После обеда снова пили чай вприкуску с сахаром или с хлебом с мёдом, его зачёрпывали деревянной палочкой с небольшим рифлёным шариком на конце и клали на хлеб янтарно-прозрачные полоски.

— Ну, вот, доченька, — отдуваясь и продолжая пить мелкими глоточками горячий напиток, степенно проговорил Никодим, — пришло время поговорить. По-русски говоришь?

— Немного, — отозвалась Айна, опустила лицо и почувствовала, как оно начинает пылать.

— Оно и хорошо, — добавил Никодим. Вытирая красным платком густо выступивший пот. — А то я, по-вашему, не особо кэпсе[25]…

Айна рассмеялась, услышав, как смешно мужчина произнёс это слово.

— Ага, — вслед за ней улыбнулся Никодим. — А Акинфий только здороваться умеет.

Акинфий широко улыбнулся Айне и приветливо кивнул головой.

— Рассказывай, доченька, — снова обратился Никодим к девушке. — Что да как, не торопись, кто такая и как сюда нашла дорогу.

И Айна рассказала.

Поведала она, тщательно подбирая нужные слова и иногда вставляя якутские, что её отец шаман и стойбище их расположено в местности Дьулаанхайа, что приехали к ним казаки с обозом, они сопровождали золото, и была у них одна вещица, Айна показала мужчинам фигурку тигра (Никодим и Акинфий осмотрели внимательно её и больше на неё внимания не обращали). Рассказала, что понравилась молодому казаку и с согласия её родителей поженились. Что на следующее утро на них напали похожие на якутов и на эвенков люди, но говорили они на чужом языке, похожем на кваканье лягушек. Рассказала также, что в ходе сражения старший из казаков приказал ей и Петру уходить и как за ними организовали погоню. Когда наступила критическая минута, Пётр попросил её, чтобы она уходила и спасалась любым способом и чтобы за него не беспокоилась, он уведёт преследователей в сторону и вернётся за ней, обязательно найдёт.

Мужчины слушали, внимательно, не перебивая.

— К этому жилищу меня привела белка. Кричала на меня, махала смешно лапками, своей настойчивостью она спасла меня, и сил хватило добраться до этого места, — такими словами закончила Айна рассказ.

Выслушав девушку, Никодим, помедлив, сказал, что рассказ её очень удивителен. Стрельбы не слышали. Но ничего необычного в этом нет. Тайга большая, звук умолкает с расстоянием. А то, что зверёк таёжный проявил заботу о человеке, так на то была воля божия. Все мы живём в мире, им созданном и, как твари его, друг другу помогать обязаны.

— Что собираешься дальше делать, доченька? — спросил Никодим, добавляя чай в кружки.

— Останусь здесь, дядя Никодим. Буду ждать Петра.

— Похвальное желание. Но мы с братом думаем, тебе нужно идти с нами.

— Да, — отозвался Акинфий.

— Но ведь Петя сказал… — начала Айна.

— Выслушай, Айна, — снова заговорил Никодим, — человеку среди людей затеряться нетрудно и легко среди них отыскать. Пойдёшь с нами. Живём мы в старообрядческой общине. Ушли от мира из-за неприятия его правил. Некоторую связь всё же поддерживаем, продукты необходимые у купцов городских закупаем. Дробь, порох, керосин, соль… Иногда они приезжают к нам торговать.

Глаза Айны вспыхнули, она возбуждённо заговорила, сбиваясь с якутского на русский, в голосе слышалась слабая надежда.

Она убедительно просила мужчин проводить её в город в полицию. Помочь ей. Вдруг и Петя отыскался или остался кое-кто в живых. Отец, мать с братьями. Казаки. Она расскажет о том, что произошло на стойбище. Они поедут туда и помогут…

Но резкий удар ладонью о стол прервал речь девушки.

— Нет! — встал из-за стола Никодим.

От неожиданности Акинфий и Айна вздрогнули и подпрыгнули на скамьях.

