Он разговаривал по телефону, когда я вошла. Гвинни свернулась в уголке на диване. Я проверила ее лоток и, поскольку он не нуждался в чистке, подошла к дивану и подхватила котенка.

Кое-что дошло до меня. А вдруг я пахну Грантом? Он пользуется каким-то одеколоном. Несколько раз я даже думала, что приятно он пахнет, когда была рядом. Мне нужно было принять душ, но последнее, что хотелось делать – так это снимать с себя одежду неподалеку от Гризза. Придется сделать это быстро.

Я метнулась к ванной, быстро захлопывая за собой дверь. Оказавшись внутри, я разделась так быстро, как смогла, и включила душ. Когда вода стала достаточно теплой, я встала под нее и стала мыться. Открылась дверь, и душевая занавеска была отодвинута в сторону. Я попыталась прикрыться руками. Это был Гризз, и он смотрел на меня.

Насколько я знала, это был первый раз, когда он видел меня обнаженной. То, что я увидела в его глазах, напугало меня до смерти. Это была не та жестокость, которую я запомнила на лице Джонни Тилмана. Это был взгляд мужчины, вожделевшего женщину. Гризз не собирался причинять мне боль, как Джонни, но было очевидно, что он меня хотел. Я просто смотрела в ответ на него.

- Тебе больно?

- Да, очень. Болит.

- Ты запомнила? Ты была в сознании?

- Немного. Я стала отключаться, когда это случилось.

Кажется, это удовлетворило его, потому что он, не сказав больше ничего, покинул ванную. Я закончила мыться и вытерлась полотенцем. Обернувшись полотенцем, я вошла в комнату и взяла кое-что из одежды в шкафу. Я собралась зайти обратно в ванную комнату, чтобы одеться, когда он сказал: «С этого момента переодевайся в моем присутствии. Больше нет необходимости скрывать что-то».

Он позволил мне одеться. А что, если это будет происходить прямо перед ним? Сомневаюсь, что он даст мне одеться, если он намеревается заняться со мной сексом.

Я проскользнула в трусики, не снимая полотенца. Затем я попыталась надеть ночную рубашку через голову, одновременно придерживая полотенце. Было непросто. Меня потряхивало. Не знаю, в нервах ли дело или это последствия снотворного. Возможно и одно, и другое. Неохотно, я скинула полотенце и максимально быстро надела ночнушку. Затем я вернулась в ванную, чтобы почистить зубы и расчесать влажные волосы.

Вернувшись, я заметила небольшой рюкзак на кровати. Что это было? Я слышала, что он разговаривал в другой комнате. Кажется, я услышала голос Блу. Потом Гризз вернулся обратно в комнату и взял рюкзак.

- У тебя есть три дня, чтобы прийти в себя. Я вернусь в среду. Блу за старшего. Я предупредил его, что Грант может прокатить тебя по местности. Всё те же правила. Если замыслишь сбежать от него, просто знай, я найду тебя, Кит. Даже не сомневайся.

Я не могла поверить в это. У меня была отсрочка от секса с ним, и мне можно было покинуть мотель? Лучшее, что случилось с того момента, как он позволил мне оставить Гвинни.

- Куда ты собираешься?

- Дела, - ответил он, выходя из спальни.

Он остановился и обернулся. Затем подошел ко мне и приподнял мой подбородок, глядя в глаза. Он ничего не сказал, и я не была уверена, собирался ли он вообще что-то произнести или поцеловать меня.

- То, что я заставил Гранта сделать, было к лучшему. Ты никогда и никому не скажешь, что он сделал. Слышишь меня? И не забывай, Кит, ты моя. Только моя. И я получу тебя, когда вернусь обратно.

Оставив легкий поцелуй на моем лбу, он повернулся и вышел из спальни. Дойдя до входной двери, он крикнул мне: «Не забывай кормить моих собак», - и затем исчез.

