— Прошу, не делай этого…

Лампочки перестали мерцать, и в комнате все затихло. Слышит ли она меня? Дрожа, я заставила себя подняться.

— Я не собираюсь делать вид, будто не знаю, что происходит после смерти, но я верю, что там есть что-то лучшее, чем здесь. Я должна верить. А так же я верю в то, что там найдется что-то и для тебя. Возможно, Финн сможет тебе помочь найти это?

Ничего не произошло. Я судорожно вздохнула и постаралась не заплакать. Она слышала меня. Должно быть, даже слушала. Финн был не прав. Я все еще должна была сделать хоть что-нибудь…

Длинный осколок стекла сам полетел по кафельному полу, создавая настолько противный скрежет, что в животе все скручивалось. Один за другим все более крупные осколки стекла взмывали в воздух. Нечто темное мелькнуло на их поверхностях. Стекло рассекло воздух, и я закричала, вжимаясь в пол все сильнее, чтобы избежать удара. Боль пульсировала, горя от шеи к плечу. Один кусок все же добрался до меня. Я почувствовала, как он воткнулся в мою шею.

Тишина распространилась по всей комнате, как темнота, а затем… лампочки замигали вновь. Я стала взбираться на колени, но что-то повалило меня обратно. Головой я ударилась об пол, и комната стала нарезать круги вокруг меня. Это была она. Она собиралась выиграть. И я не могла с этим ничего поделать.

И тогда я это почувствовала… холодное ощущение, которое я ассоциировала с Мэв, скользящее по моей коже, ищущее выход. Что-то тяжелое и холодное придавило меня к полу, выжимая дыхание из легких. Неистово, мою душу оттесняли, цепляясь за мою кожу, вынуждая уйти ее прочь. Но это не было моим концом. Я не потеряю свою жизнь, благодаря сумасшедшему полтергейсту-суке.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите! — кричала я, пока не почувствовала сырость в горле. — Кэш! Финн? — я тихо молила, чтобы кто-нибудь нашел меня, я подползла к двери, одной рукой сжимая рану на шее. Липкая жидкость просачивалась между пальцами, это оставляло неприятное чувство в животе. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что это была кровь. Путь через комнату крутился и двигался перед глазами, а углы затемнялись, поэтому сложно было сказать, есть ли там кто-нибудь.

Окно разлетелось так, будто в него влетел разрушающий строительный шар. Я попыталась отползти, но в голени вспыхнула боль, огненные ощущения металла врезались в кости. Я закрыла глаза, молясь, чтобы кто-нибудь остановил эту боль. Чтобы все это исчезло, я молилась, чтобы боль не стучала так в голове. Не стучала как барабан, все громче и громче, пока не дошла до финального жуткого звука с криками и воплями.

— Эмма. Боже Мой, Эмма, что случилось? — Теплое дыхание Кэша оказалось на моем лице, его руки заменили мои вокруг раны на шее.

Я закричала. Крик утонул в бульканье, когда кусок разбитого зеркала скользнул прочь из моей шеи. Все было размыто между полузакрытыми веками, серая катакомбная нескончаемая нечеткость тянула меня в океан забвения. Я боролась с этим, концентрируясь на пальцах Кэша на моем лице. Мне нужно было говорить. Мне нужен был воздух. Мне нужно…

— Финн, — прошептала я, а затем все потемнело.

Глава 26

Эмма

— Не смей умирать, Эм. — Голос Кэша звучал приглушенно, словно завернутый в хлопок. — Я серьезно. Я последую за тобой в могилу и надеру твою призрачную задницу, если ты покинешь меня.

Глаза закатывались под веки. Я не могла открыть их. Не могла пошевелить губами, чтобы сказать ему, чтобы он не беспокоился.

— Сэр, нам нужно, чтобы вы отошли, — сказал женский голос. Я чувствовала давление на шее. Сильное давление. Укол в запястье. Пластиковая маска на моем рте. Затем теплые, такие знакомы пальцы сплелись с моими. Кэш.

— Он, действительно, очень заботится о тебе, — сказала девушка.

Я моргнула, смущал тот факт, что я вдруг оказалась на сидении рядом с задним выходом с девушкой, которую я не знала. Перед нами, в задней части машины скорой помощи происходил некий шквал действий. Я никогда не видела, чтобы пара рук двигалась так быстро, как сейчас, фельдшер перевязывал мою шею. Кэш раскачивался взад-вперед, глядя на наши переплетенные пальцы. Мое тело выглядело бледным и пустым на каталке.

