‹29 августа 1945 г.›
ВОЗВРАЩЕНЬЕ
Шагает к дому победитель —
Бывалый, стреляный солдат,
И отчий край едва увидел,
Как думы все — на мирный лад.
Блестят на нем медали чинно,
Нашивки — список многих ран,
На приступ Кюстрина, Берлина
Ходил наш воин-ветеран.
Сквозь бури он прошел полсвета,
От вечной тьмы народы спас
И в очи смерти, все изведав,
В боях лихих глядел не раз.
Идет он вольною дорогой,
Гудят, гремят грузовики;
Хозяйским глазом смотрит строго:
Что натворили чужаки!
Кругом завалы, пепелища,
Сады изрублены войной,
И в них безродный ветер свищет,
Тоскуя о красе былой.
А хаты те, что уцелели,
Стоят, как нищенки в черед,
Кривые стены черви съели,
На стрехах мох густой растет.
Солдат, задумавшись, гадает:
Как все поправить, подравнять;
Отчизна наша молодая,
Дай срок, поднимется опять!
Недолго ждать! И старый воин
Светлеет, глядя на поля.
В бескрайный сад, счастливый, вольный,
Мы обратим тебя, земля!
Я подхожу к бойцу с приветом
И говорю ему, как брат:
«Как много сил в тебе и света,
Страны великой сын, солдат!»
‹31 октября 1945 г.›
В ПУТИ
Ты утомлен,
Не близкая дорога…
Ну что ж, сядь, отдохни
И путь свой огляни —
От первых дней
До старости порога.
Ты все узнал
В скитаньях неустанных:
Огонь и грохот бурь
И светлых дней лазурь,
Свершений торжество
И радость встреч нежданных;
И много ты
Богатств неисчислимых
Собрал в сердцах людских,
В напевах, мыслях их,
В глуши дремучих пущ,
В полях родимых.
Из тех богатств,
Как ткач неугомонный,
Узор чудесный ткал,
Что красками сверкал
В родном краю,
В лесах, средь нив стозвонных.
И пусть не все,
Что собирал годами,
Что накопил в пути,
Сумел ты донести,
Пусть многое
Развеяно ветрами,
И меньше сил,
И времени пусть мало,
И страшен след утрат, —
Что ж, мужеством богат,
Вновь собирай,
Что бурею умчало.
Навстречу дням,
Шагая с жизнью в ногу,
Неси свой дар святой
В мир светлый, дорогой,
Благословляя юность
В путь-дорогу.
‹8 октября 1945 г.›
ЛЕСАМ БЕЛОРУССИИ
Мне смолоду любы леса —
Таинственный шорох в зеленых хоромах,
Косматые дебри, а в них буреломы,
Где вихри кружились и рушились громы,
Где ливнем хлестала гроза.
Учил меня лес понимать
Великие песни и думы природы,
Весенних пернатых пиры, хороводы,
Криниц потаенных прозрачные воды,
Рожденных, чтоб край умывать.
Ой, лес, белорусский наш лес!
Я песен сложил о красе твоей много,
И в мир сквозь тебя мне лежала дорога,
Ты нянчил меня, но и в старости строгой
Даруешь не меньше чудес.
Тебя я всем сердцем пою.
Прими же спасибо за добрые встречи,
За тихие думы, за ясные речи,
Что ты напевал мне, прекрасен и вечен,
Спасибо за ласку твою!
Хвалу тебе все воздают.
И в мирные годы, и в годы лихие
Кормили, хранили нас чащи лесные:
Давали нам щедро стволы смоляные,
И мед вересковый, и трут.
Гляжу на отеческий край —
Промчались здесь смерчи, кровавые грозы,
Дубы полегли, как иссохшие лозы,
Пошли под топор и ольха и березы,
Что сникло в огне — сосчитай!
Изранена тяжко земля,
Война, как косарь, намахалась косою,
Омыла дороги смертельной росою,
На нивах раскинулась тенью ночною,
Леса потрясла до комля.
Родимые пущи мои!
Как вы поредели от битвы тяжелой.
Ах, сколько полян обожженных и голых,
Где свищет лишь ветер — бродяга веселый —
Шальные напевы свои.
Пора уж и вам отдохнуть,
Покрыться одеждой сияющей, свежей,
Пусть гром топоров пробуждает вас реже
И пилы стальные напрасно не режут,
Чтоб вновь вы расправили грудь!
Я грежу теперь об одном —
Немало сокровищ землею хранится,
Даст глины она на кирпич, черепицы,
Из камня мы выстроим школы, больницы,
Из камня дома возведем.
А вас, наши други леса,
Мы будем отныне беречь неустанно,
Засадим овраги, пески и поляны,
Заботливо вылечим все ваши раны,
Где смерти гуляла коса.
Пускай осенит вас покой,
Чтоб вновь вы простерли зеленые крылья,
Могучей и гордой набралися силы
И снова над нашим отечеством милым
Блистали бессмертной красой.
‹11 ноября 1945 г.›
МИНСК
Согбенные вербы, совсем как старухи,
Уселись над Свислочью в ряд,
О чем-то тайком ей твердят,
О чем-то ей шепчут невнятно и глухо.
О чем они шепчут? Заботы какие
Согнули их спины дугой?
И что их смущает покой?
Неужто все снятся бои городские?
Дома на пригорке, больные калеки,
Увечье несут напоказ,
Свет в окнах — в глазах их — погас,
Огнем опалило им брови и веки.
Взошел на пригорок. Знакомые дали
Видны на пространстве большом.
Не только руины кругом,
Не всё пустыри захватили, сглодали.
Мне радостно видеть, как Минск оживает,
Как, раны свои повязав,
Из пепла пожарищ восстав,
Он голову к небу опять поднимает.
Вон там подвели уж под крышу домину;
А там, у соседней стены,
Рабочие всюду видны;
А там заровняли под площадь низину.
Да, заново, с толком возводим столицу:
Хоть много нехваток у нас,
Но всё ж каждый день, каждый час
Всё с большим размахом работа спорится.
И ты возродишься, наш Минск стародавний,
Садами опять расцветешь,
Колоннами зданий взойдешь,
Опять молодой, и могучий, и славный!