклер! — Глаза Франчески расширились в тревоге. — Вы решили его избить? Нет, не надо. Правда, он того не стоит. Вы сами пострадаете.

Герцог поднял одну бровь:

— Вы думаете, я не смогу справиться с пронырой Перкинсом?

— Он убил человека!

— Я тоже могу быть опасен. По-своему.

— Я это знаю, — поморщилась Франческа. — Но вы джентльмен и следуете кодексу чести. Для Перкинса же не существует никаких правил.

— Если честно, когда дело касается Перкинса, для меня тоже не существует никаких правил.

— Нет, пожалуйста… не участвуйте в дуэли. Я никогда не прощу себе, если с вами что-то случится.

— Не очень-то вы в меня верите, моя дорогая.

Франческа хотела запротестовать, но Рошфор помотал головой и прижал палец к ее губам:

— Не будет никакой дуэли. Обещаю вам. Я справлюсь с Перкинсом и без этого.

Франческа отпустила руку Рошфора, хотя хмуриться не перестала.

— Перкинс будет драться нечестно. Не верьте ему.

— Уверяю вас, я и не собирался.

Рошфор направился к двери, но остановился и снова повернулся к Франческе. Она стояла посреди кабинета и смотрела на него в отчаянии большими темно-синими глазами.

Рошфор пробормотал проклятие и, шагнув назад к Франческе, обнял ее и стал целовать. Пораженная Франческа сначала не двигалась, а потом обвила шею герцога руками и прижалась к нему всем телом. Рошфор целовал ее глубоко и неторопливо, а когда отстранился, Франческа тяжело задышала, и сердце стучало как бешеное.

А потом Рошфор вышел из кабинета в холл и позвал Крэнстона. Франческа безвольно опустилась в кресло. Она слышала, как герцог и дворецкий тихо разговаривали, но не понимала о чем. Вскоре в кабинет вошел Крэнстон и поклонился:

— Миледи, карета подана. Вас отвезут домой.

— Спасибо, Крэнстон. — Франческа заставила себя улыбнуться, хотя подозревала, что попытка вышла неудачной.

Крэнстон помог Франческе надеть мантию. Она накинула капюшон и направилась за дворецким к двери. Как и было сказано, карета Рошфора ждала снаружи, и Крэнстон помог Франческе забраться внутрь. Она подозревала, что дворецкому интересно, что за странности творятся между ней и Рошфором, но, разумеется, ничем себя не выдавал.

Франческа надеялась до отъезда увидеть герцога, однако тот, очевидно, отдал Крэнстону распоряжения и тут же покинул особняк. Нервы до сих пор звенели, и Франческа глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

С Сенклером все будет хорошо, сказала она себе. Франческа слышала, как Доминик хвалил бойцовские качества Рошфора, говоря, что тот отлично держится и что он не хотел бы оказаться его противником в бою.

Однако не беспокоиться Франческа не могла. Перкинс с легкостью застрелит безоружного человека. Если Сенклер погибнет, пытаясь ей помочь, она никогда себе этого не простит. Франческа уже жалела о поездке в Лилльский особняк. Лучше лишиться дома, чем позволить Рошфору пострадать или умереть.

А еще, кроме вины и тревоги, было какое-то другое чувство, от которого кружилась голова… Благодарность — да, но нечто большее. Конечно, Франческа пришла в восторг оттого, что ей не придется покидать дом, однако то чувство превосходило даже эйфорию. Это было глубокое сладкое тепло, внутреннее удовлетворение от осознания, что Сенклер все еще о ней беспокоится.

Герцог Рошфор нашел Галена Перкинса очень скоро. Сначала он направился в игровой дом на улице Пол-Мол, где раньше часто бывал лорд Хостон. Дом все еще работал, но Перкинса в нем не оказалось. Расспросив хозяина, Рошфор узнал, что Перкинса здесь больше не принимают, так как тот покинул страну, задолжав солидную сумму. Однако его можно найти в других местах на Пол-Мол или в клубе на улице Беннетт.

