— На латыни чешет, — пояснил Степа вору и зачирикал сам на чужом языке.
Эта парочка быстро нашла общих знакомых. Замелькали имена Диоген, Аристотель, Аврора. Галчонок Васю Аврору тоже знал. Кто это забавного хлопца в Украине не знает? Псевдо он свое получил за привычку обстреливать загородные дома непонятливых барыг и несговорчивых чиновников из пушки. Две сорокапятки у него менты позорные отмели, так он теперь себе завел немецкий зенитный ствол калибра 88 миллиметров. Надо думать, остальные парни из списка тоже робостью не отличались.
— Валим. Крутим педали, пока в рожу не дали, — поторопил вор случайных знакомых.
— Легко, — сказал Степа, щелкнул рубильником на стене, и в дальнем углу открылась неприметная дверь. — Прошу в гараж, карета подана.
Обошел Галчонок вокруг золотой машины с двумя мигалками на крыше и замер в удивлении. Первый раз он такой номер увидел «0000». Тут он кое-что о жизни новое узнал и проникся.
— Занимаем места согласно купленным билетам. Сердечников и слабонервных от поездки просят воздержаться! — пошутил Степа.
— За такую тачку срок будет немалый, — предупредил подельников Галчонок.
— Нас не догонят, — отмахнулся дерзкий угонщик и легким движением руки открыл дверку.
Сигнализация молчала. «Один раз живем» — подумал вор и полез внутрь. Вот сошлись в один день в одном месте иностранец-хиппи, вор и похититель машин.
Ворота гаража ушли в сторону, и, проскочив метров пятьдесят по туннелю, «Порш» вырвался на оперативный простор уже на соседней улице. Вылетели за город, а там стрелка спидометра уперлась в правый край.
— А!? — взвыл довольный Степа. — Ради таких минут стоит жить!
— Мы куда?
— В Зону. Мерлину нужен источник энергии. Будем почти на самой границе выброс поджидать!
«Вот попал» — подумал вор. Но гонор блатной не позволял ему перед этой дерзкой шпаной страх показать.
— В Зону, так в Зону. Нам зона — мама, — оскалился Галчонок.
Периметр прошли сходу, врубили на всю мощь сирену, включили проблесковые маячки и поехали прямо на север по обочине разбитой дороги. Обалдевшие часовые даже вслед ни разу не пальнули.
— Сука, на что жизнь уходит? — спросил Степа. — На добычу денег? А смысл? Ведь богатство, к которому всю жизнь стремится человек, в наши дни не означает подвалы, где грудами лежит золото, а совершенно бессмысленную для непосвященных цепочку нулей и единиц, хранящуюся в памяти банковского компьютера. Все, чего добивается самый удачливый предприниматель или продажный чиновник за годы трудов и риска перед тем, как инфаркт или пуля навсегда успокоят его, это изменение последовательности зарядов на многоэмиттерном транзисторе из чипа, который так мал, что его только в микроскоп и разглядишь.
Поставили машину поперек дороги, двери настежь, вор сигарету в зубы воткнул, стали выброс ждать, до него еще около часа оставалось.
Хиппи Мерлин свой посох согнул и на кончики веревку из волоса накинул. И на получившийся лук стрелу из мешка положил. Как только из кустов голова кошмарная высунулась, сразу прямо в глаз стрелу и получила.
— Вот так они под Пуатье рыцарей французских и положили, — сказал Степа. — Британец и лук есть две вещи неразлучные. Как россиянин и шило или нож засапожный.
Из тумана в ложбине донесся звук короткой автоматной очереди. Галчонок выдрал у Степы из рук шикарный никелированный «Кольт» и прикрыл его выдранным куском чехла с сиденья. Степа нырнул под машину.
На древнее шоссе вышли трое. Мерлин начал вскидывать лук, но пришельцы из тумана тоже были не лыком шиты. Хлопнул негромкий выстрел, и хиппи выронил свое оружие на асфальт и упал рядом, зажимая простреленное плечо. Все стало ясно и понятно, и вор начал стрелять в ответ прямо от бедра. Он всегда боялся сделать ерунду, это хуже чем не сделать ничего. Один противник получил пулю в бедро, второй — пару прямо в сердце, а третий — точно в голову.
— Нас предали, на дороге засада! — закричал из кювета подранок. — Я подорву заряд прямо здесь и сейчас, уходите в нижние этажи убежищ.
