Когда я вошел, Дафна Вудроу как раз растирала тело большим мохнатым полотенцем. При виде меня ее огромные черные глаза от изумления чуть не вылезли из орбит.

— Немедленно? — Я послал ей обольстительную улыбку. — Ведь так вы сказали, я не ошибся?

— Что?! — не понимая, воскликнула Дафна. — Вы что, хотите, чтобы я бежала с вами? — Из ее горла вырвался какой-то нелепый, булькающий звук. — Прямо так, полуголая?!

— Это единственная возможность, — твердо сказал я.

Вытащив тело охранника из лифта, мы спустились в подземный гараж. Всю дорогу, пока мы ехали до ворот, брюнетка молчала, как убитая. Когда же железные двери мягко распахнулись перед нами, я чуть было не сорвался и не завопил при виде направлявшегося к нам охранника.

— Мы уезжаем, — вместо этого с сияющей улыбкой сообщил я ему.

— Никуда вы не уедете, пока я не позвоню в дом и не получу подтверждения. — Охранник покачал головой.

— Не стоит беспокоиться. — Я заткнул дуло пистолета прямо в его пупок. — Вам нужно просто расстегнуть кобуру и дать ей упасть, а потом пойти и открыть ворота…

— К черту! — рявкнул он, но как-то не вкладывая в свой протест всю душу.

— Мне говорили, что сегодня закат будет необыкновенной красоты, — холодно произнес я. — Неужели тебе не хочется полюбоваться им?

Охранник раздумывал несколько дольше, чем я ожидал, но потом послушался меня как миленький. В машине продолжало царить гробовое молчание. Оно длилось, пока мы не отъехали миль на пять от Иглс-Рок, только тогда я услышал облегченный вздох мисс Вудроу.

— Лохинвар с Западного побережья, — горделиво усмехнулся я. — Не стоит благодарности.

— А я и не собиралась этого делать, — огрызнулась эта неисправимая грубиянка. — Просто я только что обнаружила, что на мне сейчас вся моя одежда. Но этот купальник — не очень надежная защита от такого типа, как вы. Может, мне будет безопаснее под крышей дома Винса Манатти?

Глава 9

Облокотившись на стойку бара, я с интересом наблюдал за Дафной. Удобно устроившись на диване напротив меня, девушка обеими руками сжимала высокий стакан и одновременно пристально изучала противоположную стену. Ничем не нарушаемая тишина в комнате мало-помалу начинала действовать мне на нервы.

— Может быть, мне перескочить через стойку, — как можно приветливее предложил я, — содрать с вас бикини, кинуть на пол и изнасиловать прямо перед камином? Может, это поможет?

— Поможет чему? — невозмутимо, по-прежнему глядя на стену, переспросила она.

— Поможет вам разговориться, будьте вы прокляты! — почти заорал я.

— Интересное дело! — усмехнулась она. — О чем же можно говорить в такой обстановке?

— Вы часто здесь бываете? — рявкнул я.

Но, увидев выражение ее лица, я мигом осекся.

— То, что вы рассказали мне о Мартине Харрисе и о его требовании привезти сотню тысяч в обмен на Анну — это правда?

— Господи, ну для чего мне тратить время, выдумывая всякие небылицы?!

— Впрочем, вам тоже нет смысла морочить мне голову, — задумчиво проговорила она. — Все это меня тревожит.

— По-моему, это тревожит и Манатти, — сказал я. — Даже для него сотня тысяч — это, скажу я вам, не мелочь в кармане.

— Но кто гарантирует, что, получив деньги, он вернет вам Анну? — спросила Дафна.

— Никто, — откровенно ответил я. — Но я ведь тоже не дурак. Актеришка увидит денежки не раньше, чем я собственными руками потрогаю вашу подружку.

— А вдруг это ловушка?! — Ее темные глаза недоверчиво сузились. — Откуда вам известно, что у Мартина Харриса нет сообщников?

— Да ниоткуда! — ухмыльнулся я. — Просто мой прежний опыт подсказывает, что в этом деле у него был один-единственный сообщник — сама Анна Фламини.

— Дело в том, что этот подонок любит деньги так, как никогда не мог бы полюбить ни одну женщину, — подчеркнула Дафна. — Как раз это и тревожит меня больше всего, Рик. А Анна, кажется, все еще без ума от него и охотно делает все, что приказывает этот ублюдок. Чего стоит сумасшедшая идея вернуться к Манатти!

