– Как видите, – продолжал настоятель церкви, – нижние крипты могут выглядеть несколько… хм… страшновато.

– О, это пустяки, – насмешливо заявила Джиллиан, протягивая руку к стоявшему рядом факелу, предназначенному для тех, кто собирался войти в нижние помещения. – Все страшное всегда обладало особым очарованием для меня.

– Интересно, почему меня это совершенно не удивляет? – проворчал Стивен.

Джиллиан улыбнулась ему.

– Потому что вам известно, что по тому, как народ относится к своим умершим, можно очень много узнать о его культуре. Древние египтяне, например, практиковали…

Джиллиан умолкла, заметив, как исказилось от ужаса лицо лорда Таллиса. Джиллиан совершенно не волновало, что леди София уже попятилась подальше от нижней части крипты, но того факта, что лорд Таллис теперь смотрел на нее, как будто она выросла на две головы, было достаточно, чтобы девушка сделала паузу.

Должно быть, ее поведение казалось ему безнадежно странным. Джиллиан закусила губу; нерешительное промедление заставляло ее нервничать. Крипты вызывали в ней чрезвычайное любопытство. Ей так хотелось попасть туда, что это стало ее главным желанием: среди всех достопримечательностей Лондона она выбрала именно их. Но все же она понимала, что полностью выходить за рамки приличий по отношению к первому джентльмену, с которым она здесь познакомилась, ни в коем случае нельзя.

– О, Стивен! – срывающимся от волнения голосом произнесла леди София. – Прошу вас, остановите ее. Это просто неприлично.

Джиллиан подняла бровь и внезапно приняла решение. Она хотела избавиться от выводившего ее из себя присутствия леди Софии. И лучшим способом достижения этого было, конечно, незамедлительно войти в крипты. Поэтому она подожгла факел от настенного светильника и с усмешкой посмотрела в сторону поникшей светской красавицы.

– Вы можете убедиться, леди София, что я – безнадежная провинциалка. И часто ловлю себя на том, что делаю вещи неприличные. Но… – Она начала спускаться по узкой лестнице. – Если вы останетесь на своем месте, то со мной ничего не случится.

Она бросила еще один взгляд через плечо, изо всех сил стараясь сохранить на лице невинное выражение. Усилия ее были вознаграждены сердитым вздохом Стивена.

– Кокетка, – тихо проворчал он. – Вы прекрасно знаете, что я не могу позволить вам идти туда одной. Кто знает, какое святотатство вы можете там сотворить? И тогда легионы древних привидений будут всю жизнь преследовать меня за то, что я оставил свою подопечную без надлежащего присмотра и сопровождения.

– Вздор, – бросила она, взглянув на Тома, который тоже пошел по ступенькам за ней. – Я могла бы обидеть одного призрака, от силы двух. Так что легионов вам бояться не стоит.

Стивен застонал, и его чуть растерянный взгляд заметал между нею и леди Софией.

– Вы твердо решили идти туда? – наконец спросил он у Джиллиан.

– Абсолютно. – В этот момент сам сатана не смог бы уде жать ее от того, чтобы спуститься в катакомбы.

Стивен взглянул на священника, стоявшего с вытаращенными от ужаса глазами, и, пожав плечами, зажег второй факел – для себя.

– Тогда вперед, упрямая девчонка.

Джиллиан довольно улыбнулась тому, что ей удалось взять верх над трясущейся леди Софией.

– Прекрасно, – сказала она и, чтобы уж наверняка убедиться, что их элегантные спутники останутся наверху, продолжила лепетать в наигранно невинной манере: – Знаете, я вот думаю, интересно, осталась ли на мертвых телах какая-нибудь одежда или же она полностью истлела?

Стивен рядом с ней снова устало застонал, но Джиллиан не удержалась и хихикнула. Бросив напоследок беглый взгляд на леди Софию, она заметила, что несравненная светская красавица, стоящая на пороге подземелья, буквально трясется, стараясь заставить себя спуститься вниз. Чтобы окончательно оставить ее наверху, необходим был лишь последний штрих. Поэтому Джиллиан, подняв повыше свой факел, сделала вид, что старается осветить большой альков и рассматривает лежащие там мощи.

