— Я согласен, — неохотно пробормотал О’Нил. — В конце концов, какая разница?!

— После того как обе ваши подписи будут стоять под этим признанием, вы отвезете копию Манатти. Скажете ему, что оригиналы остались у меня, — предупредил Барнаби. — Кстати, напомните Старику, что в Калифорнии похищение людей относится к категории особо тяжких преступлений. Подчеркните, между прочим, что у меня неплохие связи в верхах. Если Винс попробует покинуть страну, я добьюсь ордера на его арест, пока он еще будет на пути в аэропорт. И наконец, скажите этому толстяку, что я готов отдать ему оригиналы в обмен на его пакет акций. Ответ он должен дать не позднее чем через сорок восемь часов. — Барнаби хрустнул пальцами. — Я также согласен выкупить у него контракт с Анной за пятьдесят тысяч долларов. Это последнее требование. После выполнения всех этих условий он волен покинуть страну и убраться в свою так называемую империю в Риме. Кстати, порекомендуйте ему там и остаться.

— А что с его сотней тысяч? — поинтересовался О’Нил.

— Будем считать их штрафом за вмешательство в мои дела, — отрезал Барнаби.

— Ну а что будет со мной? — упавшим голосом спросил О’Нил.

— Будем считать, Грегори, что вы уволены. — Барнаби рассмеялся. — Добудете у Манатти согласие и можете убираться на все четыре стороны. Только советую выбрать укромный уголок как можно дальше отсюда!

— А как насчет денег? — прохрипел О’Нил.

— Неужели вы могли подумать, что я способен выкинуть вас на улицу, не позолотив пилюлю? — оскорбленно спросил Барнаби. Казалось, он был просто шокирован. — Эта сотня тысяч — ваша. Но согласие итальянца должно лежать у меня на столе. И пусть он лично сообщит мне об этом.

О’Нил, протяжно вздохнув, согласно кивнул.

— Вы великий человек, мистер Барнаби! А что будет с ними? — кивнул он в нашу сторону.

— Мисс Анна Фламини остается в моем доме. — Барнаби лучезарно улыбнулся ей. — В качестве моей гостьи, конечно. Когда продюсер вернет ее контракт и контрольный пакет «Стеллар» окажется в моих руках, я намерен сделать из нее величайшую кинозвезду. Такую, какой в мире еще не существовало. Уверен, что мисс Анне будет интересно обсудить со мной планы относительно ее будущей карьеры. Во всех подробностях, конечно.

— А что с Дафной Вудроу? — спросил О’Нил.

— Она будет сопровождать вас к Манатти.

— Чтобы посмотреть, как он будет читать подписанное мною признание? — горько вздохнула Дафна. — Будьте уверены, если мне повезет и он не убьет меня в первую же минуту, живой я оттуда все равно не выйду!

— У всех свои проблемы, милочка! — с иронией сказал Барнаби. Затем он перевел тяжелый взгляд на О’Нила: — Так помните, к Манатти вы едете вдвоем с ней!

— Итак, остается лишь решить, что делать с Холманом, — злорадно напомнил О’Нил.

— Мне достаточно хорошо известны ваши предыдущие планы, — спокойно начал богач Барнаби. — Вы хотели представить дело так, будто они с Харрисом поубивали друг друга. Поэтому-то вы и постарались уложить Харриса из пистолета Холмана. Думаю, что нам вряд ли по силам придумать что-либо удачнее.

— Чертов придурок этот Харрис! — злобно буркнула Дафна Вудроу. — Помешал человеку Грега вовремя разделаться с Холманом!

— Вот-вот. Тогда легавые сбились бы с ног, гадая, что же произошло на самом деле! — пробурчал в ответ О’Нил.

— Холман с самого начала был помехой, — недовольный тем, что его перебили, продолжал Барнаби. — К сожалению, когда Манатти обнаружил исчезновение мисс Фламини, милейшая мисс Вудроу не смогла удержать его от намерения привлечь к поискам актрисы этого так называемого «эксперта». У Холмана была широко известная репутация человека, который знает всю подноготную о людях кино. Не сомневаюсь, что полиция, обнаружив его труп, непременно объяснила бы его смерть местью кого-то неизвестного, кому Холман перешел дорогу во время одного из предыдущих расследований.

