Я прямо видела, скольких усилий ему стоит мне ответить.

- Она пыталась украсть у меня Терезу. Вечно твердила, что я недостаточно хорош, что не подхожу ей.

У меня отвисла челюсть.

- Значит, во что бы то ни стало давай ее травить, пока не откажут почки?

На физиономии Йоста прорезалась улыбка.

- Непросто это будет доказать, не находишь?

С этим не поспоришь. Доказать подобное действительно трудно.

Я поникла, признавая поражение:

- Скорее всего ты прав. – А потом приободрилась. – Или я просто пошлю копам пару бутылок газировки, которые нашла у тебя в гараже, и буду наблюдать, как всю твою жизнь спустят в унитаз.

Он даже не пытался отбрехаться:

- Когда-нибудь слышала термин «цепь поставок»?

- Когда-нибудь слышал термин «Лютеру Дину насрать»?

Несколько долгих секунд Йост сверлил меня изучающим взглядом. Наверняка пытался прикинуть, как меня убить, не вызывая очередных подозрений. Значит, пора поднимать ставки.

- По-моему, все это сводится к трем вариантам.

- Я же сказал, я могу заплатить. Только дай мне время.

- Первый: я продаю всю эту лабуду Лютеру Дину.

- Ты вообще меня слушаешь?

- Слушаю, - раздраженно кивнула я. – Ты и есть второй вариант.

- А третий тогда какой? – нахмурился он.

- Я презентую все это агенту Карсон, а там посмотрим, что она скажет.

Йост решил мою ставку уравнять:

- Валяй. Неси все ей. Все равно ничего не докажешь.

Гадство. Любой мало-мальски стоящий адвокат сумеет объяснить все, что до сих пор наговорил тут Айболит. Мне было нужно нечто весомое. Нечто неопровержимое. А вдруг я с самого начала вела себя неправильно? Может, надо было воспользоваться женскими хитростями.

- Давай так, - я обошла Йоста, чтобы выйти из подсобки, - я узнаю, сколько даст мне Лютер, а потом вернусь к тебе.

Не успела я сделать и пары шагов, как он опять схватил меня за руку.

- Сколько будешь требовать?

- Я же сказала, - рассердилась я, - лям баксов. – Изнутри меня окатила волна неподдельной радости. Всегда хотела использовать в разговоре слово «лям». – Но сначала узнаю, сколько даст Лютер.

Кипя от ярости, Йост подтащил меня ближе.

- Ты всерьез думаешь, что так запросто отсюда выйдешь?

- Такой был план, ага. – Поздно уже, наверное, призывать на помощь женские хитрости. Или нет?

- Тогда ты тупее, чем кажешься, - процедил он, положив руку мне на шею.

Да уж. Поздно.

Приподняв, он впечатал меня в полки, не забыв стукнуть головой об острый угол. Надеялся, видимо, что металл раскроит мне череп и я истеку кровью. Ну правда, этот мужик просто олух. Несколько человек видели, как мы входили сюда вместе. Что он собирался им сказать? Что я поскользнулась, упала и напоролась на угол полки, выше, чем я сама?

Ничему его жизнь не учит. Но перед тем, как мне выпал шанс продемонстрировать, чему я научилась на двухнедельных прикладных курсах боевых искусств, моя голова взорвалась огнем тысячи солнц. Мучительная агония пронзила меня до мозга костей. На глаза набежали слезы, и я прикусила губу, чтобы пережить накатывающую волнами боль. Йост дал мне упасть на пол, но горло не отпустил, а только сдавил сильнее. Ведь синяки под стать его пальцам совсем никому подозрительными не покажутся.

Именно этот момент показался дяде Бобу удачным, чтобы ворваться в подсобку. Удивившись, Йост отшатнулся от меня. Я перекатилась набок и обеими руками взялась за голову, пытаясь превратиться в головку сыра, чтобы перевести дух.

- Дядя Боб, - прохрипела я очень раздраженным тоном с примесью интонаций в духе «Ну все, сейчас помру от головной боли», - ты слишком рано.

Краем глаза я видела Йоста. За выражение его лица я была готова отдать полцарства и коня в придачу. С открытым ртом он снова и снова вертел головой, глядя то на Диби, то на меня, пока офицер заводил ему руки за спину и надевал наручники, попутно зачитывая его права.