С обочины начал доноситься писк клавиатуры.
— Этот гад активирует взрыватель через сеть, — сообщил Степе Галчонок очевидную истину. — Что делать?
— Молиться, — сказал тот и вытащил из кармана свой телефон. — Аллочка, лапочка, моя славная девочка, — проворковал он в трубу невыразимо сиропным голосом, — Конечно, как только я вернусь в город, я сразу пришлю за тобой, и как пел Коэн для Джоплин: «Giving me head on the unmade bed…», полижи мне член на неубранной постели, крошка.
Галчонок дважды выстрелил из пистолета. Степа кинул в него двумя запасными обоймами. Вор сделал страшное лицо, а угонщик небрежно махнул ему рукой.
— Ты на работе, радость моя? Да? Ну, тогда отруби всю связь в этом районе и не забудь про спутниковые телефоны! Это мой каприз, легкая прихоть творческой личности. Просто сделай это!
И связь исчезла. Пиканье на обочине прервалось.
— Степа, ты кто? — спросил любопытный вор.
— Трудно сделать карьеру на эстраде простому парню Степану Коновальцу. Аполлону на сцене значительно легче, — усмехнулся неугонщик. — У соседей боевые офицеры-ракетчики, орденоносцы, яйцами в стриптизе трясут. Тарзан имеется ввиду. Что делать, брат, каждый зарабатывает как может. Век вывихнул сустав.
— Сила ночи, сила дня — одинакова фигня, — сплюнул изжеванный фильтр на дорогу вор. — Что дальше?
— Кажется, смерть, — оскалился Степа-Аполлон.
Вдали небо наливалось страшной, багровой темнотой. Мерлин пошарил здоровой рукой за пазухой и поднял над головой ярко блестящий шарик размером в половину теннисного мяча.
— Мать твоя пресвятая богородица! Это же чистейший изумруд! — воскликнул Галчонок и, словно завороженный, пошел на блеск драгоценного камня.
Степа шагнул за ним, и все они исчезли в волне зеленого света. С обочины дороги раздался звериный вой и продолжался почти минуту, пока волна выброса не дошла из центра Зоны до Кордона.
— Нет, на всякую чушь мы время тратить не будем, — сказал Гал…, нет, сэр Галлахад придворному магу Мерлину. — Пусть с порохом Бертольд Шварц возится, мы будем делать нормальный пластит. Твое дело — ртуть достать, чтобы было из чего взрыватели мастерить. Тогда мы их всех по первому льду на переправе на дно и пустим. Никто не уйдет, отвечаю, в натуре. Как там Степа?
— Золотой Голос Британии отдыхает в Камелоте. Слухи о его досуге самые противоречивые, — ушел от ответа маг. — Отдыхайте, почтенный сэр, учите язык, а я буду искать ртуть.
Он шагнул за порог, прямо в легенду…
Монолит и Боги Олимпа
Почти призрачные тени скользили в тишине обледеневшей горы. И на это бы им не хватило сил, но после нескольких удачных американских фильмов люди на земле иногда вспоминали о древних богах.
— О боги, я принес вам радостную весть. Есть практически бесхозный источник веры, — влетел в холодные чертоги бог торговли Меркурий. — Это здесь! — и его палец уткнулся прямо в трубу четвертого блока Чернобыльской АЭС. — Верят искренне. Предмет поклонения — какой-то камень. Надо из него сделать наши статуи — и весь мир опять будет наш. Два-три чуда, немного советов и наши храмы вновь будут стоять по всем городам.
— Скульптора берем самого лучшего, — радостно взвизгнула Венера.
Осталось только убедить хоть одного человека обратиться с молитвой к старым богам.
Настоящий Монолит, не та приманка, которая своим фальшивым светом влекла к себе глупцов со всей Зоны, находился глубоко под землей. Под воздействием энергии графитовые стержни замедлителя реакции превратились в чистейшие голубые и зеленые алмазы. Именно рядом с ними, алмазными стержнями, и сидел в бункере командного пункта один из руководителей «Монолита», говорящий с камнем Дакота. С первых дней они, хранители Монолита, стали брать себе псевдонимы погибших в бою индейских племен, подчеркивая свою готовность идти до конца. Он складывал из алмазов слово «Вечность», ожидая получить в награду власть над миром, и коньки в придачу.