— Неплохо задумано, — снова захватил инициативу О’Нил. — Кстати, если хотите знать, репутация Харриса тоже не блестяща. Ладно, мистер Барнаби, считайте, что мы договорились. С сотней тысяч зеленых я смогу убраться достаточно далеко. И успею сделать это прежде, чем вы начнете болтать с Манатти по телефону. Ждите от меня открытки откуда-нибудь из Рио.

— Не трудись, — холодно оборвал его Барнаби.

Вернувшись к столу, он нажал на какую-то потайную кнопку. Тотчас же в дверях возникли оба охранника с пистолетами в руках.

— Отведите мисс Вудроу, мистера Холмана и мистера О’Нила в гараж и проследите, чтобы они сели в машину О’Нила, — велел Барнаби. — За рулем будет Холман. Когда наши гости там разместятся, вы вернете мистеру О’Нилу его пистолет. И сообщите охране у ворот, чтобы пропустили.

Дафна Вудроу встала и, не говоря ни слова, направилась к дверям.

— Ничего не хотите сказать на прощанье, мистер Холман? — поинтересовался Барнаби.

— Единственное, что можно сказать в такую минуту, — так просто это вам с рук не сойдет, — мрачно отозвался я. К сожалению, эту мысль вряд ли можно было считать оригинальной. — Ну что ж, мистер Барнаби, приятно увидеть собственными глазами последнего из магнатов. Почему-то раньше мне казалось, что вам, впрочем, как и Капоне, не хватает своего стиля. Но теперь я готов изменить мнение.

— Утешайтесь тем, что отдали свою жизнь не зря, — хладнокровно посоветовал Барнаби. — Уверен, что мисс Фламини навеки сохранит горячую благодарность за то, что вы так самоотверженно боролись за ее свободу.

— Вы сумасшедший! — дрожащим голосом пролепетала Анна. — Вы просто кровавый маньяк, раз в вашу голову пришла мысль избавиться от мистера Холмана руками своего палача О’Нила!

— У вас, видимо, нервы не в порядке, моя дорогая, — угрожающе процедил Барнаби в ответ. — Примите снотворное, чтобы как следует выспаться и отдохнуть. А утром вам все представится совсем в другом свете.

— Нет! — Анна, словно вихрь, подлетела к нему со сжатыми кулаками. — Отпустите Холмана. Сделайте это, и я исполню любое ваше желание. Я буду на вас работать, спать с вами — все, что угодно! Но не смейте хладнокровно убивать его! — Упав перед ним на колени, актриса схватилась за полы его пиджака и умоляюще заглянула в глаза. — Пожалуйста, умоляю вас!

Загорелое лицо Барнаби вдруг побелело.

— Не притрагивайтесь ко мне, — хрипло прошептал он и с размаху хлестнул Анну по лицу. Женщина отлетела в сторону и тяжело рухнула на ковер. — Никогда не пытайтесь даже пальцем прикоснуться ко мне!

— У этой женщины скрытая форма брюшного тифа, — мгновенно сориентировавшись, оповестил я замогильным голосом. — Неужели вы этого не знали?

Барнаби щелкнул пальцами, и в ту же секунду оба охранника, подскочив сзади, заломили мне руки за спину и выволокли из комнаты. Напоследок мне удалось бросить взгляд на его лицо, и я был просто счастлив от того, что увидел на нем панический животный ужас. Для такого ипохондрика, как Барнаби, с его патологической боязнью инфекций, логика просто не существовала. В ту минуту я искренне мечтал, чтобы мои слова стали пророческими и Анна действительно оказалась бы носительницей заразы. Напрасная надежда! По крайней мере, пока мы спускались на лифте вниз, мне было о чем мечтать.

Охранники, как им было приказано, усадили нас в машину: меня — на место водителя, остальных — на заднее сиденье — и отдали О’Нилу его пистолет, который раньше был моим.

— Отлично, Холман, — сказал Грегори. — Заводите машину, поехали. Вы не забыли? Мы возвращаемся к коттеджу.

Когда мы подъехали к имению, его ворота уже были распахнуты настежь. Нас ждали. Мы миновали их, и тут же холодный ствол пистолета О’Нила уткнулся мне в шею.

— Не пытайтесь увеличить скорость или разбить машину, эти киношные трюки со мной не пройдут, — угрожающе прошипел он. — Через пару секунд вы умрете.

— Верю, — шумно вздохнул я.

Ствол пистолета перестал давить мне на шею, и О’Нил плюхнулся на свое место рядом с брюнеткой.

— Грег, — жалобным голоском капризной девочки пролепетала она. — Мне очень жаль.