— Знаете, о чем я подумал? — Я грустно улыбнулся. — То, как вы все это преподносите, заставило меня кое в чем усомниться. Действительно ли вы так уж переживаете за судьбу приятельницы? Похоже, куда больше вас заботят денежки Манатти!

Дафна мгновенно вскочила на ноги, но не выпустила стакана из рук.

— Вы невозможный человек! — Более совершенный английский акцент трудно было себе вообразить. — Огромное вам спасибо за мое избавление от Акселя Барнаби, мистер Холман. Теперь позвольте мне вернуться к себе в мотель!

— В таком виде? — поразился я.

Девушка мельком взглянула на свое куцее одеяние и раздраженно передернула плечами.

— Неужели вы, любезный, не одолжите мне свой плащ?

— А белую лошадь в придачу не хотите? — съязвил я. — Тогда будете точь-в-точь Леди Годива. Но это будет что-то новенькое даже для Беверли-Хиллз.

— Еще одно ваше слово, и я заору во весь голос! — пригрозила она. — Подайте мне вон тот плащ!

Я сделал три шага, отделявшие меня от спальни, удачно совмещенной с ванной, и вытащил из шкафа потрепанный тренч[7]. Скажем прямо, он выглядел, словно когда-то его позабыли в костюмерной после съемок старого фильма с Хэмфри Богартом, а сейчас только вспомнили и извлекли. Когда я принес в гостиную эту реликвию, оказалось, что Дафна уже успела исчезнуть. Единственным напоминанием о ее недавнем присутствии оказался брошенный недопитым стакан. Пока я растерянно озирался по сторонам и прикидывал, куда, к дьяволу, она могла подеваться, мне в голову пришла пренеприятная мысль. Она подтвердилась, едва я открыл входную дверь — моя машина тоже исчезла. Пусть это послужит уроком тем доверчивым дуракам, которые ленятся вынимать ключи от машины, с горечью подумал я и побрел в гостиную. Только когда я приготовил себе порцию спиртного, до меня дошло, что Дафна преподала мне еще один урок — никогда не оставлять пистолет под сиденьем.

На обед было фирменное блюдо Холмана — яичница с беконом. Телефон зазвонил, как раз когда я сунул в рот последний кусок, и поэтому я успел быстро снять трубку.

— Рик! — Голос Манни Крюгера звучал так, словно он только что перенес один за другим три сердечных приступа. Да вдобавок еще получил удар по голове бейсбольной битой. — Скажи, Бога ради, что тебе понадобилось ночью у Курта Манхейма?

— Господи, неужели ты хочешь сказать, что он предпочитает мужчин?!

На другом конце трубки воцарилось неловкое молчание.

— К дьяволу тебя с твоими плоскими шуточками! — рявкнул он, придя в себя. — Знаешь, чем я занимаюсь сегодня все утро? Составляю досье на тебя, вот так! В жизни не видел, чтобы кто-нибудь так взбесился!

— Может, крошка Петуния была с ним холодна? — наивно предположил я.

— Перестань паясничать! — прорычал Манни. — Курт Манхейм — обычный старый греховодник. Он никогда не путает секс с бизнесом. Так какого черта ты полез ночью в этот курятник?

— Просто хотел задать парочку вопросов, — признался я. — А что ты выяснил о Мартине Харрисе?

— У меня просто не было на это времени, болван. Я собирал сведения о тебе самом! — раздраженно буркнул Крюгер.

— Манни, — льстиво сказал я, — ты, пожалуй, единственный из моих знакомых, кому под силу, скажем так, улечься в постель с двойняшками и выдержать осаду.

— Ну уж! — В трубке послышался довольный смешок. — Наверное, ты прав, Рик. Я действительно умею неплохо изворачиваться!

— Думаю, у тебя правая рука точно не знает, чем занята левая, — подтвердил я. — Так что удалось узнать о Харрисе?

— Последние три года его не было в Лос-Анджелесе. Поговаривают, что он пропадает где-то в Европе.

— Это мне известно, — нетерпеливо перебил я. — Что еще?

— Этот молодой американец просто сукин сын. Если он не остановится, то кончит либо на виселице, либо с перерезанным горлом в канаве.

— А какие у него есть слабости? — спросил я.