Рис. 12. Северные олени переплывают р. Пясину. Фото В. Давыдова.
История бизонов известна начиная с позднего плиоцена, т. е. примерно за полтора миллиона лет до наших дней. Костные остатки небольших бизонов, весом до полутонны, с короткими рогами появляются как бы внезапно в отложениях древних потоков на огромных пространствах южной половины Европы. Массивный череп, рога у которого расходились в стороны, слабо загибаясь кверху, имел в междурожье заметно выдающийся затылок. У нас они обнаружены в хапровских и таманских слоях Причерноморья. Позднее бизоны быстро увеличиваются в численности и размерах, и в раннем плейстоцене вес их достигал уже тонны и более. Костяки таких бизонов захоронены в тираспольском гравии на Днестре. В раннем плейстоцене бизоны проникли из Азии в Америку через древнюю Берингию, и после этого их популяции развивались параллельно на обоих материках.
В середине четвертичного периода бизоны достигли в Евразии и Америке наибольшего роста и веса — до 2—2.5 т. Их стада в Евразии были огромны и бродили по равнинам от Британских островов до Камчатки и от Таймырского полуострова до Тянь-Шаня и Тибета. В Америке они обитали на Аляске, но из Канады были оттеснены ледником южнее Великих озер и распространялись по обширным прериям на юг до Мексики и Флориды.
Из среднеплейстоценового аллювия, так называемого хазарского горизонта в долине Волги, при строительстве плотин Куйбышевской и Волгоградской ГРЭС извлекались черепа бизонов с шириной лба в 35 см и размахом роговых стержней в 180 см (!). Четыре человека свободно уселись бы в ряд между концами их рогов. В расцвете существования бизоны были крупнейшими из полорогих и с ними могли сравняться лишь тибетские яки и первобытные туры. Не было в ту эпоху ни одного хищника, который мог бы одолеть в одиночку такого взрослого зверя (рис. 13). В мерзлых грунтах севера Сибири и Аляски и до сих пор находят черепа бизонов с сохранившимися роговыми футлярами (рис. 14). В обрыве берега Индигирки у Суторохи в 1971 г. нашли мерзлый труп молодой бизонки с кожей, шерстью и содержимым кишечника.
Рис. 13. Первобытный бизон. Рис. В. Н. Ляхова.
В конце плейстоцена бизоны в Евразии начали вымирать. Они измельчали, но в условиях расширяющейся зоны тайги частично приспособились к постоянному обитанию в лесу. Так образовались две обособленные популяции лесных бизонов, или зубров: равнинная лесная — беловежская и горная лесная — кавказская. Степные же бизоны продолжали доживать свой век в степях Русской равнины, Южной Сибири и в Прибайкалье, где продержались местами до позднего средневековья. Первобытные племена Европы энергично охотились на бизонов и в позднем палеолите изображали их на стенах пещер при помощи растертой с жиром охры. На потолке пещеры Альтамира в Пиренеях изображены бизоны в разных позах. Они мирно пасутся, играют, лежат. Контурный рисунок в пещере Нио (Франция) изображает бизона со стрелами в области грудной клетки. Вероятно, это символическое изображение удачной охоты. Много костей бизонов накопилось на стоянках палеолитических охотников в Русской равнине и в Предкавказье.
Рис. 14. Череп первобытного бизона с роговыми чехлами. Вид сзади. Сев. Якутия. Ориг.
Зоологи долгое время безуспешно задавались вопросом о том, почему бизоны уцелели в тайге и в прериях Северной Америки, но исчезли в степях Восточной Европы и на равнинах Азии. Одно из объяснений состоит в том, что характер и степень природных и антропических воздействий на эти далеко разобщенные популяции были весьма различны. В современной заснеженной тундре Восточной Европы и Сибири, так же как и в темнохвойной тайге, бизоны и зубры жить не могут. Поэтому в Евразии они разделили судьбу мамонтов, носорогов и овцебыков.