Рошфор нашел Перкинса в клубе. Тот был так увлечен игрой, что даже не поднял голову, когда вошел герцог. Он тут же тихо покинул зал и дал привратнику золотой, чтобы тот вызвал к нему Перкинса, а сам остался ждать на улице.

Через десять минут дородный привратник открыл дверь, подталкивая вперед Перкинса. Перкинс оглянулся и разочарованно произнес:

— И о чем, черт возьми, вы говорите? Здесь никого нет.

— Не знаю, — пожал плечами привратник. — Тот человек сказал лишь, что пришел выплатить вам долг.

Рошфор вышел из тени:

— Это я.

Перкинс округлил глаза и хотел уже вернуться внутрь, но Рошфор схватил его за плечо и вытащил обратно на улицу:

— Нам с вами предстоит побеседовать.

Перкинс пытался освободиться:

— Черта с два. Я с вами никуда не пойду.

— Вы так думаете?

Рошфор отпустил плечо Перкинса и ударил его в живот. Из Перкинса вышел весь воздух, и он согнулся пополам, а Рошфор нанес удар снизу в подбородок, чем рассек Перкинсу губу. Тот зашатался и тяжело упал на тротуар.

Привратник наблюдал за ними с большим интересом. Герцог подозвал его:

— Помоги мне затащить этого парня в карету. Думаю, ему пора домой.

Уголок рта привратника насмешливо пополз вверх. Он подошел к Перкинсу и, потянув за руку, поставил на ноги. Рошфор подал знак кучеру, и вместе они уложили бледного и хрипящего Перкинса в карету.

Герцог сел напротив него:

— Где вы живете?

Перкинс бросил на герцога злобный взгляд.

Рошфор вздохнул:

— Неужели вы хотите поехать куда-то еще? Ничего не имею против продолжения, но, боюсь, вы уже утомились.

На этот раз Перкинс пробормотал адрес. Рошфор передал его кучеру и сел, сложив руки на груди, не сводя глаз с Перкинса. Тот все еще прижимал руку к животу и сидел в углу кареты, избегая взгляда герцога.

Когда кучер остановился у небольшого здания из бурого кирпича, Рошфор взял Перкинса за плечо и выволок из кареты. Он отпустил его, чтобы заплатить кучеру. Перкинс решил воспользоваться этой возможностью и бросился бежать.

Почти лениво Рошфор выставил ногу, делая подножку, и Перкинс растянулся на земле. Герцог отдал кучеру деньги и поднял Перкинса. К разбитой губе теперь добавился еще и порез на щеке, и больше Перкинс не сопротивлялся, а Рошфор подталкивал его по лестнице к зданию. Прежде чем попасть внутрь, они прошли еще один лестничный марш, потом Перкинс долго копался в карманах в поисках ключей, но наконец они с герцогом оказались в комнате. Рошфор с презрением толкнул Перкинса на кровать.

— Проклятье! — выругался Перкинс. — Какого черта вы делаете? — Он пытался снова подняться на ноги.

— Я посылаю вас обратно на континент.

— Что? Я никуда не еду.

— О, думаю, все же едете. Сначала вы отдадите мне бумагу о передаче дома, возможно и в самом деле подписанную лордом Хостоном. Затем вы покинете эту страну и больше никогда не вернетесь.

— Черта с два! — Возмущенный крик Перкинса звучал бы убедительнее, если бы он не качался, стоя на ногах, и не держался за кровать, чтобы не упасть. — Никуда вы меня не отправите.

Рошфор многозначительно поднял бровь. Перкинс упрямо смотрел на него, но потом отвернулся.

— Хорошо, хорошо, — заскулил он, подошел к шкафу и достал оттуда полотняную сумку с ручками.

Затем Перкинс открыл ее, поставил на кровать и повернулся к маленькой тумбочке. Стоя спиной к Рошфору, он открыл ящик, затем резко повернулся и бросился на герцога. В руке его блеснул нож.