Дружная компания Хъюг собралась быстро. Не прошло и десяти минут, как все были готовы. Делегация выглядела крайне представительно: кимоно предельно официального вида, широкие шелковые пояса клановых цветов, налобные повязки - хатимаки, с символом клана над переносицей... Полный парад. А вот протекторов с эмблемой Конохагакуре не было ни на ком. Даже на джоунине Хизаши, находящемся на службе у деревни Листа. Н-да, если это не демонстрация намерений, то я даже и не знаю... Тихий вопрос, заданный мной Миори, подтвердил мои опасения - как оказалось, в случае полного кланового церемониала ношение протектора в принципе не является обязательным.

   Вышли. А вот на сей раз обошлось без пробежек по крышам и всяческой суеты. Все было крайне неспешно и демонстративно. Хъюги идут, эй, там - посторонитесь! Построились свиньей, во главе клина, понятно, Хиаши, по сторонам - предельно надменная старейшина Окини и обманчиво расслабленный Хизаши. Ну, а в центре вышагивали моя нэ-сама и собственно я. Вот так вот неспешным шагом и шли. При этом, то Окини, то Хизаши, интересовались - а удобно ли идти дитяте, и не хочет ли чего Акира-тян. После третьего вопроса, заданного старейшиной Окини, сделавшей на сей раз страшные глаза, до меня дошло - нам нужно задержаться, при этом, продемонстрировав, так сказать, заботу о подрастающем поколении.

   Ну что же, надо так надо. Слово мороженное в словарном запасе имелось, так почему бы и нет? Сообщив окружающим, что мне жарко (ага, в полдесятого, еще вполне чувствовалась утренняя свежесть!), и что не плохо бы покушать мороженого, я был вознагражден удовлетворенной улыбкой Окини. Я-то думал, что мы зайдем в какую-нибудь кафешку по пути к центру. Ага, сейчас. Хиаши свернул на боковую улицу, и неспешно повел нас к известной ему цели. Н-да, и зачем я это попросил... Каких-то полчаса, занятых торжественным шествием по улицам, и мы подошли к ресторану. Если это не местная 'рублевка', то я ничего не понимаю в жизни. Все вокруг просто кричало о нездоровой роскоши - вызолоченные балки потолочных перекрытий, гобелены набивного шелка, изящная мебель из полированного сандала. Эх, спокойный стиль поместья Хъюг нравится мне все больше и больше.

   Миори, глядя на мое унылое лицо, не выдержала и украдкой подмигнула. Остальные же, что называется, 'держали лицо'. То есть, проще говоря, демонстрировали всем желающим на это посмотреть, надменные и ничего не выражающие лица. Но стоило лишь нам усесться за низкий столик, как все изменилось. Вокруг меня захлопотали Окини и Миори, разом вытребовавшие у подбежавшего официанта набор ассорти. После чего начали с умильными глазами наблюдать, как я это мороженное поедаю. Восемь фигурных вазочек. Восемь! И в каждом свой сорт. Никакой химии, никаких загустителей. Все из свежего, натурального молока, и не менее свежих фруктов, кусочки которых вместе с соответствующей фрукту глазурью были щедро добавлены в вазочки. Хорошо хоть, кормить с ложечки меня не стали, хотя, глядя на ехидные глаза сестры, было понятно, что подобная идея ей в голову явно пришла, и с сожалением была отброшена. Этикет, однако. Нельзя поперед Окини-сама лезть, спасибо небесам за эти милые особенности местной семейной иерархии.

   В общем, до башни Каге мы добрались чуть ли не к полудню. Ага, выйдя за ворота кланового квартала в восемь утра! Ничего себе прогулочка... Ноги ощутимо ныли. Надеюсь, сесть нам у каге предложат. Еще недоходя до башни, моей рукой завладела Миори. Так и шли. Кабинет каге располагался на четвертом этаже башни. Сама башня скорее напоминала массивное каменное здание округлой формы. Ох, сколько же тут народа... Стада непуганных шиноби в 'фирменных' жилетах, местная знать в традиционных одеждах, периодически мелькали сопровождаемые АНБУ в масках фигуры с протекторами явно не Конохского разлива. Дипломаты из других скрытых деревень? А кто его знает... Вход в кабинет Каге Листа находился в конце солидного размера зала, заполненного работающими за столами чиновниками, с которыми общались шиноби. Это что, все секретари? Миры могут меняться, но бюрократия остается неизменной!

