Позади здания аэропорта подобно стражникам возвышались сопки, покрытые густым туманом. Они то сливались с белым фоном, то снова появлялись, будто играли с небом в прятки.

— Палаццо де Ла-Монеда, — сказал Марио таксисту.

Тот понятливо кивнул и автомобиль тронулся со стоянки.

— Куда мы едем?

— Туда где Карл Смит спрятал записи.

— Как тебе удалось расшифровать письмо?

— Мистер Смит точно знал, где захоронена статуэтка, поэтому специально оставил ключ-подсказку на теле Рауля, — Марио сбавил гордую улыбку, при упоминании имени ее отца. — Думаю, что они действовали с Джеймсом Гаррисоном сообща. Тело Рауля обработали каким-то бальзамирующим веществом. Так что после смерти он превратился в мумию хранившую карту сокровищ.

Марио достал из кармана свернутый клочок бумаги.

— Этот рисунок я нашел на обратной стороне мочки уха Рауля.

Анна с отвращением посмотрела на Марио, будто тот совершил постыднейший акт некрофилии с телом ее отца.

— Так вот. Моя бабушка родом из Сантьяго. Она всегда считала, что я должен знать географию страны своих предков, поэтому часто рассказывала о жизни в Чили.

Марио протянул листок Анне. Она с досадой осмотрела нарисованные фигуры, затем вопросительно взглянула на Марио.

— Буква «Т» в кружочке?

— Это не буква и не круг. Моя бабушка была ярой сторонницей Карлоса Ибаньеса Дель Кампо. Дважды президент Чили в тридцатые и пятидесятые годы. Он позиционировал себя сторонником простых людей и борцом против олигархов, поэтому перед последними президентскими выборами избрал своим символом швабру. Этим он хотел показать свою решимость вымести всех коррупционеров из президентского дворца Де Ла-Монеда.

— Швабра и монета, — воскликнула она.

— Именно. Это указатель на дворец Ла-Монеда.

— Карл спрятал документы в президентском дворце? И как ты планируешь туда попасть?

Марио запнулся.

— Это уже много лет не дворец сеньора, — заговорил бородатый таксист. — Туда с начала двухтысячных водят экскурсии.

— Откуда Карл Смит тридцать лет назад мог знать, что откроются экскурсии? Да и кто бы его пустил туда?

— Я не знаю всех ответов. Но уверен, что мы на один шаг опережаем Филиппа Нойманна. Все что я хочу сейчас — это сделать этот шаг. Наше преимущество мы сможем использовать, чтобы освободить Рамона.

Анна отвернулась к окну и не ответила.

Автомобиль мчался по знаменитому шоссе Костанера Норте, ведущему прямо к центру города, где располагался президентский дворец. Горизонт опоясывали хребты андских гор. Как гигантские рожки с мороженным они величественно тянулись к небу, всем своим грозным видом показывая — кто главный на этой земле. Спор между природой и человеком оказался с треском провален последним. Невысокие лачуги из дерева и хрупкого кирпича, как насмешка усеяли подножия самой длинной горной цепи на планете. Человек испокон веков гордился тем, что победил природу, подчинил своей выгоде. Леса, океаны и поля слишком слабые соперники, где человек давно занял позицию льва. Что ни говори о горах. Там правят камень и холод, по настроению которых человек живет или умирает.

Таксист выскочил с шоссе, проехал еще несколько кварталов и вероломно припарковался у края забора президентского дворца.

— Быстро, быстро, быстро! Тут нельзя парковаться, — ахнул таксист, убирая оплату в карман.

Марио и Анна обошли забор и оказались на придворцовой площади, покрытой газонами зеленной травы с вымощенными дорожками, устремленными с разных концов к центральному кругу.

— Площадь революции, — объяснил Марио. — У меня до сих пор дома полно открыток, привезенных бабушкой. Как тут все изменилось. Раньше параллельно дворца проходила дорога, а вот здесь были фонтаны.

— Ближе к делу. Что теперь? — занервничала Анна.

Марио опустил на нее взгляд и улыбнулся.

— Пойдем на экскурсию.

Они прошли через высокие деревянные ворота, с боков охраняемые четырьмя парами колонн. С воздуха дворец напоминал огражденную с четырех сторон крепость с большим двором в самом центре для приема высоких гостей.