- Я, конечно, мог бы подождать, пока он окончательно тебя убьет, - отозвался Диби, помогая мне подняться, - но вместе со всем остальным у нас на него уже целая куча, милая.

Он осторожно меня обнял, и, чтобы не грохнуться, я схватилась за полку.

Дядя Боб смахнул с моего лица волосы.

- Ты как?

Потрогав затылок, я уже приготовилась вовсю себя жалеть за пролитую кровь.

- Ни капельки, - обалдев, проговорила я и перевернула ладонь, чтобы убедиться. – Вообще ни капли. Почему я не умираю от потери крови? Болит же зверски. – Последнее я сказала сквозь стиснутые зубы, наградив Йоста гневным взглядом.

В приступе ярости – или эпилепсии, трудно сказать – Йост вырвал у офицера еще не закованную в наручники руку и рванулся ко мне. Понятия не имею, на что он рассчитывал. За полсекунды до того, как его вдавили в бетонный пол, он успел схватить меня за блузку. Бывалые офицеры быстро с ним справились, но от резкого движения я тоже подалась вниз, слыша, как рвется блузка. Я взмолилась, чтобы видео со скрытой камеры никогда не вышло за пределы хранилища улик. Уже во второй раз Диби помог мне встать, а я попыталась хоть как-то прикрыть своих девочек. Учитывая, что на мне оставалась только половина блузки, задача была не из легких.

Изо всех сил я взяла себя в руки и посмотрела на Йоста сверху вниз:

- Это я тоже внесу в счет.

Он вырывался и брызгал слюной под весом офицеров, пока они надевали на него наручники, перед тем как поднять на ноги и повести на выход из больницы. Если бы не раскалывался от боли череп, меня бы повеселило количество упавших челюстей, пока головы одна за другой ошеломленно поворачивались вслед за Йостом.

Дядя Боб шел сзади вместе со мной.

- Ну, - сказал он, глядя на Йоста и сопровождавших его полицейских, - сама сообщишь агенту Карсон хорошие новости, или мне позвонить?

- Позвони, - сказала я, внезапно испытав прилив уныния. Йост просто издевался, или я действительно вела себя глупо? – Только, когда будешь ей звонить, убедись, что Лютера Дина нет поблизости.

- С чего вдруг?

- Ну, во-первых, он здоровенный.

- А во-вторых?

- Его зовут Лютер. Тебе это о чем-то говорит?

- Понял.

Глава 24

Когда мы закончили со всем, что касалось Йоста, было уже поздно, я ужасно устала, а голова немилосердно пульсировала от боли. Учитывая обстоятельства, Лютер воспринял вести о том, что едва не потерял обеих сестер, весьма неплохо. То ли это его собственная заслуга, то ли сестрам удалось накачать его успокоительным. Тащась вверх по лестнице к своей квартирке, я ему завидовала. Рейес, не Рейес, а мне просто кровь из носа надо было хоть немножко поспать. И точка. Любой бы понял, почему я чуть не потеряла сознание, когда открыла дверь и увидела, что телевизор включен, на диване спит Эмбер, а на спинке дивана сидит здоровый мужик, целясь из пистолета ей в голову и глядя на меня с, казалось бы, бесконечным терпением.

Я пыталась осознать увиденное, когда мужик поднял мясистую лапу и прижал палец к губам, призывая меня молчать. Затем кивком указал на Эмбер. Дуло касалось ее виска, и мне оставалось только молиться, чтобы холод металла ее не разбудил. Осторожно положив сумку и ключи на стойку, я подняла руки, показывая, что готова слушаться. Он улыбнулся и еще одним кивком подозвал меня ближе.

С тех пор, как я видела его в последний раз, он постарел. Но телосложение, жирные седые волосы и короткие толстые пальцы не изменились ни капельки с того дня, как я бросила кирпич в окно его кухни, пытаясь помешать ему забить до смерти молодого парнишку. Образ этого человека навсегда врезался в мою память.

- Слышал, ты меня ищешь, - сказал он шепотом, и я посмотрела на спящую Эмбер. – Она крепко спит, - заверил он меня. – Я тут уже несколько часов, а она даже не шелохнулась.