Это оставляет только одну возможность, а именно что субстанция известна нам как существующая благодаря умозаключению. Под этим Беркли имеет в виду логическое выведение существования субстанции из самого факта наличия у нас чувственного опыта. Но, утверждает он, каков бы ни был характер нашего опыта, из того факта, что он нам присущ, логически еще не следует, что он состоит из восприятий физических субстанций, которые существуют тогда, когда их не воспринимают. Для того, чтобы показать невозможность любого умозаключения от субъективного опыта к объективным объектам, Беркли обращает наше внимание на "то, что происходит во сне, в бреду и т.п." (Ук. изд., с. 179). Поэтому мы не вправе делать умозаключения, основываясь на факте наличия у нас опыта, свидетельствующего, что имеются физические объекты, которые существуют невоспринимаемыми.

Если заключение Беркли о том, что мы не можем познавать субстанцию чувствами или разумом, верно и если они являются нашими единственными средствами познания, то он оказывается прав в том, что мы не можем знать, что материя существует. И в самом деле, аргументация Беркли достаточно убедительна. Он, к примеру, настаивает на противоречивости предположения, что может быть восприятие невоспринимаемого объекта, и в этом он прав, поскольку восприятие невоспринимаемого объекта означает, что он одновременно и воспринимается, и не воспринимается. Также представляется допустимым утверждение о том, что то, что я воспринимаю сейчас, не обязательно существует до или после моего восприятия и не могло бы существовать без моего восприятия. Рассматривая эти аргументы, нам следует помнить, что сам Беркли считает себя более строгим эмпириком, чем все другие, и в особенности Локк.

И если мы не можем воспринимать невоспринимаемые объекты или даже делать умозаключения об их существовании, то не можем ли мы, по крайней мере, воображать их? Нам действительно представляется, что мы способны вообразить дерево в парке, когда нас там нет, или же подумать о книгах в шкафу, когда он закрыт? Беркли рассматривает этот факт, ибо можно было бы доказывать, что наиболее подходящим объяснением нашей способности воображать невоспринимаемые объекты служит то, что они и в самом деле существуют невоспринимаемыми. Чтобы опровергнуть это заключение, Беркли призывает нас внимательно рассмотреть, в чем заключается подобное воображение, и спрашивает: "Что же это значит, спрашиваю и вас, как не то, что вы образуете в своем духе известные идеи?.."(Ук. изд., с. 181). Простое воображение книг или деревьев только доказывает, что мы обладаем способностью мышления с помощью определенных ментальных образов, и из этого, разумеется, не следует, что существуют физические объекты, независимые от наших сознаний. Придерживаться этого мнения значит требовать, чтобы воображаемые нами объекты были невоображаемыми, представляемые объекты – непредставляемыми, что – подобно воспринимаемым объектам, которые невоспринимаемы, – есть противоречие, или, как говорит об этом Беркли, "очевидно противоречиво" (Ук. изд. с. 181).

Еще остается возможность, что существование материальной субстанции является вероятной, если не очевидной, причиной нашего опыта. Беркли интересует, а не может ли сам факт наличия у нас опыта наилучшим образом быть объяснен на основе предположения, что он является результатом подобной материальной субстанции, и "в конце концов может показаться, по крайней мере, вероятным, что существуют такие вещи, как тела, возбуждающие в нашем духе идеи о них" (Ук. изд., с. 179). Он отвергает данную гипотезу на том основании, что она обладает одним из главных недостатков дуализма сознания и тела: возникает проблема, насколько возможно ментальному и физическому каузально взаимодействовать, если они совершенно разные виды сущностей. Беркли полагает, что его утверждение о существовании только душ и их идей позволяет ему обойти вопрос о том, как возможно психофизическое взаимодействие. Если он прав, то его идеализм неуязвим для возражения, которое, возможно, уничтожает дуализм. Помимо этого, если истинно, что только однотипные в своей основе вещи могут каузально взаимодействовать, Беркли опровергает предположение о том, что физические объекты существуют в качестве причин нашего опыта.

Если нам доступен только наш собственный опыт, то из этого следует, что мы не знаем о не зависящем от опыта существовании материальной субстанции. Но Беркли требуется заключение еще более сильное, чем это. Ранее он уже указал на определенную противоречивость предположения о том, что объекты существуют невоспринятыми и непомысленными. Он подхватывает эту тему для того, чтобы попытаться показать, что понятия типа "материи" и "материальной субстанции" фактически лишены значения. И это важно, поскольку из того факта, что мы не знаем, что нечто существует, еще не следует, что оно и в самом деле не существует. Но из того факта, что понятие, которое, вероятно, обозначает данную вещь, лишено значения, следует, что эта вещь не существует. И в самом деле, если определение понятия содержит противоречие, то оказывается логически невозможным, чтобы данная вещь существовала. Итак, Беркли стремится доказать, что "абсолютное существование чувственных объектов в себе или вне ума … в этих словах или заключается прямое противоречие, или они ничего не означают" (Ук. изд., с. 182).

Беркли начинает с атаки на локковское различение первичных и вторичных качеств физических объектов. Локк полагал, что физический объект обладает определенными характеристиками независимо от того, воспринимается ли он или нет. Например, объект бывает определенной величины, у него есть форма, он либо в движении, либо в покое, он занимает свою область в пространстве и во времени независимо от того, воспринимает его кто-либо или нет. Да и количество существующих физических объектов не изменяется оттого, что их воспринимают. Локк назвал эти объективные характеристики "первичными качествами". С другой стороны, Локк также утверждал, что объекты обладают свойствами, которые суть только способности (силы) или предрасположенности (диспозиции) объектов вызывать в нас опыт. Так называемые "вторичные качества" – это цвет, вкус, звук и запах. Они не существуют в объектах такими, как мы их воспринимаем; они – лишь способности вызывать субъективные ощущения вкуса, звука и т.д. в обладающих сознанием существах. Таким образом, теория Локка заключается в том, что наши идеи первичных качеств похожи на характеристики, которые действительно присущи конкретному объекту, а вот наши идеи вторичных качеств не похожи ни на что в объекте.

Атака, осуществляемая Беркли, имеет двусторонний характер (two-pronged). Он пытается показать, что первичные качества столь же зависимы от ума, как и вторичные, а затем отрицает, что идеи качеств могут быть похожи на что-либо иное, кроме других идей. Один из аргументов в пользу зависимости вторичных качеств от ума заключается в том, что они представляются относительными. Какого цвета объект, каков он на вкус и имеет ли запах – все это зависит от природы и положения наблюдателя, равно как и от внешних условий, например от освещенности. Беркли говорит, что то же самое истинно и в отношении первичных качеств. Какой формой обладает нечто, какова его величина и как быстро оно движется – все это зависит от наблюдателя, и подобные качества могут варьироваться в зависимости от контекста и представляются различными разным наблюдателям. Беркли заключает, что если тот факт, что вторичные качества относительны, доказывает, что они субъективны, то тогда, если первичные качества относительны, они также должны быть субъективными. Кроме того, Беркли заявляет, что первичные качества зависят от вторичных в своем существовании, так что в соответствии с данным взглядом, к примеру, размер и движение нельзя представить существующими, если они не будут окрашенными. Если истинно, что первичные качества зависят от вторичных, и если истинно, что вторичные качества зависят от ума, то тогда истинно, что первичные качества также зависят от ума.