— Я умерла, — выдохнула я, посмотрела вверх и сморгнула от золотого пятна, которое появилось в моем сознании, прежде чем я сфокусировалась на девушке.

Она одернула свое белое платье по ногам.

— Ты не умерла.

— Тогда что это?

Она склонила голову набок и осмотрела меня золотистыми глазами. Я видела, как она пальцем потерла жемчужного цвета рукоятку на боку.

— Ты была на грани, — сказала она. — Но я думаю, что с тобой все будет в порядке.

— З-зачем ты здесь? Чего ты хочешь? — Задняя часть машины начала вращаться. Я схватилась за голову и уставилась на свое безжизненное тело.

— Мы ее теряем! — Мониторы запищали. Сдавленный звук вылетел из горла Кэша.

— Ладно, у меня не так уж и много времени, — сказала девушка. — Подойди сюда.

Я увернулась от ее прикосновения.

— Почему?

Она вздохнула.

— Потому что я получила разрешение показать тебе то, что я считаю, ты должна видеть. Единственная причина, по которой я показываю это тебе сейчас, это потому, что ты находишься на межграничной линии. Когда они закончат с тобой, — она кивнула на медиков — я потеряю этот шанс.

Я нерешительно кивнула.

— Поверь мне. Позже ты будешь благодарить меня за это. — Она улыбнулась и подняла ладонь к моему лбу, остановившись перед контактом. — Ах да, и Эмма?

— Да?

— Скажи Финну, что он — мой должник.

Она приложила ладонь к моему лбу, и меня охватил свет.

Я была в шоке от холода. Он обжег меня, и это было нечто совсем необычное. Холод, который был не просто температурой. Это была боль. Пульсация. Резь. Поглощение. Я хватала ртом воздух, но он будто не проходил в легкие. Ничего не получалось. Лед пронизывал кровь в моих жилах. Ноги по ощущениям будто превращались в бетонные плиты.

Рука коснулась моей щеки. Мир наполнялся через эти пальцы, будто теплым медом. Поражая меня. Зовя меня по имени.

— Как ты думаешь, что, черт возьми, ты делаешь? — сказали громким голосом. Рука отпрянула. Я почувствовала себя потерянной без нее. Холод. — Не прикасайся к ней. Никогда.

— Я не…

— Я не знаю, что произошло с тобой сегодня. Просто делай свою работу. Ясно?

Голоса прекратились, и снег захрустел рядом с моим лицом. Тепло пропало. А потом… боль. Темнота. Везде. Я закричала в своей голове, но не услышала ни звука из губ. Глазам не удавалось найти свет. Что-то острое разрезало меня. Расщепило меня надвое. И я стала невесомой. Все онемело.

Я открыла глаза и уставилась на тень мальчика, стоявшего передо мной. Его зеленые глаза осматривали меня задумчиво, будто он ждал момента, чтобы сломать меня. Или, по крайней мере, понять, что вообще случилось. Я оглянулась на тело, лежащее передо мной на снегу. Ее губы были синими. Красный ареол крови окрашивал снег вокруг ее светловолосой головки.

Это была я.

— Я… я умерла? — я отшатнулась назад, чувствуя страх и безнадежность, но две руки схватили меня за плечи.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Я собираюсь забрать тебя кое-куда прямо сейчас. В одно безопасное место. Подальше от этого.

Я развернулась в его руках и кивнула, стоя против его груди. Это было то, что, как предполагалось, происходило, когда ты умирал. Прямо как мама говорила. Я больше не должна бояться. Небытие было тем, чего нужно бояться. Не это. Я озиралась, ожидая свой тоннель ярко-белого света. Так они говорили в церкви.

— Г-где свет?

Мальчик откашлялся и проложил небольшую дистанцию между нами.

— Фактически, ты идешь в другое место.

— Куда?

— В Межграничье.

Я разинула рот.

— Куда?

Мальчик поморщился и уставился унылым взглядом в тускнеющее небо.

— В Межграничье. Это что-то вроде сортировки для душ. Это то место, куда ты идешь, пока они не увидят, что ты пригодна для еще одного шанса.