- Я ... мне ... спасибо тебе за .... - и немного придя в себя, он закончил уже более уверенно - Биче, извинений не требуется. Я тут подумал, ты попала в эту комнату не случайно. Мне никогда не говорили ничего подобного, но я всегда хотел это услышать.
- Уф-ф-ф, просто камень упал с сердца - сказала Беатриче и непринужденного улыбнулась - можно уточнить один вопрос. Вот этот человек - она показала портрет - единственный, кто есть на твоих рисунках, но в альбомах отсутствуют его фотографии. Кто он?
- Это мой отец - ответил Алекс - Я был очень маленьким, когда его не стало, но я смутно помню, как он приезжал в интернат, разговаривал и играл со мной. Знаешь, такое поведение нетипично для отцов в нашем обществе. Практически всегда, они первый раз встречаются с сыновьями незадолго до их совершеннолетия. Но мой папа был другим.
- Он тоже любил тебя - отозвалась Би - А кем он был? И что с ним произошло?
Алекс присел на край кровати и, глядя в пространство, произнес:
- Он был достаточно известным театральным актером. Он ушел очень глупо - задумчиво сказал Алекс - И очень странно. Какой-то хулиган подстерег его у служебного входа после спектакля и нанес смертельный удар стилетом. Преступника не нашли. У меня, конечно, не было его фотографий, я собрал несколько вырезок из газет, с которых срисовал этот портрет. Вырезки куда-то пропали, а портрет остался.
- Ты не пытался выяснить, почему преступник не был найден? - спросила Биче.
- Я разговаривал с Роберто, моим старшим другом и по совместительству начальником полиции - Алекс взъерошил волосы на затылке - Он сказал мне, что не было свидетелей преступления, отсутствовали какие-либо улики, поэтому преступника не нашли.
- Я помню, ты рассказывал про него вчера - сказала Биче - А почему именно он стал твоим старшим другом?
- Он был другом моего отца и в память о нем хотел помочь сыну покойного друга - с расстановкой, вслушиваясь в то, что он говорит, ответил Алекс.
- Очень мило с его стороны - с трудом скрывая скепсис, произнесла Би - И, как ты считаешь, он тебе помог?
Алекс внимательно, не отрываясь, смотрел на Биче. Внутри поднималось возмущение, которое, впрочем, так и не прорвалось вовне: "А ведь она права. Что-то здесь не складывается" - подумал Алекс, но вслух он сказал:
- Подожди, мне надо спокойно обдумать твои намеки и догадки. Пока предлагаю поужинать и обсудить более насущные проблемы: что нам делать, если Роберто подберется ближе?
Беатриче опустила голову, и вся как-то поникла.
- Ты прав - сказала она.
После ужина Алекс и Биче, по традиции, расположились в спальной зоне неподалеку от каморки. Они еще раз проговорили все, что им было известно о появлении Биче и о возможности вернуться тем же путем. Пока выводы были неутешительными: если на станции и был какой-то портал, то в данный момент он был закрыт. Они обсудили возможность выезда за границу, но и этот вариант защиты женщины от преследования полиции был ненадежным. Проблемы возникли бы уже на выезде из страны, где полицейские вместе со служащими таможни жестко контролировали выезжающих и их багаж. Кроме того, Биче отдавала себе отчет, что жизнь в чужой стране, без родных, друзей ("Без Него" - домыслила Би) имела еще меньше перспектив для возвращения домой, чем потаенное существование здесь с надеждой совместными усилиями найти выход из этой ситуации.
- Знаешь, будь что будет - нарочито бодро сказал Алекс - Пока у нас получалось скрывать факт твоего существования ото всех, продолжим в том же духе, но, пожалуй, удвоим осторожность. Может быть, вдруг случиться что-нибудь, что позволит отправить тебя назад?
- Быть может - отозвалась Би и печально добавила - Мне ужасно хочется на улицу, погулять по лесу, подышать воздухом.
- Беатриче, мне очень жаль, но это невозможно! И ты сама это понимаешь - сказал Алекс. Би кивнула с гримаской обреченного понимания - Я обещаю, что буду регулярно навещать эту, как ты выразилась, "Звезду Смерти", может быть, что-нибудь изменится, и ты попадешь, наконец, домой.
