— Любопытно, сколько заплатила Ева Робсарт за подобное предсказание местной ведьме?

— Думаю, она ей не платила, — спокойно произнес Карл, — Ева вряд ли поддерживает с ней отношения. Она слишком знатная дама для этого. А вот ее сестра… Она — молочная дочь ведьмы и часто посещает ее. Но я ни на йоту не поверю, что наша пуританочка Рэйчел льет воду на мельницу старшей сестры и платит, чтобы прорицательница Мэг ворожила в пользу Евы.

На какое-то время воцарилось молчание, и Джулиану опять стало не по себе среди этих, словно излучавших таинственность, камней. А может, у него просто вызвала неприятный осадок мысль, что Рэйчел тесно связана с колдуньей?

— Так она ее молочная дочь? — только и повторил он, припомнив, что уже ранее слышал об этом. — Жаль. Такая милая девушка и столь порочащая связь.

— Ну, не такая уж и порочная, — снисходительно улыбнулся Карл. — Особенно если учесть, что и в самой Рэйчел Робсарт есть нечто колдовское и необъяснимое. Эти местные простолюдины даже считают ее ведьмой. Правда, если она и ведьма, то самая хорошенькая из всех, каких можно только представить. Ты ведь тоже такого мнения, Грэнтэм? Я заметил, какими улыбками ты обменивался сегодня со смуглой мисс Робсарт.

Джулиан отвел взгляд.

— Если в уединении Сент-Прайори даже столь незначительная любезность, как улыбка, привлекает к себе внимание, то что говорят о вашем милом общении с красавицей Евой? Ведь она — помолвленная невеста, а ее жених явно обратит внимание на «мистера Трентона», заигрывающего с его милой. Это опасно и может его настроить против вас. Ибо, как гласит восточная мудрость: «не одалживай деньги у скупого и не заводи роман с возлюбленной ревнивца — дабы злоба их не пала тебе на голову».

— Аминь, — скривил рот в усмешке король. — Однако достойнейший полковник, насколько я наблюдал, похоже, совсем не обращает внимания на поведение своей невесты. Он даже с большей охотой общается с ее младшей сестрой. Как и наша милая ведьмочка, смею заметить.

Он бросил лукавый взгляд на Джулиана. Но лицо молодого лорда оставалось непроницаемым.

— Я бы хотел надеяться, сир, что Стивен Гаррнсон и впрямь не придает значения вашей так называемой дружбе с леди Евой. Но старая пословица гласит: мудрый пастух опасается смиренных волков. Поэтому нам ни в коем случае нельзя недооценивать нашего помощника шерифа. Он представляет власть парламента, который по-прежнему не оставляет надежд поймать Ваше Величество.

— О, наконец-то ты кончил говорить цитатами, друг мой, и перешел к делу. Надеюсь, ты теперь сообщишь мне новости о том, что творится в королевстве, ибо я в этой глуши совсем забыл об остальном мире и почти свыкся с жизнью обычного смертного.

Джулиан продолжал почтительно стоять возле возомнившего себя простым англичанином монарха. Да, ему следовало возвратить Карла с его любовных облаков на грешную землю и напомнить, что немало людей, пока он тешится с дочерью республиканца Робсарта, работают не покладая рук, чтобы спасти его от ищеек Кромвеля и отправить на континент, где его с тревогой ожидают сторонники монархии.

— Вести весьма благоприятные, сир, — начал лорд Грэнтэм. — Нашим людям удалось убедить республиканцев, что вы успели отбыть из Бристоля за границу. Однако у Нола дьявольский нюх, да и его помощник, глава тайной полиции Томас Скотт, не тот человек, чтобы успокоиться до тех пор, пока Карл Стюарт открыто не появится при дворах на континенте. Поэтому вся Англия кишит их агентами, как Египет — вшами и лягушками. Когда я встретился с лордом Уилмотом и сказал ему, что вы укрылись в Хемпширском графстве, в расположенном вдали от проезжих трактов имении лорда-республиканца Дэвида Робсарта, он нашел, что лучшего места для укрытия и не сыскать. К тому же он навел справки: Дэвид Робсарт вряд ли скоро прибудет в свое имение, ибо занят наблюдением за прибытием торгового флота из Вест-Индии и строительством торговой конторы в Саутгемптоне. Так что милорд Уилмот советует нам и дальше оставаться гостями Сент-Прайори, пока он не зафрахтует для Вашего Величества надежное судно; тогда он пришлет за вами своего человека с указанием места, куда следует прибыть.