— Нет, — уже мягче повторил Никодим. — Отношения с властью у нас всегда напряжённые. Лишний раз обострять их смысла не вижу. Как прежде сказал, пойдёшь с нами, ждать мужа будешь у нас. До весны. Потеплеет, сойдёт снег. Придёт муж или нет, нам не ведомо. Сама решишь тогда, оставаться или ступать, куда бог направит…

— Летом того года она родила девочку, дочку, светловолосую и синеглазую, вся в отца, назвала её Айна. Пётр не вернулся ни весной, ни летом. Прабабка осталась у старообрядцев. Жила одна. Замуж не вышла, сватали не раз. Не теряла надежду дождаться мужа. Когда дочери, моей бабушке исполнилось три года, ушла в тайгу. Жила отшельницей, собирала травы, варила отвары, лечила людей и животных. Айну воспитывали мои предки. На ней женился мой дед. — Закончила Айна свой рассказ.

— Ты не видишь здесь никакой связи? — спросил заинтригованно Петя.

Айна удивлённо подняла брови.

— Какой?

Петя прищурил глаза.

— Она налицо: твою прабабушку звали Айна. Мужа — Пётр. Меня зовут Петр…

Айна замахала указательным пальцем.

— Вот ты на что намекаешь!..

— Нет, если это судьба?!

— Тогда не будем торопить события…

Где-то далеко в тайге раздался протяжный пронзительный звон.

— Тебе, наверное, пора? — спросила девушка.

В голосе юноши послышалось сожаление.

— Конечно. И, как всегда, не вовремя.

Девушка философски заметила.

— Не вовремя всё и всегда: сон ночной и утренняя зорька… — и подтолкнула легко Петю в спину. — Иди же!..

Петя сделал встречное движение к Айне, потянулся к ней. Но она, переборов себя, упёрлась ладошками ему в грудь.

— Позже. Ладно? А теперь иди.

— До встречи! — сказал Петя и развернулся.

Айна остановила его окриком, поинтересовалась, он собирается возвращаться лесом. А то, как же, ответил он, той же дорогой. Немного углублюсь в лес. Подышу воздухом. Помедитирую. Она попросила его быть осторожным, так как Айсен по натуре очень злопамятен и мстителен и обязательно будет искать повод отомстить. В голосе девушки слышалась и тревога и забота. Петя махнул рукой.

— Не переживай! — бодро ответил он, — теперь у меня есть свой ангел-хранитель!..

Толстый слой накопившейся за многие годы хвои скрадывал шаги человека. Поэтому казалось, он тенью скользит над землёй. Шумела вокруг тайга всеми радостными голосами, ветер ласково дул в лицо.

Незаметно Петя забыл о трости и просто ею размахивал в такт шагам и песенке, которую напевал под нос.

Лес кончился, и Петя вышел на широкую поляну, почти правильной окружности, заросшую высокой сочно-зелёной травой с редкими кустами мать-и-мачехи с синими цветами, они вносили незаметную абстракцию в общий пейзаж.

— Картина Репина „Приплыли“! — резкий гортанный крик вернул Петю из мира медитаций в реальность.

Из-за деревьев вышел Айсен и расхлябанной походкой, чуть приседая при каждом шаге, направился к Петру.

Петя осмотрелся по сторонам. Близнецов поблизости не заметно. Но это не говорило о том, что их нет.

Айсен остановился в трёх метрах от Петра, сильно прищурился и провёл по лицу ладонью, сильно растягивая в улыбке закрытый рот.

— Что, городской, — Айсен сделал акцент на последнем слове, — вот и встретились. Пересеклись наши дорожки, — развязно протянул он. — Сейчас, когда рядом нет этой — у! — иирээки дьахтар[26], на помощь тебе прийти будет некому, мы выясним, кто здесь хозяин… Настоящий…

Петя понимал, противник болтовнёй тянет время. Однако сам торопить ход событий не спешил. Стоял и ждал дальнейшего развития, крепко сжимая рукоять трости.

Айсен повёл головой из стороны в сторону, старательно вытягивая шею, будто что-то высматривая у Петра за спиной, но юноша не купился на этот финт; не раз в детстве так ловили его, и ловил соперника в драке сам.

— Что, — снова заскрипел притворно Айсен, стараясь убедительно придать хрипотцой голосу наглости и уверенности, показал на трость. — Хромаешь, да? ничего, скоро будешь хромать на две ноги сразу.