Услышав, что часы в холле пробили четыре, она потянулась и решила сделать, перерыв на чай, который Рози должна была принести с минуты на минуту. Прикрыв серебро на столе, Джоанна встала и подоспела как раз вовремя, чтобы открыть дверь девушке, которая входила с подносом. Налив чай, Рози заметила подарок Малкольма.

— О мисс! Восхитительно, правда! Можно я пойду и скажу миссис Уилер?

Джоанна смущенно кивнула, и Рози выбежала прочь. Через минуту в комнату вошла встревоженная экономка.

— Случилось что-нибудь? — спросила она, переводя дыхание.

— Не-е-ет!.. О, миссис Уилер! Я просто сказала: «Пойдемте скорей» — они такие милые…

Рози показала на цветы. Джоанна рассмеялась, увидев раздосадованное лицо миссис Уилер.

— О Боже, девочка моя! Ты меня в могилу сведешь! Разве можно мне так бегать? Я-то думала — в доме пожар! — Но тут же, взглянув на цветы, добавила: — А впрочем, милочка, неудивительно. Они и впрямь чудо. — Она обернулась к Джоанне. — Знаете старинную поговорку: «Красная роза — эмблема любви»? Судя по розам и незабудкам, у мистера Малкольма намерения, возможно, более серьезные, чем вы думаете.

Джоанна посмеялась над ее предположением.

— Сомневаюсь, что Малкольм вообще слышал эту поговорку.

Однако, допив свой чай после того, как миссис Уилер заторопила Рози и сама вышла из комнаты, Джоанна припомнила, что Малкольм действительно был с ней особенно нежен с тех пор, как она упала с лошади. Он присылал ей целые охапки цветов и звонил каждый день. О Боже! Джоанна надеялась, что миссис Уилер все же ошибается. Отбросив нелепую мысль, она поработала еще с час и решила, что на сегодня достаточно. Нести серебро обратно в шкаф ей было неохота, и она просто заперла комнату, положив ключ от нее рядом с остальной связкой, которую, когда она ею не пользовалась, Джоанна обычно держала у себя в спальне.

За ужином Грант внимательно посмотрел на нее.

— Ты все еще бледна, Джоанна. Может, тебе повидать доктора? Он пропишет тебе что-нибудь тонизирующее: у тебя утомленный вид.

— Я действительно немного устала, но сегодня лягу пораньше. Доктор мне правда не нужен, спасибо.

Джоанна поднялась к себе. Она была рада, что не проговорилась о своей сегодняшней работе. Грант наверняка рассердился бы. Он, должно быть, приятно удивится, когда узнает, что оценка будет завершена раньше, чем он думал.

На следующее утро Джоанна вновь с легким сердцем приступила к работе. Заканчивая описание каждой вещи, она ставила против нее галочку в списке, который вручил ей Грант. И лишь через пару часов, когда Рози принесла оставшееся серебро с двух нижних полок, Джоанна поняла, что что-то не так.

Список не отличался подробностью: в нем указывалось лишь количество больших и малых предметов на каждой полке. До сих пор данные списка совпадали с тем, что Джоанна находила в шкафах. Теперь же обнаружилось расхождение: не хватало двух больших и восьми малых предметов.

Джоанна поспешно вернулась к шкафу, чтобы проверить остальное серебро, и с облегчением увидела, что все на месте. Но, сколько она ни проверяла список, сколько ни пересчитывала и ни сверяла, десять предметов куда-то пропали. Вдобавок ко всему, неизвестно было, что же это за вещи. Может быть, ошибка в списке? Но до сих пор все в нем было в полном порядке — так почему теперь она должна сомневаться в его правильности? Если же в списке все верно, значит, пропавшие предметы кто-то взял. Но кто и когда?

Джоанна ужаснулась. Доступ к ключам только у нее — если, конечно, у Гранта нет второй связки. Но ведь реши он взять часть серебра, то наверняка предупредил бы ее об этом или поменял номера в списке. Джоанна понимала, что отчаянно хватается, как утопающий за соломинку, за самые неубедительные объяснения из страха взглянуть в глаза горькой правде: исчезла часть доверенной ей ценной коллекции, и ответственность за это несет она одна.

