– Ты у меня прелесть. Только прошу тебя, оставь в покое ту несчастную женщину.

Женя нехотя кивнула, опустила глаза и заметила на пальцах Василия следы не смывшейся краски.

– Ты что, там был, где я…? – спросила она.

– Надо же было закрасить твой эпистолярный труд. Додумалась еще и меня приписать. Хорошо хоть только одно имя.

– А я твоей фамилии толком и не знаю.

Василий, шагнув к раковине, как-то неопределенно качнул головой.

– А как ты меня вообще нашел? – спохватилась Женя.

– Сначала ты скажи мне, где твои вещи?

– А я ничего с собой не брала, только свой рюкзачок.

– И где он?

– Как, где?! – растерялась Женя.

– Ты его оставила в машине, водитель отдал его бармену, тот нашел в нем мое письмо и по конверту понял, к кому ты явилась. Позвонил своему приятелю, такой, в рыжей шапке, ты его видела на рыбалке. Он и сообщил на базу.

– Тебе что же, можно позвонить из города? Я думала все засекречено, база вроде как … А на крыше то ты как меня как нашел?

– Таксист сказал, где ты выскочила. К Виктору ты попасть не могла, они уехали в отпуск, вот я и стал искать, по всем дворам… Мне бы и в голову не пришло, что ты могла разыскивать Ларису, хотя и знал, что ты с ней встречалась…

– Откуда?! – встрепенулась Евгения. – Это она тебе сказала? Значит, ты снова виделся с нею?! Ты же обещал! – закричала Женя.

– А я и не встречался. Когда меня в твой прошлый приезд вызвали на базу, я скоро вернулся. У Лизы узнал, что ты отправилась в универсам, который недалеко от ее дома. Там я вас и увидел. Сквозь стекло витрины. Ты специально пошла туда чтобы встретиться с ней?

– Да, – созналась Женя. – Не могла же я явиться к ней на квартиру.

– Ну и результат?

– Да сказала просто, что выцарапаю ей глаза, если она еще приблизится к тебе.

– И что?

– Захохотала как помешанная и ушла.

– Ну, хватит об этом – неожиданно, неизвестно на что рассердился капитан, потом, уже спокойнее добавил: – Сегодня вечером пойдем на спектакль. У нас здесь есть театр. Я купил билеты.

Женя, не ожидавшая такого предложения, забыла, о чем шла речь только что…

– Но тебя же здесь многие знают и ты…со мной?! Василий уставился на нее. – И что?! Боишься, что умрут от зависти?

– Это что, ирония?! – взъерошилась Женя.

– Почему? Я так вижу.

Женя с подозрением покосилась на него, но не заметила в выражении его лица признаков насмешки.

– В маленьком городе это, наверное, заявка. И, потом… я в нетеатральном виде.

– В нормальном ты виде – заключил Василий. – Я купил тебе и теплые колготки, и сапоги и все что надо. Ну, если хочешь, в шалмане можно одолжить ватные штаны.

– Ну, мужики!.. – возмутилась Женя.

Театр Жене понравился сразу. Небольшой, по столичным масштабам, но уютный и, главное, теплый. Она еще в такси молила об этом и видимо не напрасно. Василий, видимо догадывающийся о страхах подруги, не стал сдавать в гардероб ее новую куртку, а прихватил с собой в партер. Спектакль теперь мог быть, каким угодно. Перешагнув по рог Женя осмотрелась по сторонам и не заметила, чтобы на них таращились, отвалив нижнюю челюсть.

Остановившись в фойе у зеркал, Женя впервые со стороны увидела себя рядом с Василием. Сначала оценила себя. Мини юбка, которую она без особого эффекта пыталась удлинить, разогнув и разгладив нижнюю кромку, черные колготки в обтяжку, новенькие сапоги…Фигурка, в общем-то, стройная, разве что наряд не совсем по теме. Женя огляделась по сторонам – другие не лучше. Кто в чем. Народ нынче раскрепощен. Время раскошных платьев, лорнетов и вееров безвозвратно ушло. Женя вернулась взглядом в зеркала и пришла к выводу, что сама по себе она не смотрелась бы, а вот в паре с Василием, да! Взрослый мужчина нормальной комплекции, в темном костюме с галстуком, и чуть легкомысленно одетая молоденькая дама…Ну, может не такая уж молоденькая…скажем молодая. Держа Василия под руку, она повернула его, чтобы и он взглянул на их отражение.

