а) в один из дней (дата не установлена) усташи уничтожили в Градине большую группу крестьян, прибывших из Славонии (около 8 тыс. человек);
б) вскоре после этого они уничтожили группу людей около 7 тыс. человек, арестованных в районе Козары;
в) усташами была уничтожена в Градине большая группа евреев с детьми, прибывших из женского лагеря в Джаково".
ЗЛАТКО БЛУМШЕЙН:
"Примерно 20 января 1942 года усташи пригнали около 200 сербских крестьян из разных районов Славонии и избивали их в лагере тупыми предметами в течение часа. Крестьяне кричали, корчились от боли, многие из них скончались. Затем усташи подогнали несколько машин, побросали в кузов живых и мертвых и вывезли за пределы лагеря, как они говорили, на "кладбище за лагерем". Здесь их – и живых, и мертвых,– выбросили из машин и начали топтать сапогами. Когда всех добили, сняли с них одежду и обувь, а трупы свалили в большую общую могилу. Я знаю, что этим избиением руководил Милош Любо, а помогали ему Йосип Матиевич и Илия Саблич".
Первым комендантом ясеновацкого лагеря-III ("кирпичный завод") был усташский поручик Йосип Матиевич. На этой должности сменилось затем много кровавых злодеев во главе с Векославом Лубуричем (Максом) и Любо Милошем. В числе других эту должность занимали: Ивица Маткович, затем печально известный католический монах Мирослав Филипович-Майсторович, Ивица Брклячич, построивший крематорий инженер Хинко Пицилли, который был после Любо Милоша распорядителем работ в Ясеноваце, а позднее – комендантом лагеря до его окончательной эвакуации в 1945 году.
О том, как уничтожались заключенные в ясеновацком лагере, Любо Милош рассказал на суде следующее:
"Численность заключенных лагеря Ясеновац постоянно поддерживалась на уровне около 3 тыс. человек. Что в таком случае делали с остальными? Прежде всего хочу напомнить, что в лагерь Ясеновац поступало два вида заключенных: те из них, кто прибывал по решению полицейских управлений жупаний, вносились в картотеку лагеря; на заключенных же, ссылавшихся сюда без соответствующих решений, вообще не заводили карточку. А таких фактически было больше, и их сразу же увозили в специально отведенные места и там уничтожали. Среди тех, кто прибывал согласно решению, были осужденные на различные сроки – от б месяцев до 3 лет. Осужденные на срок до 3 лет также в большинстве случаев сразу же уничтожались. На этот счет имелось соответствующее указание Лубурича. Такое распоряжение Лубурич получил от Дидо Кватерника и Павелича.
Когда количество узников в лагере Ясеновац увеличивалось в связи с прибытием новых заключенных, принималось решение о безоговорочном сокращении их количества, в первую очередь за счет престарелых, слабых и больных узников. Порядок был таков: по прибытии отдельных партий заключенных в Ясеновац вагон с ними шел на территорию лагеря; не выпуская узников из вагонов, усташи спустя некоторое время отправляли их к месту ликвидации. Уничтожение узников в большинстве случаев проводилось ночью, но я вспоминаю несколько случаев, когда эта акция осуществлялась и днем, группами по 100-300 человек или даже больше. В ходе массовых убийств было уничтожено 1500 человек. Вначале узники прибывали в лагерь партиями довольно редко, в среднем раз в неделю. Позднее, с начала весны 1942 года стали поступать большие группы 2-3 раза в неделю, а были случаи, когда узники прибывали ежедневно несколько дней подряд. Все эти партии, о которых я сейчас говорю, поступали в лагерь без решения полицейских управлений жупаний, и заключенных немедленно отправляли к месту ликвидации. Общее количество уничтоженных узников ясеновацкого лагеря, размещавшегося в "кирпичном заводе" и на прилегающей к нему территории, ни за время моего руководства им, ни за все время существования лагеря Ясеновац, не мог бы назвать ни я, ни кто-либо другой, так как узников, направлявшихся на ликвидацию, никто, нигде, никогда не фиксировал, ни в каких книгах не регистрировал. Это делалось сознательно, чтобы скрыть количество уничтоженных людей.
Заключенных, поступавших в лагерь по решению полицейских управлений жупаний, заносили в лагерную картотеку, в регистрационные книги и определяли на работу в том же лагере.