Восстанавливая в памяти вчерашние события, Джоанна пришла к выводу, что шкаф был открыт, лишь пока она пила чай, а точнее — еще раньше: когда Малкольм приносил ей серебро. Малкольм! О, нет! Не мог же он взять их! Гоня прочь эту нелепую мысль, Джоанна все же припомнила, как настойчиво он пытался выяснить стоимость серебра и как тревожило ее это его навязчивое стремление. И все же Джоанна не могла допустить, чтобы он с его щепетильностью и положением в обществе был способен на кражу. Но даже если Малкольм и украл эти вещи, то поступил очень глупо: ведь он все равно не сможет ими воспользоваться.

От всех этих вопросов голова у Джоанны пошла кругом. Срочно надо что-то делать, пока не пришел Грант. Она позвонила в «Тоби Джаг» и попросила Малкольма, но к телефону подошла Джиллиан.

— Привет, Джоанна! Ну, как твоя рука, уже лучше? К сожалению, Малкольм сейчас в Лондоне. Он спешно уехал вчера вечером и сказал только, что сегодня утром ему с кем-то надо повидаться.

— О! А ты не знаешь, как с ним связаться?

— Адреса он не назвал, но в Лондоне он обычно останавливается в гостинице своего клуба. Если хочешь, я дам тебе номер телефона клуба. Уж не случилось ли чего, Джоанна? Голос у тебя немного беспокойный.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Я просто хотела с ним кое-что выяснить, если только… Он вернется сегодня, как ты думаешь?

— Он не сказал. Малкольм терпеть не может, когда к нему пристают с расспросами, если он вдруг срочно соберется куда-нибудь на несколько дней. Но в последние дни он ходил какой-то задумчивый и был немного раздражен, что вообще-то на него не похоже. — Помолчав, Джиллиан добавила: — Могу я чем-то тебе помочь?

Джоанна заколебалась. Стоит ли делиться с Джиллиан своими подозрениями, просить у нее совета? Еще не успев понять, что она приняла решение, Джоанна уже говорила:

— Нет-нет, спасибо. Мне, возможно, и не придется с ним связываться, но телефон я на всякий случай запишу.

Положив трубку, Джоанна принялась раздумывать, что же делать дальше. Даже если она позвонит Малкольму, то что она ему скажет? «Ты украл серебро? В таком случае верни немедленно!» Как он отреагирует на то, что его обвиняют в воровстве? Конечно, лучше было бы увидеться с ним и сказать ему все в лицо… Джоанна не раздумывая подняла трубку и набрала лондонский номер, попросив портье соединить ее с Малкольмом Фостером.

— Одну секунду, мадам. По-моему, мистер Фостер вышел… Да-да, вот его ключ. Если вы оставите свой телефон, я передам ему, чтобы он вам перезвонил.

Не зная, сколько придется ждать, Джоанна приняла решение. Она сама отправится в Лондон и отыщет его. Обрадовавшись, что теперь у нее появился хоть какой-то план действий, Джоанна уже изучала железнодорожное расписание, когда раздался телефонный звонок.

— Мисс Лэндон? — услышала она отчетливый голос портье. — Мистер Фостер вернулся, как только вы положили трубку. Соединяю.

Рука Джоанны, державшая трубку, дрожала, а во рту пересохло, когда она сказала:

— Привет, Малкольм. Это Джоанна.

— О! — Последовала пауза. — Какая неожиданность, Джоанна! С тобой все в порядке?

— Нет, я очень расстроена и обеспокоена. Вчера, когда ты брал серебро из шкафа, ты не заметил, сколько вещей стояло на подносе? Это очень важно, Малкольм!

— Не-ет… Я просто достал их, поставил на поднос и принес к тебе в комнату.

— В таком случае ты, может быть, помнишь, сколько вещей оставалось на полке? Это тоже может пригодиться.

— Боюсь, что нет. Мне очень жаль…

Но то, что в его голосе не было слышно ни удивления, ни беспокойства, укрепило подозрения Джоанны.

— Понимаешь, пропали десять предметов, и единственное время, когда шкаф оставался открытым — это вчера…

Теперь в его голосе звучал гнев:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я их украл?

— Разумеется, нет, Малкольм. Разве я могу подумать, что ты способен на такую глупость? Я просто надеюсь, что ты сможешь мне помочь. Понимаешь, раз они пропали, то ответственность за это несу я — ведь мистер Уэзерби доверил ключи мне.

Его ответ не заставил себя ждать и был почти язвителен: