Я мог не произнести эти слова, но не мог помешать себе двинуться к ней. Эмма посмотрела на меня, вопрос все еще висел в ее глазах. С подавляющим взрывом решения я позволил словам сорваться с губ.

— Только тебя.

Ее глаза расширились и заблестели. Я даже не думал, что она дышала. Я тоже не дышал. Момент был слишком большим, чтобы позволить даже дыханию разрушить его.

— Эмма… — Я не мог закончить. Я чувствовал себя неопытным и нуждающимся. Живым. Я склонился, мои губы были просто шепотом далеко от ее губ. Я мог чувствовать, как воздух цеплялся за меня, пытаясь утянуть меня с этого момента, угрожая сделать меня паром, если я покрою последнюю часть пространства между нами, если я не возьму контроль над своими эмоциями. Я не хотел упускать это. Я…

Передняя дверь открылась.

Тяжело вздохнув, я отпустил, становясь паром. Эмма смотрела через меня, выглядя взбешенной. Она тянулась.

Ее мама бросила ключи на стол, затем вошла в гостиную.

— Что ты с этим делаешь? — спросила Рейчел, глядя прямо сквозь меня.

Эмма покачала головой, как будто она выходила из оцепенения, и сжала руки в кулаки по бокам.

— Хм, просто… слушала музыку. Что еще мне делать с этим?

Рейчел посмотрела на проигрыватель, и ее глаза потемнели и увлажнились, очевидно, возрождая все воспоминания. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Это старинные вещи, — она сказала и вышла из комнаты. — Убери их.

Эмма закрыла крышку на проигрывателе и вздохнула.

— Лучше бы тебе вернуться, — прошептала она в пустой воздух, затем взяла проигрыватель в руки и вынесла его из комнаты.

Я смотрел в окно, наблюдая вращение листьев и их танец по воздуху, когда они лились дождем с деревьев. Где-то в моем уме пел Билли. Я все еще мог чувствовать запах Эммы на мне. Они говорят, что мертвые не могут спать, им не могут сниться сны. Но поскольку я стоял там потерянный от желания, я не мог не задаться вопросом, когда я проснусь.

Когда моя коса начала пульсировать от холода, я даже не пытался бороться с этим. Я должен был уйти туда. Подальше от запаха Эммы и чувства ее тепла. Я должен был уйти, прежде чем я поддался и сделал что-то, что я не мог отменить.

Глава 19

Эмма

— Кто он? — Мама наклонилась над столом, пристально изучая мое лицо.

Я закончила класть остальной салат в большую деревянную салатницу.

— О чем ты говоришь?

— Просто скажи, что это не Кэш. — Она подняла руки и показала, что сдается. — Не думаю, что я могла бы принять это.

Я закатила глаза и засмеялась.

— Это не Кэш. Никого нет.

— Хорошо, я скажу тебе одну вещь, это не займет десяти минут, чтобы сделать ведро салата, — сказала она, улыбаясь. — И это определенно не требует такой большой улыбки.

Я покраснела и бросила щипцы в миску. Глупый салат. Глупая я, стоящая здесь, мечтающая о парне, у которого даже не было пульса! Я закрыла глаза и прижала ладони к столешнице так, чтобы я могла чувствовать себя устойчиво, а не так, будто я собиралась сняться с якоря и улететь в космос. Это было бесполезно. Каждый раз, когда я закрывала глаза, там был Финн. Улыбающийся. Смеющийся. Почти целующий меня. Мое сердце счастливо билось, просто от моих мыслей о нем.

Все остальное в моей жизни, возможно, было в клочьях, но в тот момент, с мамой на кухне и Финном в моем сердце, я чувствовала себя счастливой. Я чувствовала, что хотела быть живой. Независимо от того, чего это требовало. Независимо от того, что это означало. Я хотела больше времени с Финном. Я хотела больше времени с Кэшем. Больше времени с моей мамой. Впервые за долгое время я чувствовала, что у меня было чего с нетерпением ждать. И не было никакого способа, которым я позволила бы кому-нибудь отобрать это у меня.

Мама рассмеялась над моей улыбкой и заправила светлую как земляника прядь за ухо.

— Именно так я выглядела в тот день, когда твой папа впервые поцеловал меня.

