— Они были не просто в ярости, они были… Челядь попряталась по углам, а капитаны были готовы применить силу, чтобы успокоить крушащих все вокруг господ. Именно тогда лорд Хокку обнаружил пропажу своего меча и потребовал его вернуть. Ваш дед отказался, заявив, что отдаст меч только в обмен на жену, мол, он давно подозревает, что ее пропажа дело рук Хокку.

— Это правда?

— Что вы! — махнул рукой Дикон. — Ваша бабушка и лорд Хокку? Нет. Между ними ничего не было. Они никогда не встречались наедине. Леди Вивет была предана своему мужу душой и телом, а лорд Хокку был слишком благороден, чтобы…, — он тяжело вздохнул.

— Он любил ее?

— Было что-то такое в его лице, когда она входила в комнату или улыбалась ему. И он подарил вашей бабушке окно.

— Окно? В башенке?

— Да, моя леди, из него видна Ничейная бухта и когда тарк лорда Хокку бросал якорь…

— Она могла видеть его.

— А он видел свет в ее окне, оставаясь на берегу…, — на лице Старейшины появилось восторженно-отрешенное выражение.

— Мастер?

— Да…, леди?

— Мы говорили о другом.

Недовольно зыркнув в мою сторону он продолжил.

— Твой дед так и не отдал меч. Лорд Хокку говорил с ним еще несколько раз, безрезультатно. Они оба были слишком раздражены, их выводила из себя каждая мелочь. Лорд Фредегард почти не спал, плохо ел, я думаю, что Хокку чувствовал себя не лучше, когда покинул земли Фраги. Через два дня после прибытия в Каиссу он ушел за Грань, совершив ритуальное самоубийство. Род Итогава Кай был объявлен вне закона, кровных родственников Хокку и тех, кто присягнул ему на верность, жестоко преследовали. Имущество рода конфисковали.

— И дед ничего не сделал?

— Когда лорд Фраги окончательно пришел в себя было уже слишком поздно. Он ничего не помнил, совсем. Был в ужасе от того что совершил. Думаете, мы не искали реликвию Айсенгарда?! Искали. На протяжении всех этих лет искали. Лорд Хок и я… мы предполагали, что если бы нам удалось найти этот проклятый клинок, это помогло бы нам в Намаре.

— В Намаре?

— Лорд — хранитель Айсенгарда, леди. Потомок Хокку, сумевший вернуть себе трон Каиссы и мечтающий отомстить.

— Смертоносный в бою и убийственный в постели, — некстати вспомнились мне слова Мей.

— Его называют Радостным Убийцей, леди, — Дикон поджал губы. — Поверьте, это прозвище он заслужил не в спальне.

— Ну? Ты взглянула на проблему «свежим глазом»?

Была у меня одна мысль, не до конца оформившаяся, правда.

— Я хочу попробовать вино.

— Что?

— Ты сказал, что спрятал оставшиеся бутылки. Достань мне одну.

— Леди!

— Ты забыл, куда их спрятал?

— Надеюсь, ты не станешь его пить?

Я пожала плечами.

— Леди!

— Мастер, — остановила я его. — У меня появились кое-какие догадки, но для того чтобы их проверить мне нужна бутылка того вина.

Дикон тяжело поднялся и проследовал куда-то за шкафы с книгами, ну конечно, даже законченный алкоголик не стал бы искать вино в библиотеке!

— Вот! — он осторожно поставил на стол пыльную темную бутылку с залитым красным сургучом горлышком.

— А стакан найдется?

Старейшина пробормотал что-то неразборчивое и снова скрылся за шкафами. Вернулся с пузатым толстостенным бокальчиком, не прекращая ворчать, ловко откупорил бутылку и плеснул в бокал темно-рубиновой жидкости. Пахло замечательно, удивительно, что за столько времени вино не превратилось в уксус. Может попробовать? Но взять бокал в руки я не успела. Шилд резко сорвался с моего запястья, смахнул бокал со стола и страшно оскалился.

— Что и требовалось доказать, — подмигнула я Дикону. — Вино, вероятно, отравлено. А я хотела его Агами нести.

— Отравлено? — Дикон брезгливо отодвинул бутылку. — Но кто? Печати на бутылках не были нарушены!

— Значит его отравили еще до того как запечатали. Я так понимаю, такое вино, рано или поздно, попало бы исключительно на стол лорда, ведь так? Откуда оно?