- Ты - настоящий друг - с печальной улыбкой произнесла Беатриче, и немного оживившись, добавила - Мне думается, что я здесь не случайно. И если я пойму, что меня сюда привело, выполню эту задачу, возможно, смогу вернуться домой.
Алекс ничего не ответил, всем своим видом выражая "Что же? Вполне возможно", но мысленно желал, чтобы она как можно дольше оставалась в неведении относительно цели своего пребывания. "Какая разница, зачем! Главное, что она здесь!" - размышлял Алекс, исподтишка разглядывая выглядывавшие из закатанных рукавов изящные руки и скрещенные тонкие щиколотки Беатриче - "А что ты скажешь, когда сюда придут незваные гости?" - оборвал он свои благостные размышления - "То-то же".
Глава 19 Старая боль
***
Роберто вернулся домой после очередной сессии из находившегося под его патронатом закрытого клуба. Нельзя было сказать, что он совершенно бездарно провел время, но с некоторых пор его перестали радовать привычные роли и техники. Он начал замечать, что по роскошному и причудливому зданию его жизни пошла скрытая трещина, которая грозила разрушить созданный им уклад и утвержденные им правила игры. Его мироощущение, сводившееся к господству над окружающими, было поражено каким-то изъяном, который не позволял ему, как прежде доминировать, полностью контролируя жизнь людей, как во время сессий, так и в реальности.
Он прошелся по многочисленным комнатам своего особняка, включая и выключая свет, налил на два пальца виски, немного отхлебнул, но отставил стакан. В одной из комнат он сбросил с себя одежду и продолжил свои, на первый взгляд, бесцельные блуждания. Но его рассеянность была кажущейся - он напряженно думал, перебирая события последних дней, недель, месяцев, пытаясь вспомнить, когда он впервые ощутил это несоответствие. Вскоре ему надоело кружить по комнатам, он подхватил стакан и початую бутылку, и направился к одной из удаленных и редко посещаемых комнат, где никогда не бывали посторонние.
Убранство комнаты было самым скромным: старое, потертое, но очень удобное кресло, небольшой рабочий стол, странного вида диван-кровать, изготовленный, наверное, лет сорок назад. Все стены были увешаны фотографиями, вырезками из газет и журналов, старыми афишами, окон в комнате вовсе не было. На стене, напротив которой стояло кресло, висел портрет мужчины, лицо которого обрамляли буйные кудри черного цвета, взгляд был опущен, весь его облик был полон достоинства, но, в то же время, излучал сдерживаемую страсть. Если бы мы пригляделись, то могли бы увидеть, что на фотографиях и афишах изображен тот же человек.
Роберто опустился в кресло, подлил себе еще виски и сделал большой глоток:
- Ну, здравствуй! - обратился он к портрету - Давно не виделись...
Он задумчиво потер подбородок, потом рука безвольно, почти неконтролируемо скользнула ниже. Подбодрив себя еще одним глотком, Роберто продолжил:
- У меня к тебе есть небольшой разговор, ты можешь продолжать изображать оскорбленную невинность и прятать глаза, но тебе все равно придется меня выслушать.
- Ты ведь знаешь, что смерть - это не конец, это только начало. Кстати, совершенно необязательно, что в этом случае что-то начинается только у мертвецов (которым ты являешься, ты ведь это помнишь!) - Роберто повысил голос, будто убеждая своего молчаливого собеседника - Ты даже не представляешь, что начинается у близких людей покинувшего этот бренный мир: ад, пустота, тоска, нехватка воздуха для дыхания, жестокая нехватка ушедшего. И я говорю сейчас не о том убогом, которого ты оставил вместо себя, я говорю о себе. И ты не замыкайся в презрении и отвращении, я же говорю то, что я вижу. Да, мальчик был хорош, да, он походил на тебя, и с годами сходство все усиливалось. Но, черт побери! Что ты сделал с его душой? Он оказался неспособен ни на нормальное послушание, ни на полноценное господство. Ни то, ни се! Ни рыба, ни мясо! - Роберто чувствовал нарастающую дрожь внутри - Давай-ка я напомню тебе его инициацию. Да, я знаю, я рассказывал про это тысячу раз, но ты не представляешь, какое удовольствие доставляет мне это воспоминание. Такое удовольствие, что я периодически освежаю его, напоминая мальчику об основных правилах существования в этом мире, МОЕМ мире!