   Ближе к дверям кабинета начал чувствоваться запашок табака. Ах да, Сарутоби Хирузен по канону отличался неумеренной тягой к курению. И вроде как торговля табачком это фамильное дело его семьи. Атмосфера внутри кабинета сильно смахивала на газовую камеру. Старейшина Окини, сразу после взаимных приветствий непререкаемым тоном потребовала проветрить помещение, или поменять место встречи. Мол, не дело молодому растущему организму ее воспитанника, это слово Окини произнесла с явным нажимом, травиться табачищем. Требование было выполнено очень быстро - хорошая штука эти воздушные техники, и как же жаль, что мне такое счастье будет недоступно! Несколько смерчей, повинуясь нескольким замысловатым жестам Каге, взяли и вымели из кабинета клубы дыма. Жаль, что мне такое счастье недоступно... А вообще, я глазам своим не поверил - дым и правда клубился под потолком. Сколько же этот дедуля выкуривает, и какие по счету у него легкие?

   Дед был колоритный. Характерное восточное лицо, изрезанное морщинами, козлиная седая бородка, прическа вида 'три седых волосины в два ряда' и багровое одеяние, явно спецодежда. На столе лежала небрежно брошенная шляпа, хорошо известная мне по мультфильму. Но самое главное, на что я обратил свое внимание - это профессионально добрые, чуточку усталые глаза. И легкая, чуть лукавая, не менее добрая улыбка. Ах, какой актер пропадает. Так и хочется воскликнуть - 'Верю!'. Какой добрый дедушка! Добрее даже незабвенного Лаврентий Палыча, пенсне только не хватает.

   Главная же подлость стала очевидна сразу - было приготовлено пять стульев, один из которых стоял прямо перед столом Хокаге. Предупредительное сжатие ладони Миори было явно лишним, я прекрасно помнил инструкции. В итоге, я старательно забрался прямо на колени усевшейся на один из стульев сестры, тут же обхватившей меня руками. Героическим усилием воли подавив ухмылку, я приготовился слушать. В кабинете воцарилась тишина. То, что дела идут совсем не по утвержденному Хъюгами сценарию стало понятно сразу. Вымученная улыбка Миори, капельки пота на висках и судорожно сжавшие меня руки. Самое главное - не было никакого бесплотного голоса сестренки! Н-да, считать Каге идиотом... Глупая идея. Идиоты на самый верх не пробираются, их, как правило, убивают в молодости. И пошло поехало...

   - Какой милый мальчик. - Улыбается. От его улыбки почему-то хочется спрятаться. - Как тебя зовут?

   - А... Ну... Я? - Понятненько. Изобразим маленького стеснительно дурачка, для ребенка в незнакомой обстановке дело вполне понятное и ожидаемое.

   - Да, юный шиноби. Как тебя зовут? - Ох как мне льстят. Подыграем и надуем щеки. Гордо голову поднять тоже не повредит.

   - Акира Хъюга! - Вот так вот. Хъюга я, понял?

   - Скажи мне, Акира Хъюга, откуда ты родом... - И понеслась. Битый час говорильни. Никакой конкретики, нет - просто Каге крайне дотошно выяснял все обстоятельства прошлой жизни моего тела. Кто, откуда родом, как звали родителей, где жили, как жили, кто был владельцем деревушки, чем занимались родители... Такое впечатление, что ему сами по себе ответы были малоинтересны, он, скорее, изучал мою реакцию и то, как я отвечаю.

   Тем временем, Миори становилось все хуже и хуже. Полуприкрытые глаза, стиснутые в линию губы, капли пота, стекающие по щекам. Все это наводило на неприятные мысли, особенно, если учесть иголки, ощутимо начавшие колоть мои виски. Казалось, что еще немного, и Миори потеряет сознание, и тогда раскаленные иглы пронзят мою голову насквозь. Конец этим издевательствам положила Окини. После часа болтовни Хокаге, прерываемой моими редкими ответами, она не выдержала и сказал, что ребенок устал, и ему нужен послеобеденный сон. Каге, как ни странно, спорить не стал. Наоборот, он выглядел вполне себе удовлетворенным. Тепло улыбнувшись, Сарутоби Хирузен погладил свою козлиную бородку и заявил, что счастлив, что ряды шиноби Конохагакуре пополнились новым защитником, который грудью встанет на защиту деревни. Поток сознания главы деревни быстро иссяк, и мы покинули гостеприимные стены резиденции Хокаге.