В начале декабря 1941 года Монтани отправил под охраной 10 арестованных евреев в Гуню, откуда их должны были доставить поездом в лагерь. В тюрьме, а потом в пути их сильно били. Саламон Пенера был так избит и изранен, что, держа в руках кишки, спрыгнул с моста в реку Саву и тем самым ускорил свою смерть.

Через несколько дней, 10 декабря, Монтани вместе с усташами из личной охраны поглавника учинил страшное кровопролитие. Они согнали всех евреев в здание гимназии, а затем передали их вместе с находившимися здесь до этого евреями – всего около 340 человек-палачам из 18-й и 20-й сотни личной охраны поглавника, которыми командовал усташский офицер Вентур Баляк.

Ночью, которая выдалась очень холодной, по глубокому снегу они погнали евреев, связанных проволокой, к Саве, заставили их раздеться догола, а затем детей на глазах родителей и родителей на глазах детей стали убивать ножами и молотками и бросать в реку.

Прежде чем разделаться со своими жертвами, Монтани и его банда забирали себе их имущество. В Рогатице после прихода туда в начале февраля 1942 года "Черного легиона" Францетича были интернированы все евреи. Их связали проволокой и погнали в Подроманию, и там после страшных пыток убили. Было уничтожено 17 евреев в Подромании и 6 – в Рогатице.

В Подромании жертвы убивал Лонго, мясник из Сараева. Для убийства он использовал так называемый пайпикл, у которого с одной стороны топор, а с другой – заостренный зубец, которым он ударял жертвы в затылок.

Во Власеницу "Черный легион" Францетича прибыл 1 апреля 1942 года. Усташи арестовали здесь всех евреев, мучили их голодом, посылали на принудительные работы. Это продолжалось до 5 или 6 мая 1942 года, затем их отвели к оврагу в место под названием Плоча. Там девушек и девочек изнасиловали, а затем убили и мужчин, и женщин, сбросив их в овраг. Всего в тот день было убито 57 евреев.

В Тузле перед войной жило 315 евреев. 261 человек был заключен в лагерь, в котором все без исключения погибли.

ЛОБОГРАД. Древний замок Лобоград находится в 10 километрах от станции Златар-Бистрица. Он принадлежал обществу «Социальная защита» и до войны использовался в качестве дома для престарелых.

В сентябре 1941 года общество получило от усташей распоряжение освободить помещение замка, так как в нем должен был разместиться концлагерь для 1300 евреек. На возражение общества, что в нем нельзя содержать в нормальных условиях более 300 человек, начальник усташской милиции в Вараждине Божидар Грегл ответил, что ему безразлично, как они разместятся, "пусть подохнут, тогда освободится больше места".

Сразу же после создания лагерь был отдан под управление натурализованным немцам, членам культурбунда.

Через несколько дней в лагерь привезли 1300 узниц, евреек и сербок, в том числе детей в возрасте до 14 лет. Наибольшее количество узниц было из Крушчицы.

О состоянии заключенных по прибытии в лагерь свидетельствует д-р ЯНКО ПАЯС, председатель общества "Социальная защита":

"…В лагере моим глазам предстала ужасающая картина бедствия и отчаяния, которую я не в состоянии описать. Эти несчастные тогда еще не были распределены по комнатам. Они лежали во дворе, беспомощные, с изможденными лицами, запавшими глазами, безразличным выражением лица, с сухой, покрытой морщинами, шелушащейся кожей – свидетельством перенесенных бедствий и страданий, постоянного патологического страха".

Несколько дней узницы провели под открытым небом и на бетонном полу в замке, затем им сделали в комнатах деревянные трехэтажные нары шириной 40 сантиметров. Таким образом в комнатах удалось разместить по 50-90 человек, в зависимости от размеров помещения. В лагере начал свирепствовать брюшной тиф, а здоровые женщины, находившиеся вместе с больными, вынуждены были терпеть ужасный смрад, исходивший от испражнений, скапливавшихся в параше, стоявшей тут же в комнате.

В лагере была только одна женщина-врач, д-р Милица Кун-Банд, которая самоотверженно ухаживала за больными, насколько это было в ее силах. Впоследствии ее убили в Освенциме.