Такие заключенные прибывали гораздо реже, их направляли в специальных составах, например, с середины октября 1941 и до конца мая 1942 года, то есть в период, когда я находился в лагере. Таких зарегистрированных заключенных, по моим подсчетам, было ликвидировано около 5 тыс. человек.
Я не знаю подробностей того, как проходили первые массовые убийства в лагерях Брочице и Крапье. Ликвидации же, которые имели место позже в лагере, размещавшемся в кирпичном заводе, производились в течение 1941 года в основном вблизи самого лагеря, на территории, находившейся рядом с шоссе, ведущим на Кошутарицу, примерно в 500 метрах от лагеря. Ликвидации производил Маткович или, по его приказу, прапорщик Матиевич. Несколько раз это происходило днем, и я, находясь неподалеку, видел, что узников в ряде случаев расстреливали из пистолетов, но главным образом убивали кувалдами или топорами. Таким же образом действовали и ночью, с той разницей, что ночью пистолет не применялся. Бывало, что узников вырезали ножами…
В начале 1942 года поручик Станиша Василь уничтожил 800 сербов. Переправив их через Саву, он убил их, трупы побросал в дома и хозяйственные постройки в Градине, а затем поджег их. После этого все массовые операции по уничтожению узников совершались в Градине. Цыган ликвидировали главным образом в Уштице. Я знаю, что во время моего пребывания в лагере еще одна группа была уничтожена где-то около лагеря Брочице. Тогда за несколько дней до прибытия международной комиссии было убито около 200 тяжелобольных, находившихся в больнице. Это случилось, когда я находился там, но знаю, что и после моего отъезда заключенных уничтожали на том берегу Савы, в селах Млака и Ябланац.
В начале апреля 1945 года Лубурич направил меня и обер-поручика Динко Шакича в Ясеновац с заданием организовать вместе с Пицилли уничтожение следов массовых убийств, совершенных на территории Ясеноваца в период существования "НГХ". Поскольку мне не были известны все места захоронений, осуществленных после массовых ликвидации, Лубурич направил в Ясеновац монаха Филиповича-Майсторовича и сотника Пудича по прозвищу Паралич. В то время начальником гарнизона был полковник Яков Джал. Он приказал Майсторовичу и Пудичу ликвидировать следы преступлений. Я знаю, что они разожгли в Градине три костра, полив предварительно бензином извлеченные из земли трупы, бросали их в огонь и сжигали. Я несколько раз вместе с полковником Джалом присутствовал при этом и видел, как эту работу выполняли заключенные, а на расстоянии 50-100 метров находилась усиленная усташская охрана. Они же – Майсторович и Пудич – сжигали трупы и в Уштице, где ранее уничтожали цыган. В то время там стоял жуткий смрад от разлагавшихся трупов, а также от их сжигания. Кажется, трупы сжигали и около лагеря, и на территории возле Кошутарицы, но я этого точно не знаю. Последних узников лагеря Ясеновац уничтожали следующим образом: их привозили к Саве, к месту причала парома и судов, убивали ударом железного прута в затылок, затем каждому привязывали тяжелый железный груз, вывозили на пароходе на середину реки и сбрасывали в воду. Этим занимался полковник Пицилли со своей группой. Я знаю, что количество заключенных достигало несколько тысяч, но точную цифру назвать не могу, так как в период моего пребывания в Ясеноваце непосредственно в лагерь, где содержались узники, я не заходил".
Небольшой группе заключенных лагеря-III, размещавшегося в кирпичном заводе, удалось в последние дни спастись. К вечеру 21 апреля усташи повели к месту уничтожения около 800 женщин, а также 60 детей. Оставшихся в лагере 1073 человека (по данным на 21 апреля 1945 года) заперли в здании бывшей столярной мастерской.
Сразу же после освобождения страны три комиссии проводили осмотр остатков лагеря Ясеновац, заминированного и взорванного усташами в последний момент. Первый осмотр проводила окружная комиссия Нова-Градишки по выявлению преступлений оккупантов и их пособников 11 мая 1945 года. Второй осмотр осуществила 18 мая того же года специальная анкетная комиссия, которую в Ясеновац направила хорватская комиссия по выявлению преступлений оккупантов и их пособников. Третий осмотр провела хорватская комиссия с участием судебно-медицинских экспертов и двух профессиональных фотографов.