— Боундлесс, — затравленно взглянув на меня, прошептал он.

— Неужели никто никогда не думал об этом?

— Мне и в голову не приходило… Почему вы решили, что это яд? Твой… этот…, это существо, быть может, оно не хочет, чтобы ты пила, только и всего!

— Вчера за ужином Шилд мне не мешал. И потом, с чего вы взяли, что если отрава то это обязательно мгновенная смерть? Это слишком просто, не интересно и совершенно пропадает наслаждение от мести. Если бы я была оскорбленной, униженой и брошенной, а именно так отвегнутая дедом леди Боундлесс и была, я бы, вероятно, сделала следующее. Нашла бы отраву, не смертельную, а такую, которая отнимает разум, заставляет совершать дикие поступки, лишает памяти, а главное делает человека зависимым от яда и радовалась бы, наблюдая, как обидчик теряет друзей, уважение, человеческое достоинство. Месть — блюдо которое едят холодным, — прищурилась я. — У тебя еще вино осталось? Вдруг пригодится.

— Ты говоришь страшные вещи, — Дикон покачал головой. — Но мне нечего возразить.

— Это как-то поможет? С Айсенгардом? С Боундлессом?

— Не думаю, что эта новость поможет вернуть доброе имя лорду Хокку или наказать кого-то.

— А что поможет? Если найдется меч, поможет?

Дикон пожал плечами, задумчиво рассматривая початую бутылку на своем столе.

— Все слишком далеко зашло. Я не могу сказать ничего наверняка, — он коротко взглянул на меня и добавил. — С твоего позволения, леди, я должен сообщить обо всем милорду. И я благодарю, леди, за «свежий взгляд», за помощь. Спасибо.

— И тебе спасибо, мастер.

Пока я разговаривала с Диконом, мои комнаты превратились в оптовый склад. Розовый бархат, кремовый шелк и расшитое морозными узорами белое полотно, синий атлас, кружево, меха, тонко выделанная кожа, замша… Стоящий посреди всего этого великолепия Торвальд, благоговейно прижимал к себе какой-то сверток.

— И что это значит?

Из-за тканевых завалов вынырнула растрепанная Мей и радостно сообщила.

— Это подарки, леди. Тебе.

— Это шелк Бхакасса, — дрожащими руками Торвальд развернул сложенную ткань, бесконечные метры легкого, как воздух материала, расшитого тонкой серебряной нитью.

Алтея, восторженно охнув, набросила край мне на голову.

— Ты должна сшить из этого парадное платье леди.

Криста, Торвальд, Мей и Алтея говорили одновременно, не слушая друг друга и не обращая на меня никакого внимания. Похоже, мое мнение по поводу того, чего я хочу никого не интересовало. Все всё знали гораздо лучше меня. Закончив перебирать километры ткани, мне представили двух милых, постоянно кланяющихся женщин, оказавшихся портнихами, которые, мучительно краснея, попросили пройти в спальню «чтобы снять мерки». К тому времени как они закончили, у меня отваливались руки и страшно болела спина. Затем, усадив меня в кресло и нагло игнорируя мои робкие попытки поучаствовать, моя свита начала обсуждать фасоны и отделку многочисленных деталей гардероба.

Сидхок Рейф Вольтар, лорд-хранитель Фраги

Почему это раньше не пришло нам в голову? Это так просто! Жаль что нам это знание ничем не поможет. Айсенгард не примет извинений, лорд Киова ждал слишком долго, чтобы отомстить за своего родича. По словам леди, месть едят холодной, вот в Намарре он ее и подаст. Невеселые мысли оборвал приход Тэйе. В платье. С вышиванием. Я улыбнулся.

— Добрый вечер, милорд, — она устроилась около камина.

— Ты довольны моим выбором?

— Что? — она нахмурилась, но спустя мгновение улыбнулась. — Благодарю за заботу. Я могу попросить об одолжении?

— Тебе нужно что-то еще? Я с радостью…, — но она покачала головой.

— Того что у меня есть более чем достаточно. Я хочу научиться ездить верхом. Мне шьют костюм для верховой езды, но какой в этом смысл, если я не знаю с какой стороны подходить к лошади? — она смущенно улыбнулась, а мое сердце пропустило удар.

«А зачем ей ходить, если можно уехать? Как только снег сойдет», вспомнил я слова Гру.