Питание в лагере было крайне скудным. Родные и близкие заключенных посылали в лагерь много продуктов, но пищу и одежду, предназначенные для узниц, комендант лагеря отбирал и отправлял в Загреб для продажи, а деньги делил со своими сообщниками.

Руководство лагеря обращалось с заключенными очень жестоко. Особенно этим отличались комендант лагеря Карло Хегер, его брат Вилибалд, а также некий Голик, избивавшие узниц и издевавшиеся над ними, как им заблагорассудится. Однажды Вилибалд Хегер прикладом размозжил голову ребенку, который, играя во дворе, случайно налетел на него.

Комендант лагеря устроил для себя и ближайшего окружения из культурбунда специальную кухню, где узницы готовили изысканные блюда из продуктов, присылаемых для заключенных загребской еврейской общиной. Комендант и надзиратели пировали ночи напролет, заставляя молодых узниц прислуживать им.

Руководство лагеря и надзиратели злоупотребляли своим положением: принуждали женщин к сожительству; насиловали девочек 14-16 лет.

Осенью 1942 года началась ликвидация лагеря. Всех евреек отправили партиями через Загреб в Освенцим, откуда ни одна из них не вернулась.

Молодых сербок отправили на работы в Германию, их судьба неизвестна, пожилых переправили в Сербию.

К концу 1942 года лагерь был полностью ликвидирован, а 200 безымянных могил у ограды лагеря, равно как и страшная судьба евреек, переправленных в Освенцим, и сербок – в Германию, свидетельствуют о преступной деятельности культурбунда, немцев и их усташских прислужников.

ДЖАКОВО. В начале декабря 1941 года комитет еврейской религиозной общины в Осиеке получил приказ начальника полицейского управления Осиека подготовить в течение 5 дней помещения для размещения около 2 тысяч женщин и детей.

Представители комитета исколесили Славонию в поисках подходящего здания и ' остановились, в конечном счете, на мельнице "Цереале" в Джаково, которая принадлежала епископству этого города.

Полицейское управление области приняло решение использовать мельницу в качестве лагеря.

В первых двух партиях в лагерь Джаково прибыло 1930 женщин-евреек и их детей, а также 5 сербских девушек.

Полицейское управление Осиека назначило начальника лагеря, а всю заботу о его внутреннем распорядке взяли на себя представители еврейской общины Осиека и самих узников.

В начале января 1942 года еврейской общине Осиека стало известно, что в лагерь Стара-Градишка в тяжелом состоянии прибыла большая партия еврейских и сербских женщин с детьми.

Представители еврейской общины, убедившись в том, что узницы лагеря в Стара-Градишке находятся в отчаянном положении, предложили им перебраться в лагерь Джаково. 18 февраля делегацию принял сам Лубурич. Он сообщил, что разрешает переселение еврейских и сербских женщин с детьми из лагеря в Стара-Градишке в лагерь в Джаково. Зная, что из себя представляет преступник Лубурич, у представителей возникло опасение, что за его "великодушием" что-то кроется, но у них не было иного выхода, кроме как спасать женщин и детей из Стара-Градишки.

24 февраля 1942 года началось переселение. В тот же студеный зимний день около 10 часов вечера прибыло 1200 несчастных женщин и детей. Управление лагеря решило освободить третий этаж мельницы, чтобы разместить основную часть узников из Стара-Градишки, а остальных – в конюшнях соседнего имения, хотя стены там были в трещинах и температура доходила до минус 30 градусов. На третьем этаже в спешном порядке были построены четырехъярусные нары, чтобы хоть как-то решить проблему размещения. Теперь в лагере насчитывалось 3 тысячи женщин и детей.

И хотя были приняты все меры для того, чтобы не допустить контакта между давно и вновь поступившими узницами, тем не менее последствия переселения очень скоро дали о себе знать.

Прибывшие из лагеря Стара-Градишка узницы были заражены сыпным и брюшным тифом. В течение 10 дней инфекция поразила 3 тыс. узниц. Эпидемия приняла такой размах, что в день умирало по 6 человек. Теперь стало понятно "великодушие" Лубурича. Зная, что женщины лагеря в Стара-Градишке больны сыпным тифом, он хотел, чтобы им заразились узницы лагеря в Джаково.