— Я договорился, нас возьмут в американскую группу, — шепнул Марио на ухо Анне, пока она осматривала огромные настенные часы из дуба. — Пошли.

Они присоединились к группе туристов из десяти человек. Не нужно быть экспертом в области этнографии, чтобы безошибочно определить национальную принадлежность этих толстяков.

— Прошу вас за мной господа, — заговорил с легко заметным акцентом экскурсовод, резко выделяющийся из толпы своей худобой. — Разрешите представиться, меня зовут Нестор Мартинес Басилио Гарсия, но вы можете называть меня просто Нестор Мартинес Басилио Гарсия, — все засмеялись. — Шучу господа, просто Нестор. Мы находимся в жемчужине нашего города — президентском дворце Ла-Монеда. Изначально в конце восемнадцатого века его архитектор Хоакин Тоеска создавал его для размещения монетного двора. Отсюда и пошло его название. Только в 1846 году дворец превратился в президентскую резиденцию.

— Простите! — выкрикнул Марио.

— Да, сеньор?

Десяток круглых лиц уставились на них.

— Нас с женой интересует один вопрос, — Марио боковым зрением поймал приторный взгляд Анны. — Человек по имени Карл Смит имеет какое-либо отношение к данному месту?

У экскурсовода загорелись глаза.

— О да, сеньор. Наверное, вы имеете в виду Карлайла Смита?

Марио неуверенно кивнул.

— Коллеги часто называли его просто Карлом. Он бывал в этих стенах неоднократно. Великолепный профессионал, — экскурсовод прошел на противоположную сторону к стене с множеством фотографий. Указал на Черно-белое фото с изображением группы людей, сидящих за широким столом. — Это фото снято в 1955 году, когда группа Тура Хейердала — выдающегося норвежского исследователя была на приеме у президента Карлоса Дель Кампо, перед их легендарной экспедицией на остров Пасхи. Вот этот высокий мужчина слева и есть Карлайл Смит, американский археолог.

— Пятьдесят пятый год? Это какой-то другой человек, — шепнула Анна на ухо.

— По возвращению с острова Пасхи, президент Дель Кампо разрешил экспедиции поработать здесь несколько недель перед вылетом. Если желаете, наша экскурсия пройдет и через тот самый кабинет, где работали Карлайл Смит и Тур Хейердал.

— Карлайл Смит еще возвращался в Чили?

— К сожалению нет. Через десять лет он скончался у себя на родине от сердечного приступа. Какая трагедия. Такой молодой.

— Спасибо.

— Прошу задавайте вопросы. Приятно, когда людям интересны не только стены, но и события, хранимые ими. А теперь прошу следуйте за мной.

Группа направилась на второй этаж, затем по длинному коридору на другую сторону комплекса.

Марио шел в замешательстве.

— Зачем мы за ним идем? Это же очевидно — ты ошибся, — тараторила Анна. — Нужно идти в полицию, завить о похищении. Прошло уже много времени. Рамону требуется помощь.

— Вы недооцениваете его влияние. Помните, что я говорил? Полиция арестует нас, предъявит любое обвинение.

— Тогда нужно обратиться в прессу. Просто так они это не замнут.

Марио положил ей руки на плечи.

— Анна, прошу, доверьтесь мне. Я уверен, здесь должно быть еще что-то важное! Это не просто совпадение.

— Довериться? Я поверила в твои фантазии про швабру и монету и куда они нас привели? Мы идем по неверному пути! Теряем время. Я это поняла, а ты, кажется, нет. Тогда извини, нам не по пути. Сделаю все сама.

Девушка направилась в сторону выхода.

— Анна! Подождите меня снаружи! — крикнул Марио вслед.

Тяжелая дверь с размахом хлопнула.

— Какая досада, ведь экскурсия еще не закончена. Какой ужас. Вашу жену могут задержать. В некоторые помещения вход даже мне запрещен.

Марио укусил язык, чтобы успокоится.

— Не переживайте, ей просто захотелось подышать свежим воздухом. Вы сказали, покажете кабинет, где работал Карл Смит?

— О да, нужно пройти чуть дальше. У вас будет возможность попасть внутрь.