Бивни мамонтих были всегда слабее, тоньше, прямее. У 18—20 летней самки с Берелеха они достигали длины 120 см и диаметра у альвеолы 60 мм. Как правило, они не закручивались так сильно, как у самцов, но концы их также заметно стирались с внешней стороны.

В бивнях много органики — белка, и, сгорая, они дают черный уголь. Считается, что в течение жизни у мамонтов вырастало и стиралось, как и у современных слонов, по шесть коренных зубов в каждой половине челюсти.

Первые три зуба принято считать молочными предкоренными и обозначать Pd 2/2; Pd 3/3; Pd 4/4. Последние три обозначаются М 1/1; М 2/2; М 3/3 и являются собственно коренными.[3] До выпадения остатка пятого зуба (М 2/2) и полной работы шестого (М 3/3) в каждой половине челюсти присутствовало истиралось сразу по два зуба: Pd 2/2 + Pd 3/3; Pd 3/3 + Pd 4/4; Pd 4/4 + М 1/1; M 1/1 + M 2/2; M 2/2 + M 3/3.

У 7—8-месячного, сильно истощенного Магаданского мамонтенка-самца, весом 80—90 кг, имелись непрорезавшиеся молочные бивни, подпиравшиеся постоянными, сильно стертые вторые (Pd 2/2) и средние стертые третьи (Pd 3/3) молочные коренные.

Рис. 6. Смена зубов у годовалого мамонтенка. По рентгенограмме. Ориг.

Четвертые (Pd 4/4) были уже сформированы, но еще сидели в глубине челюстей (рис. 6).

Коренные зубы мамонтов состояли из серии плоских тонкостенных эмалевых карманов, окруженных и спаянных массой дентина. У последних — шестых — зубов, при окончательном стирании которых мамонты умирали, число таких, как бы сложенных в гармошку, карманов достигало 28, а толщина эмалевых стенок — 2.2 мм, редко более. Обычная же толщина эмали зубов позднеплейстоценовых мамонтов была всего 1.2—1.5 мм.

Обладая огромной прочностью, коренные зубы слонов сохранялись даже после полного разрушения черепов и скелетов. Их-то обычно и находят геологи в озерных, речных, склоновых и даже в морских отложениях.

Для удержания нескольких тонн кожи, мышц и внутренних органов мамонту требовался прочный скелет. Всего в скелете мамонта насчитывается около 250 отдельных костей, в том числе 7 шейных, 20 грудных, 5 поясничных, 5 крестцовых и 18—21 хвостовых позвонков. Полого изогнутых, умеренно широких ребер было 19—20 пар (рис. 7).

Кости конечностей мамонтов массивны и тяжелы. К широким лопаткам и тазовым костям крепилась огромная масса мышц. Самыми тяжелыми и толстостенными были плечевые и бедренные кости, весившие у взрослого зверя по 15—20 кг каждая. Короткие кости кисти и стопы напоминают тяжелые чурки-колобашки.

Рис. 7. Скелет старого мамонта, самца. Из А. П. Быстрова (1957).

Внутренние органы мамонтов изучены еще плохо. У сильно деформированного трупа Магаданского мамонта обнаружен небольшой язык 19×4,5 см, простой и пустой желудок, спавшийся тонкий отдел кишечника длиной около 315 см и набитый землей толстый длиною около 132 см. Легкие, весом 520 г, имели вид треугольных листов длиною по верхнему краю 34 см и высотой по переднему 23 см. Сердце, весом 405 г с околосердечной сумкой и 375 г без нее,— в виде спавшегося мешка длиною в 21 см и шириною по предсердиям 16 см. Печень — весом в 415 г, цельная, без долей, размер — 19×14 см. Почки, вес 40 г, имели вид плоских удлиненных блях 22×4 см при толщине 1.7 см. Семенник размером 20×35 мм был обнаружен под левой почкой. Половой член с пещеристыми телами длиною 30 см и диаметром в 35 мм имел гладкую овальную головку, утянутую в препуциальную сумку.