Король слушал, чуть наклонив голову, и Джулиан скорее догадался, чем заметил, что король довольно улыбается. У него есть время для Евы Робсарт — вот что более всего понравилось Карлу в речах Джулиана. Непростительное легкомыслие! Думать о какой-то шлюхе, в то время как столько людей рискуют жизнями для его спасения!

Джулиан сухо поведал остальные новости. Лорд Уилмот обосновался в усадьбе некоего мистера Лоренса Хайда, родственника канцлера Карла II Эдмунда Хайда, которое расположено в тридцати милях от Солсбери. Поэтому Джулиан и задержался, так как не сразу отыскал местонахождение лорда Уилмота, который, по словам Джулиана, все свое время посвящает поискам займов среди верных роялистов, чтобы они смогли зафрахтовать судно. У них уже есть некоторая сумма, но не вполне достаточная, чтобы купить честность какого-нибудь капитана, дабы тот не предал столь ценного пассажира парламентским властям. У парламента сейчас огромные средства, и им легко перекупить тайну у судовладельца. Поэтому поиск денег продолжается, а это, увы, ведет к тому, что все большее и большее число лиц оказываются вовлеченными в интригу и узнают, что сын короля-мученика все еще в Англии. Конечно, лорд Уилмот предельно осторожен, и все, с кем он связан, преданные короне люди, причем Уилмот даже решил не обращаться к герцогу Саутгемптонскому, ибо тот, хотя и мог бы существенно им помочь, но уж слишком окружен людьми Томаса Скотта, чтобы можно было рисковать. К тому же для отвода глаз Уилмот распорядился пустить среди всех, с кем он связан, слух о том, что Карл Стюарт остановился в усадьбе Хилл, что в нескольких милях севернее Солсбери, дабы, в случае чего, сбить ищеек Кромвеля со следу. Но пока вокруг Хилла все тихо, что указывает на преданность сторонников короля и говорит об их желании искренне помочь беглому монарху…

— Джулиан, что с тобой? — неожиданно перебил рассказ лорда король. — Ты чем-то взволнован?

Джулиан перевел дух. Он говорил нервно, почти задыхаясь. Он и сам не мог понять, что с ним. Но это место, этот сумрак, эти древние камни… Ему было неспокойно, почти страшно.

— Давайте уйдем отсюда, сир. Это нехорошее место. Я не могу объяснить… но даже в воздухе чувствуется что-то неладное.

Теперь он почти дрожал и несколько раз нервно оглянулся.

Король, наоборот, был спокоен.

— Это очень уединенное место. Сюда, как я узнал, редко кто заходит, и здесь мы можем разговаривать без помех или опасения, что нас кто-то услышит. Даже кусты здесь в некотором отдалении, так что к нам никто не приблизится незамеченным.

Но Джулиан все время оглядывался. Он глубоко втянул ноздрями воздух, точно принюхивающаяся собака. Да, он что-то различал. Запах. Какая-то тошнотворная сладковатая вонь, которую он давно учуял, и сам себе боялся признаться, что она ему напоминает. Кровь.

— Ради Бога, сир, давайте возвращаться. Скоро совсем стемнеет.

Король почти забавлялся его волнением. Итак, Джулиана пугает темнота. Но, даже если они просидят здесь до ночи, им осветит путь луна. Не сегодня-завтра полнолуние, в парке будет даже прелестно, а этих собак Робсарта спускают гораздо позже.

— Ну ладно, милорд, — снисходительно вздохнул король. Нарочито медленно он поднялся, достал часы и поглядел, который час. — Всего семь. Как, однако, рано темнеет. Не буду вас больше удерживать. Вы утомлены после дороги, изнервничались. А главное, не стоит заставлять Еву так долго томиться в ожидании.

Джулиан словно не заметил последнего, игривого замечания короля и пошел быстро, слегка втянув голову в плечи. Карл следовал за ним не спеша, при этом чуть насвистывал и глядел по сторонам. Может, поэтому он и заметил что-то в сгущающемся сумраке.

— Господи, помилуй! — Его испуганный возглас остановил уже зашедшего под сень деревьев Джулиана.

Тот тут же забыл свои страхи и кинулся назад к королю. Карл стоял у кромки кустарников и широко открытыми глазами смотрел на что-то у своих ног. Джулиан тоже увидел и невольно перекрестился.