Оттащив багаж в сторону, они вскрыли сумку, Клара выволокла вязаную кофточку и ловко нырнула в нее.

– Я и тебе привезла презент, – улыбнулась она и вынула яркую объемную коробку.

– Что это? – подозрительно пробормотала Женя.

– Косметика. Набор. Знаешь, просто чудо. Правда, я сама не слаба к этому, но ты это любишь.

Женя расхохоталась.

– Мне в рыбном складе его только и не хватает.

– Не вечно же ты там, – чуть ли не обиделась Клара.

Женя присмотрелась к лицу подруги и только сейчас заметила на ровной, красивой, загорелой коже следы косметики.

– Клара…, – пробормотала Женя. – Ты никак стала краситься…

– Да это защитное, – смешалась Клара. – Иначе сгоришь там. А потом, годы…

Женя невольно хохотнула, по поводу последнего аргумента, но потом вернулась к теме:

– Ну-ну, меня-то не проведешь. Ведь, наверное, не зря слетала? Колись!

Клара, улыбнувшись, отвела глаза в окно, потом повернулась снова и кивнула.

– Что, неужто…, – Женя сделала паузу.

Клара продолжала молча улыбаться.

– Что, ты с ним встретилась? – уже почти шепотом спросила Женя.

– Он прикатил в аэропорт за час до прилета…, – пробормотала Клара, видимо, еще не решаясь раскрывать секретную информацию.

– И вы были вместе? – уже в лоб спросила Женя.

Клара, стрельнув взглядом в лицо подруги, наконец, раскололась.

– Один раз. В отеле.

Женя хихикнула, не зная как реагировать на такую неожиданную новость.

– А как же… Ведь кто-то совсем недавно раскаивался… Не залетишь снова?

– Ну, уж нет, – уверила Клара.

– А отчего же тебя так подхватило оттуда?

– А пусть подумает. Не хочу навязываться. И потом…он и, правда, пока не один.

– Ох, ты и хитрющая, – покачала головой Женя. – Ну, недооценила я тебя! Браслет то ему вернула?

– Еще чего! Отработала же.

Женька захохотала. Клара в роли проститутки! Потом замолчала и уже осторожно спросила:

– Так рассчитываешь захомутать?

– Человек только предполагает…, – вздохнула Клара.

Мать Клары Женя видела впервые. Русская тетка по имени Надя оказалась худенькой задумчивой женщиной. Нацеловав свою ненаглядную евреечку, она заторопилась на кухню, готовить обед, а Женя рассказала Кларе, какие кренделя выкидывает Алла Ивановна. Информацию о том, что та собралась замуж подруга восприняла с оживлением, а по поводу дарственной ненадолго задумалась.

– Тебе надо хорошего юриста, у нас тут есть дальний родственник.

– Разве бывают хорошие? – хмыкнула Женя. – Это они сами себя прославляют, а все проходимцы.

– Ну, может быть и так, но этот, какой-никакой, родственник. Конечно, не безвозмездно. Еврей все-таки. А самой с продажей недвижимости лучше не связываться. В одном оформлении сплошные ловушки.

– Да-а, – провожая взглядом фигурку Клары, которая отправилась в прихожую, согласилась Женя, – с движимостью-то у нас проблем не будет!

Клара живо оглянулась на Женю и, заметив, что взгляд той задержался на ее хорошеньких ягодицах, фыркнула.

– Ну, Женя, ты в своем репертуаре!

– Нет, ты, в самом деле, молодец. Смотришься, просто… Везет же мне на подруг. Все как с картинок.

– Да и тебя с крестьянкой не спутаешь. Только внешность… это такая ненадежная ставка!

Дальний родственник Клары, выслушав суть дела, попросил принести документы, чтобы оценить сделку и уже окончательно определить вознаграждение. Мужик был крупный, уже в возрасте, но подвижный, с пристальными глазами и крупным породистым носом. Этот нос, вероятно и был той визитной карточкой, которая притягивала клиентов, вызывая у них уверенность в том, что уж этот-то обойдет все препятствия, найдет все нужные щели.

По жизни из всех евреев Женя толком знала только одну особь – свою подружку Клару, патологически неспособную к обману, которая посмеялась над страхами Жени и обещала, в случае если обнаружится какая-то афера с его стороны, возместить убыток.