Я с трудом вздохнула через сжатую грудь, желая, чтобы она продолжила. Она больше никогда не говорила о папе. И она понятия не имела, насколько сильно мне это было. В чем-то, чтобы устранить этот постоянно расширяющийся разрыв между мной и моими воспоминаниями о нем.

— Как это было?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Я никогда не говорила тебе об этом?

Я покачала головой и немного прикусила щеку.

— Ну, это была катастрофа. — Она засмеялась и коснулась своих губ. — Предполагалось, что это будет наше второе свидание, но я заболела. Итак, я позвонила и отменила его, потому что не хотела заразить его.

Я улыбнулась, пытаясь представить их.

— Но твой отец… он не сдался так легко. Он приехал в общежитие, в любом случае, и принес мне суп и фильм. Он сказал, что его не волнует, если он заразиться микробами, пока они мои.

— Таким образом, он поцеловал тебя тогда?

— Нет. — Она помешала соус для спагетти, который я поставила на плиту, затем повернулась ко мне. — Нет, сначала я пролила на него горячий суп. А затем он поцеловал меня.

Я рассмеялась и ополоснула кастрюлю, которая пахла орегано и чесноком. Я попыталась представить то, как мой папа выглядел тогда, но не смогла. Все, что я могла представить — это Финн, его губы так близко к моим, он причинил боль в моей груди так, как я никогда не чувствовала прежде.

— Ты чувствуешь что-то похожее к этому новому парню? — спросила я, чистя кастрюлю немного сильнее.

Она вздохнула.

— Я не ищу замену твоему папе. Я просто ищу кого-то, с кем жить. И быть счастливой.

— Ты не ответила на вопрос.

Она немного помолчала, но, наконец, сказала:

— Да. Паркер делает меня очень счастливой. Это не так, как с папой, но приятно.

Я подумала о том, насколько счастливыми папа делал нас. Как он делал нам блинчики по субботам утром и рассказывал дрянные шутки типа «тук-тук», в то время пока мы ели.

— Тук, тук, — сказал он и отправил гигантский кусок бананового блинчика в рот. Я не могла дождаться, чтобы ответить.

— Кто там, папа?

— Коровы идут. — Он опустил свою вилку и улыбнулся маме, которая сияла ему в ответ.

— Коровы идут куда? — спросила я.

— Коровы не идут, Эмма, Они мычат.

Прозвонил дверной звонок, разрушая воспоминание, и я поставила кастрюлю в раковину.

— Это он?

— Да. — Она вздохнула и бросилась к зеркалу на стене, чтобы проверить ее волосы. — Будь милой, Эмма. Он действительно очень рад встрече с тобой.

Я вытерла руки о кухонное полотенце. Возможно, он был взволнован встречей со мной, но я не могла сказать, что я чувствовала то же самое. Как я должна была радоваться, когда разговор с мамой оставил воспоминания о моем отце, кружащийся в моей голове, словно сон? Сон, где я не хотела просыпаться. Мама протянула руку и стянула резинку с моих волос, так что они упали волнами по моим плечам.

— Будь милой, — снова сказала она.

Из всех вещей, от которых Финн спас меня, почему он не мог спасти меня от этого? Мои пальцы легли на ручку двери, я тянула время, и дверной звонок зазвучал снова.

— Эмма! Открой! — прокричала мама с кухни.

Я вздохнула и открыла дверь, чтобы найти нового друга моей мамы с другой стороны, окруженного детьми в костюмах. Он усмехнулся и отступил, чтобы позволить миниатюрному Человеку-пауку и принцессе промчаться к двери.

— Угощение или шутка!

Я почти забыла, что был Хэллоуин. Было трудно помнить праздники, когда твоя жизнь сама напоминает Хэллоуин каждый день. Я скучала по тем дням, когда мы с Кэшем наряжались и терроризировали район. Ну, Кэш терроризировал. Я обычно просто помогала, брала вину на себя за половину конфет. Мама указала на пакет с леденцами на вершине холодильника, и я схватила его.

— Идите сюда, ребята. — Я положила горсть мини КитКатов в их мешки, а потом наблюдала, как они побежали мимо Паркера к следующему дому. Я неуверенно улыбнулась ему и поставила пакет с леденцами снаружи, таким образом, мне не нужно будет продолжать открывать дверь.