– Ну чем мы не пара? – шепнула она ему в ухо.

Василий мельком взглянул на отображение и ухмыльнулся.

– Могла бы подобрать что-нибудь посвежее.

Женя в искреннем возмущении дернула его за руку.

– Какой же ты у меня…! – сказала она с досадой.

В тему спектакля Женя не вникла, но естественное и объяснимое поведение героев без шокирующего идиотизма пришлось ей по душе. Правда, сценка, подразумевающая высшее выражение чувств особого впечатления не произвела. У них она бы получилась многократно лучше… Прижавшись к плечу Василия, Женя с сожалением подумала, что сыграть им, этот фрагмент в натуре можно будет еще не скоро. Когда они еще останутся вдвоем! Василий, видимо почувствовав что-то подобное, улыбнулся и шепнул ей:

– Потерпи.

От его проницательности у Жени перехватило дыхание. Значит, они теперь даже думают одинаково!

Когда после спектакля вышли под свет уличных фонарей какой-то старичок в мохнатой шапке, проходивший по площади, приветливо помахал Василию рукой и нетвердым голосом поддатого возопил:

– Васильич!..С кем это? Дочка или жена?

– С дочкой ходят на детские спектакли, – негромко ответил тот.

Дед засмеялся и погрозил пальцем.

– Ох ты, старый плут…

Потом, спохватившись, приблизился к ним и попросил десятку на пиво, что-то головушка побаливает, а завтра на смену… Женя нахмурилась, увидев, что Василий раскошеливается. Уж она бы такому обормоту и гроша бы не дала. Дед, тряхнув головой, покосился на Женю и похвалил:

– Хороша девка.

– Это наш вахтер, – пояснил Василий, когда они сели в такси.

– Дурак старый, – проворчала Женя.

Весенние радости, как и недавние зимние пролетели как один день. Уже на перроне вокзала Женя, осознав, что снова надо уезжать, едва не расплакалась. Все по новой! С каждым приездом этот эпизод давался ей все труднее. Утешением была лишь мысль, что и летние каникулы уже не за горами. Каких-то три месяца… Целых три! Просто бесконечность. Пока поезд не подали под посадку, Василий держал Женю в объятиях, заряжая ее теплом на долгие дни разлуки. Она надеялась, что на этот-то раз он скажет ей такое, что помогло бы ей преодолеть бесконечное временное пространство, но он снова промолчал, хотя поцелуй был долгим.

Женя в поезде почти не спала, пытаясь распутать непростую ситуацию, в которой оказалась. Попытки эти, сильно напоминали трепыхания рыбы в сетях – чем больше движений, тем безнадежнее ситуация. Если по пути в Мурманск она мало что понимала в тех отношениях, какие у нее складываются с Василием, то на обратном пути она уже совсем ничего не понимала. Измучавшись от бесконечных сомнений, она попыталась проспать всю дорогу, но спасительный сон никак не приходил, и вывалилась Женя, на питерский перрон, едва держась на ногах, словно весь путь прошагала по шпалам.

За дверью собственной квартиры Женя не обнаружила ничего нового. Маманя снова с фокусами – на этот раз встретила подругу детства. На пару они отмечали это событие и, хотя подруга быстренько навострила лыжи, для Аллы Ивановны это уже был не указ. Она закуролесила до самого утра. То бегала за пивом, чтобы восстановить пульс, то уже в ночную аптеку за спасительной микстурой, естественно, на спирту… Заметила ли она, что дочь вернулась – неизвестно.

В институт Женя ввалилась с единственным желанием ткнуться лицом в собственные конспекты и уснуть на неопределенное время. Лучше месяца, этак, на три…

Спать над бумагами, да еще в позе заинтересованного лекцией студента не лучший вариант – выспаться толком не удается, но даже короткие провалы облегчают положение. Очнувшись, очередной раз от слишком громкой интонации преподавателя Женя повернула голову к Кларе, чтобы пожаловаться на горластую математичку, как необычное выражение на лице подруги заинтересовало ее. Это не была увлеченность темой, которую вещала вычислительная зануда. На лице примерной студенточки – отличницы читалось явная отрешенность от аудитории. Женя вспомнила, что они уже давно не обменивались сердечными страданиями, да и, в последнее время, Клара, словно сторонилась ее. Надо признать и попыток таких у самой Жени было немного. Ну, с ней-то понятно – мореплаватель, словно замыкание в электрической цепи, поглощал всю ее энергию и мысли, но Клара?!