– Вы только взгляните! – воскликнула она. – Кости пальцев у этого мертвеца кажутся совсем нетронутыми. Такое впечатление, что он в последний момент тянулся за чем-то. А может быть, за кем-то?

На самом деле там была всего лишь крысиная нора. Тела были захоронены глубже. Тем не менее, ей удалось достигнуть желаемого эффекта, и Джиллиан услышала, как леди София наверху издала возглас ужаса.

Вдруг прямо возле своего левого уха она услышала тихий голос Стивена, от которого по спине у нее побежали мурашки:

– Это было нехорошо с вашей стороны.

Сначала она не ответила, поскольку предпочла сосредоточиться на том, чтобы внимательно смотреть под ноги на подходе к главному залу крипты. Стивен шел в нескольких шагах позади нее, и это давало Джиллиан достаточно времени, чтобы быть уверенной, что он не увидит выражения ее лица. Разумеется, она понимала, что ведет себя вздорно, и испытывала по этому поводу угрызения совести.

Но она тут же подавила их, дав выход своей злости, – в лучших традициях его матери в моменты крайнего раздражения.

– Вот как, – сказала она сладким голосом. – Мы, по-моему, не приглашали ее присоединяться к нам.

– Не приглашали, верно, – все так же тихо ответил он. – Но ее пригласила моя матушка, и это обязывает нас обоих вести себя учтиво.

– Вас, возможно, и обязывает, – фыркнула Джиллиан через плечо. – Но ваша маленькая подопечная и близко не считает себя такой снисходительной и великодушной.

На самом деле Джиллиан понятия не имела, почему ее так вывел из себя тот факт, что он встал на защиту леди Софии. Но времени на обдумывание у нее не было, потому что Стивен схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

В крипте было темно, свет исходил лишь от мерцающего пламени их факелов. Огонь подсвечивал его лицо красноватыми бликами, отчего оно выглядело почти демоническим, когда он впился в нее взглядом. Одной рукой Стивен приподнял ее подбородок, заставив смотреть себе прямо в глаза, в которых тоже плясали отражающиеся языки пламени, и это завораживало Джиллиан, несмотря на внезапный приступ леденящего страха, пронзивший ее.

Она оставила все попытки сопротивления.

– Слушайте меня внимательно, – сказал граф; голос его звучал гулко, отражаясь от зловещих каменных стен. – Хорошие манеры – это нечто большее, чем использование слов «спасибо» и «пожалуйста». Они предполагают доброту, желание находить в людях самое лучшее, вместо того чтобы выискивать только худшее. И если вы не в состоянии справиться с этим, то вам лучше возвратиться в Йорк прямо сейчас, потому что озлобленностью и недоброжелательством вы опозорите нас обоих.

Джиллиан почувствовала, как грудь ее сжимается от досады и огорчения.

Он был прав. В своих попытках быть утонченной она действовала по худшим образцам поведения дворянства, вместо того чтобы следовать лучшим. Потупив взгляд, Джиллиан тихо пробормотала:

– Конечно, вы совершенно правы. Простите меня.

Он с удивлением посмотрел на нее, и уголки его губ изогнулись в легкой улыбке. Оставив ее подбородок, Стивен положил ее руку на свою.

– Тогда пойдемте. Давайте посмотрим на ваших мертвецов.

Но на этом их прервали, поскольку по лестнице, демонстрируя отвагу, которую Джиллиан от нее явно не ожидала, опираясь на руку своего брата и покачиваясь, спустилась леди София; лицо ее от испуга было таким бледным, что казалось полупрозрачным. Позади них с еще одним факелом в руках шел священник, который обеспокоенно морщил лоб и нервно поглядывал на леди Софию.

– Слава богу, – со вздохом облегчения сказал лорд Таллис. – А я уже боялся, что вы ушли вперед. Помогите ей, Мавенфорд, пока я зажгу свой факел.

С поспешным проворством, вызвавшим раздражение Джиллиан, Стивен оставил ее и быстро подошел к подножию лестницы. Он протянул вперед одну руку, и леди София едва не бросилась в его объятия, стараясь чуть ли ни бегом преодолеть последние ступеньки. Потом она просто прилипла к Стивену, словно он был последним барьером между ней и всем загробным царством.