Разложив пасьянс из принесенных Женей бумаг, делопроизводитель определил, что времени на «все про все» ему нужно три дня. К концу этого третьего дня Женя может получить немалую сумму денег – спрос на недвижимость, как раз, поднялся.

Женя с удовольствием выслушала последнее сообщение и уже без колебаний поставила свою подпись под доверенностью. Правда, после того как все было оформлено, юрист как бы вспомнив, предупредил, что гонорар его составляет пять процентов от суммы сделки. Евгения сначала оцепенела, но, быстренько просчитав в уме конечную цифру, согласилась. Клара права, если действовать самостоятельно, потери могут быть существенно больше.

После визита к юристу Женя направилась в квартиру Василия, ключ, от которой, лежал в ее кармане – муж просил проверить все ли там в порядке. Созвонившись с ним, она под видом подтверждения заданию безуспешно попыталась выведать, что там у них происходит. Конечно, тот замутил так, что она окончательно перестала что-либо понимать. Пришлось довольствоваться тем, что все живы.

В квартире все было прибрано. Банки с красками, шпаклевками и прочими материалами сложены пирамидой в ванной комнате. Перемыта и расставлена в кухонных шкафах посуда. Казалось бы, все так, как они и оставили, но что-то показалось ей все-таки не таким, как в день отъезда. То ли передвинуты стулья, то ли кровать заправлена иначе, то ли еще что…

Женя обошла все комнаты, придирчиво осмотрела все до деталей, не нашла явного компромата, но ощущение, что здесь кто-то был не оставляло. Уже усевшись на диван, чтобы немного отдохнуть и сосредоточиться, она, вдруг, заметила торчащий, в дверце секретера, ключ, который, она убирала в ящик письменного стола под бумаги. В секретере были документы Василия, фотоальбомы и шкатулка его матери с украшениями из драгоценных камней – старушка была в свое время любительницей дорогих безделушек.

Женю тотчас же подбросило с дивана, она подошла к секретеру, повернула ключ и опустила дверцу. Все на первый взгляд было на месте, но появилась новая деталь – пачка фотографий, сложенных стопкой у самой дверцы. Верхняя лежала изображением вниз и Женя перевернула ее. На ней она увидела блаженную Ларису, которую обнимал сияющий от удовольствия Василий. Женя быстро перебрала остальные фотографии – все они были одной темы. Лариса с Василием на яхте, в Петергофе, где-то на южном побережье и…целая серия порнографии. Везде она – в разных позах. Фигура у этой стервы, конечно, была изумительная. Кто знает, может и сейчас…

Женя долго озадаченно держала пачку фотографий в руках, не понимая, откуда они появились здесь. Она точно помнила, что раньше их не было. Может быть они вынуты из альбомов, которые Женя никогда не открывала, из принципиальных соображений. Она осторожно приоткрыла верхний альбом, потом нижний. Некоторые страницы были пустыми. Для чего же вынуты фотографии и кем?

Женя спохватилась и вновь осмотрела комнату. Теперь уже ей казалось, что здесь все не так, как было. И ваза из-под цветов не на той стороне стола, и стулья не так аккуратно расставлены и не там, и кровать… Она вдруг вспомнила, что когда входила, какой-то предмет показался ей инородным. Женя выбежала в прихожую и обомлела. На крючке гардеробной стойки висел знакомый белый шарф.

Уже на ватных ногах вернулась она в комнату, вынула из секретера шкатулку матери Василия, распахнула ее и синхронно открыла рот. Шкатулка была пуста.

Она видела содержимое этой коробочки лишь однажды, мельком, и среди множества всяких блестящих побрякушек запомнила только ажурную, в форме большой бабочки, золотую заколку для волос с крапинками бриллиантов. Уже она одна вероятно стоила безумных денег.

Женя вынула телефон и судорожно набрала номер Василия. Он ответил лишь после третьего набора.

Задыхаясь от негодования, она доложила, что его ограбили, вынесены все драгоценности, фотографии из альбомов выставлены, а взамен, в прихожей, оставлен ее шарф, Женя слишком хорошо его знает. Это значит, что была она здесь еще зимой – летом с шарфами не фланируют…