Глава 12

Следующей ночью я спала, как ребенок. Четвертый номер был в моем распоряжении, но Гризз всегда оставался поблизости. Теперь же у меня было целых три дня в одиночестве. Утром я встала и поигралась в домохозяйку. Я не позволю себе думать о прошлой ночи. Прибираясь, я притворялась, что была в своем собственном жилище. В любом случае я уже занималась большей частью домашних дел, и, думаю, Чики и Мо это ценили, но только не Уиллоу. Забота о Гриззе была единственной вещью, которую ей нравилось брать на себя. Полагаю, после потери зуба она чувствовала себя уже не так уверенно. Она регулярно появлялась у ямы, но ее визиты в четвертый номер в итоге прекратились. Я заняла себя протиранием пыли, подметанием, чисткой ванны. В одном из номеров была стиральная машина и сушилка. Стиркой я тоже занялась. Я даже вымыла изнутри холодильник.

Часа через полтора мне стало скучно. Чем заняться? Гризз сказал, что я могу поехать куда-нибудь с Грантом, но я не была уверена, что смогу посмотреть ему в лицо. Я запуталась в своих противоречащих друг другу чувствах.

Но чем дольше я размышляла об этом, тем больше злилась. До меня дошло, что это, вероятно, единственная причина, по которой Гризз сказал, что я могу покататься с Грантом, - он думал, что я не стану этого делать. Ведь проснувшись, я сказала, что ненавижу их обоих. Должно быть, в этом все дело. Гризз был уверен, что моя неприязнь не даст мне воспользоваться предложенной возможностью. Что ж, я ему еще покажу.

Вся эта история с Грантом меня не радовала. Посмотрим в лицо фактам. Я должна была благодарить его за то, что он меня «изнасиловал по-доброму»? Абсурд. Но скука и неусидчивость выиграли у гордости и злости, и я оказалась у его дверей в десять утра, стуча.

Он открыл мне, одетый в одни джинсы. Я потеряла дар речи. Не знаю, чего я ожидала, но точно не Гранта в джинсах. Я никогда прежде не видела его без футболки, и, думаю, я рассчитывала увидеть торс тощего ребенка. Он не был крупным, но и тощим его никак не назовешь. Он был в тонусе, его живот был подтянутым, демонстрировавшим пресс. Его руки не были такими огромными, как у Гризза, но они, определенно, были мускулистыми.

Я не придавала прежде большого значения тому, как выглядит Грант, но разглядывая его сейчас, я поняла – этот парень прекрасно смотрится. В нем было примерно 175 сантиметров роста. Я бы сказала, что весил он около 77 килограмм. Его волосы были темными, в карих глазах были зеленые вкрапления. Как и у меня, у него был высокий лоб, и я по этой причине всегда носила челки, но ему шло. Впервые я заметила два маленьких серебряных колечка в его левой мочке. Уверена, что раньше он их никогда не надевал. У Гризза тоже был сережка. Я видела ребят на Вудстоке, которые носили серьги, но тогда, в семидесятые, это не было распространено повсеместно. Особенно, чтобы сразу у двоих парней.

Но что больше всего привлекло мое внимание, так это татуировка. Руки и шея Гранта были покрыты чернильными рисунками, как и у всех здесь, - даже у женщин. У Гранта была одна татуировка. Огромная птица с головой, расположившейся на правой его руке, не доходя до локтя. Ее крылья распростерлись веером поперек его груди и по руке. Они были большими, вся композиция масштабно покрывала его грудь. Прямо под крылом был выраженный шрам. Мне стало интересно, родом ли он из его страшного детства.

Он ничего не сказал мне, просто развернулся и вошел обратно в комнату. Последовав за ним, я не могла не заметить продолжение татуировки на его спине. Птица словно охватывала его крыльями вокруг. Красиво.

- Вот это да. Твоя татуировка хороша, - попыталась начать я разговор. Он не ответил, но подошел к стерео и выключил его. Я и не заметила, что оно вообще играло. Так сильно меня отвлекло его тело и татуировки.

Потом он взглянул на меня: «Ты в порядке?».

- Да, думаю, все со мной нормально, - прежде чем он добавил что-нибудь, я продолжила. – Гризз сказал, ты можешь съездить со мной куда-нибудь. Куда-нибудь за пределы мотеля. Ты в курсе?

- Блу сказал мне.

- Так ты согласен? Отвезешь меня куда-нибудь? Куда угодно.

- Не знаю. Все это может плохо закончиться. Не лучшая, пожалуй, идея.

- Слушай, я думала, мы друзья. Думала, у нас есть что-то, какая-то связь.

Он приподнял бровь на это заявление.

- Думал, ты меня ненавидишь.