Образ жизни и условия обитания мамонтов до сих пор были малоизвестны. Художники-анималисты и зоологи обычно изображают мамонтов в ландшафте тундры, лесотундры, среди льдов и болот. В музеях такие картины представляют мамонтов, бизонов и лошадей пасущимися на болотистых равнинах, окаймленных вертикальными стенами льда, а иногда и прямо на ледниках с их трещинами, валунами и т. п. Такая вульгаризация ледниковых идей приносит мало познавательной пользы.

Огромные травоядные звери требовали ежедневно трех-четырех центнеров рыхлой кормовой массы. Ее можно было раздобыть летом только в долинах рек, по окраинам озер и болот — в зарослях тростника, камыша и злаково-разнотравного большетравья, среди куртин приречного тальника. Вот в таких местах обитали и паслись мамонты. В замшелой тундре и в сухой степи современных типов им не было места, так же как и в темнохвойной тайге. Весьма вероятно, что далеко на север, за Полярный круг, в холодную, но богатую травяным кормом плейстоценовую тундростепь мамонты выходили только летом; зимой же они кочевали по долинам к югу, как это делают современные северные олени в Сибири и Канаде. Зимой они, вероятно, кормились, как и лоси, побегами сосны, лиственницы, ивняка и кустарничковой ольхи, образующих непроходимые джунгли в поймах северных рек. В половодья мамонты вытеснялись на водоразделы и кормились по опушкам лесных массивов, на лугах и в лугостепях по молодой траве.

Тяготение к поймам рек таило и большие опасности при наводнениях, ледоставах. Основная гибель мамонтов и происходила именно в поймах, при переходах по непрочному льду рек и озер и во время внезапных паводков, когда звери пытались спастись на островках. Шили мамонты и в горных районах по широким межгорным долинам и плоскогорьям Кавказа, Крыма, Урала, Сибири, Аляски. В пустыни Средней Азии мамонты заходили лишь по долинам рек. Здесь было для них сухо и малокормно. Современный ландшафт Средней Азии непригоден даже для индийских слонов. Интересен в этой связи «эксперимент» Чингис-хана после взятия Самарканда, отмеченный летописцем Рашид Ад-Дином (1952, с. 207).

Питание и кормовой режим мамонтов известны по содержимому желудков и кишечников двух взрослых зверей, погибших в летнее время. У Березовского мамонта (бассейн Колымы), по исследованиям В. Н. Сукачева, в желудке были найдены небольшие злаки и осоки, со зрелыми семенами, а также побеги зеленых мхов, — очевидно, животное погибло в конце лета.

Кормовая масса желудка и кишечника Шандринского мамонта (восточнее низовой Индигирки) весила в мороженом, и, следовательно, подсушенном, виде более 250 кг. Масса этого монолита состояла на 90% из стеблей и листьев осок, пушицы и злаков. Меньшую часть составляли тонкие побеги кустарников — особенно ивы, березы, ольхи. Попадались также листики брусники и обильные побеги гипновых и сфагновых мхов. Зрелых семян не было обнаружено, животное погибло, вероятно, в начале лета — июне, июле.

У Магаданского мамонтенка толстый отдел кишечника был забит на 90% темной землистой массой. Остатки травянистых растений составляли около 8—10% содержимого. В желудке Шандринского мамонта обнаружены личинки оводов особого вида из рода Cobboldia, свойственного современным слонам.

На преимущественную травоядность мамонтов указывает и тонкоэмальность их зубов.

Мамонтята с полутора-двухлетнего возраста использовали свои 5—6-сантиметровые бивни, работая боковыми движениями головы, поэтому стачивание концов бивней происходило с боковой, наружной стороны. По таким зонам стирания легко определить принадлежность бивня правой или левой стороне. С возрастом концы бивней загибались вверх и внутрь «гетеронимно», т. е. левый закручивался вправо, правый — влево. Поэтому зона стирания конца бивня, образовавшаяся в юности, перемещалась к старости отчасти на верхнюю — фронтальную поверхность. Стертость концов бивней указывает на энергичное использование их для добывания какой-то пищи, но какой!? Бивнями длиною в 5—6 см молодые звери не могли ковырять почву в поисках корневищ, так как для этого им нужно было бы ложиться на бок или пастись на очень крутых склонах. Такие маленькие бивни использовались, вероятно, летом для обдирания коры деревьев — ивы, осины, возможно, даже лиственницы и ели.