Когда мы видим стадо пасущихся коров или варим говядину, то обычно не совмещаем это с образом великолепного дикого предка всех пород крупного рогатого скота. Между тем «гнедой тур» русских былин, священный бык Апис древних египтян и дикие быки, изображенные в горельефах Шумера, Ассирии и Вавилона, несли тот генетический код, который был позднее столь многообразно преобразован человечеством в молочных и мясных породах — холмогорках, ярославках, швицах, джерсейках, симменталках. По крайней мере на протяжении четырех тысячелетий дикие предки домашних быков — первобытные туры жили и доживали свой век наряду со своими одомашненными потомками.
Вот как описал тура барон Герберштейн в 1517 г. при поездке в Московию (1908, с. 174):
«Буйволы водятся в одной только Мазовии, которая погранична с Литвою; на тамошнем языке называют их турами, а у нас, немцев, настоящее имя для них Urox. Это настоящие лесные быки, ничем не отличающиеся от домашних быков, за исключением того, что они совершенно черные и имеют вдоль спины белую полосу наподобие линии. Количество их невелико, и есть определенные деревни, на которых лежит уход за ними и охрана их, и, таким образом, за ними наблюдают почти не иначе, как в каких-нибудь зверинцах».
Рис. 15. Пещерные львы напали на первобытного тура. По картине К. К. Флерова.
На плохом рисунке в записках Герберштейна изображен коренастый, коротконогий, мускулистый бык, бедно одетый шерстью, с вихрами на лбу и лирообразными, поперечно-рифлеными рогами, направленными прямо вверх. Это изображение напоминает просто упитанную домашнюю корову. Несравненно реалистичнее и более художественно изображали туров палеолитические художники на стенах пещер в Испании и Франции, например в пещере Ляско.
Столь же правдивы контурные рисунки диких быков эпохи неолита на скалах в Гобустане близ Баку, рельефные изображения их на стенах дворцов эпохи бронзы в Вавилоне, Персеполисе, Микенах. Скифы, имевшие дело с гнедыми турами в южнорусских степях, изображали их на перстнях-печатях, серебряных сосудах и в виде золотых блях. Характерным признаком дикого тура были рога, направленные в стороны, вперед и несколько вниз к морде, а также хвост со свободной мускулистой репицей и с кистью волос на ее конце (рис. 15).
Геологическая история тура начинается в пределах Северной Евразии как бы внезапно, со среднего плейстоцена — миндель-рисса, рисса. Судя по ископаемым черепам, это были огромные звери весом в полторы тонны, не уступавшие по размерам первобытным бизонам. Их ископаемых предков из нижнего плейстоцена и плиоцена мы попросту не знаем, как не знаем и их родины. В эпоху своего расцвета туры жили по степям и лесостепям Европы, Кавказа и Передней Азии, придерживаясь долин рек. На восток их ареал тянулся по Южной Сибири до Забайкалья и Северного Китая. По численности стад туры явно уступали бизонам и никогда не заходили так далеко на север, как вторые.
В конце плейстоцена туры заметно измельчали и распались на мелкую и крупную расы. Еще через несколько тысячелетий — в эпохе неолита — мелкая форма тура была одомашнена. Эти домашние потомки были вначале жалки — карликового роста, весом около центнера. Таков был «торфяной скот» у неолитических племен, селившихся в свайных постройках по озерам средней полосы Европы.
Крупная форма тура, между тем, продолжала существовать в Европе и Западной Сибири до позднего средневековья. В слоях древнего Киева, Вышгорода XI в. и Новгорода XIII—XIV вв. находят черепа и стержни рогов таких туров. Из поучения Владимира Мономаха известно, что князь охотился на них под Киевом. Они же упоминались в древнерусских былинах.
Считается, что последняя дикая туриха была убита в 1627 г. в Польше, под Варшавой, но в Западной Сибири туры дожили и до XVIII столетия.