Пришёл приказ перебазироваться в Силезию и как шепнули знакомцы из ставки - ожидаются не очередные маневры, с "покусыванием" друг-друга, а "нормальная" битва. Звучит дико, но Игорь обрадовался такому известию. Не из-за кровожадности, просто русская армия имела больше мирных потерь чем военных.
Снабжением частично занимались союзники и нужно сказать - занимались отвратительно. Ну как обычно - австрийцы в своём репертуаре... Так что крупная схватка, после которой в любом случае будет длительный отдых (пусть даже не сразу), гораздо лучше, чем постоянные манёвры и рейды.
Проблема была ещё и в том, что уланы оказались слишком хорошим и универсальным видом кавалерии и потому полк был востребован - даже чрезмерно. Как-то так вышло, что он выполнял как драгунские, так и казачьи виды "работы", плюс свои собственные - и уланы работали буквально на износ. Пока потери были приемлемыми, да и пополнение неплохим, но было ясно, что долго так продолжаться не сможет.
Остановились около Кунерсдорфа - и снова уланам нашлась работа. Пока пехота возводила укрепления, тяжёлая кавалерия и большая часть драгун отдыхала. Лёгкая же кавалерия, уланы и несколько драгунских полков конной службы*** начали заниматься разведкой и тревожить тылы пруссаков.
Выглядело это следующим образом: лёгкая кавалерия вела разведку, а наткнувшись на что-то серьёзное, звала "старших товарищей". Так и ездили - эскадрон драгун/улан в центре и разъезды лёгкой кавалерии по сторонам.
Бой начался с утра и доминировали в нём пруссаки, умело расставив артиллерию. В русской же армии - увы, всё обстояло решительно наоборот... Наша артиллерия за каким-то чёртом расположилась в низине, да так "удачно", что большая часть пушек не успели выстрелить хотя бы по разу, как орудийная прислуга была уничтожена прусскими артиллеристами. Хуже того - после обстрела немца налетели на батареи и утащили к себе больше ста пятидесяти пушек!****
Левый фланг в результате просел и нашим войскам пришлось тяжело. Досталось и уланам - они уже больше десятка раз ходили в "тревожащие" вылазки и здорово вымотались.
- Паршиво, - флегматично заметил Игорь, врачуя товарищей после боя. Ну как врачуя... Как умел. Курсы медбратьев дали свой результат и все ветераны в его эскадроне разбирались теперь в медицине не хуже санитаров времён Великой Отечественной. Смешно? Да не очень - по здешним временам это очень продвинутый уровень...
- Ишшо как паршиво, - поддержал его Никифор, - ети паршивцы разместили пушки без мозгов, а из-за нескольких дурней нам теперь...
Тут каптенармус выругался - очень грязно, затрагивая родителей, скотину, пушки, домашнюю утварь и христианских святых. Кстати - мата в привычном понимании здесь не было. Мат здесь - обычные слова, обозначающие соответствующие части тела и действия - и ругательными они не были. А вот "голова куриная" - эт да, обидно...
Спешенные уланы сидели сейчас вперемешку с пехотой на еврейском кладбище - именно здесь неожиданно оказался центр схватки.
- Опять пошли, - прокомментировал Андрей, выглянув из-за надгробия. Выглянул и попаданец - да, шли пехотинцы... Стоп, а за ними-то гренадёры!
- Ребята, глядеть в оба, за пехотой гренадеры, - скомандовал спортсмен, - зуб даю, в рукопашную придётся схватываться.
- Етическая сила, - сплюнул один из пехотинцев, выразительно вытянув перевязанную ногу. Так уж вышло, что немалая часть солдат, засевших на кладбище, были ограниченно боеспособные...
- Не боись, пехоты, - покровительственно сказал экстремал, чувствуя прилив адреналина, - ваше дело - стрелять метко, а уж в рукопашную мы и без вас прогуляемся. Послышались смешки улан, подначки деревенского уровня и как-то быстро напряжение пехотинцев пропало - начались ответные шуточки, кто-то запел крайне скабрезные частушки.
Пруссаки тем временем подходили всё ближе, уже слышны были звуки флейты*****, вот и барабаны теперь слышно.
- Товсь, - скомандовал спортсмен, - ребята, кто привык полагаться больше на саблю, чем на пистолеты, отдайте пехотинцам.
С этими словами он вытащил свои - огнестрел Игорь не слишком жаловал. По крайней мере - местный.
Стрелять начали, когда пруссаки подошли на полсотни метров - раньше было бессмысленно.
- Бббахх! - раздался недружный залп из-за ограждений и первые ряды пруссаков повалились, остальные же ускорили шаги. Пространство заволокло дымом и теперь стреляли только те, кто по каким-то причинам могли видеть противника.
- Атака! - прозвучала команда на немецком и враги кинулись на русских солдат рассыпным строем. Идея не самая удачная - русские уже как-то ориентировались среди нагромождения камней, а вот немцы - нет. Плюс не до конца рассеявшийся дым и пистолеты улан.
Сами уланы в большинстве своём атаковали с пиками - дрын трёх с половиной метров длинной, да ещё если ты им владеешь, оружие страшное и уж точно - лучше мушкета с багинетом******. Хотя бы тем, что длинней...
Командовать в такой обстановке - дело бессмысленно, разве что ближайшие несколько человек тебя услышат. Так что оставалось надеяться только на выучку своих солдат.
Короткий выпад и еле заметное шевеление кистью - и вот широкий наконечник пики чертит кровавую полосу поперёк горла гренадера... Движение продолжается, пика влетает в глазницу немецкому пехотинцу.
Целятся из мушкета - скользнуть в сторону, тупым концом пики заехать в пах очередному гренадёру, упасть...
- Бах! - Мимо! Пуля - дура...
Бросок пики в стоящего за полтора десятка метров пруссака, прицелившегося в кого-то из улан. Попал - и древко вошло в грудную клетку врага почти до середины. Тот упал вперёд, но остриё пики упёрлось, не давая ему повалиться в сторону. Ноги в агонии скребли по земле, но через несколько секунд он затих, застыв причудливой кровавой композицией.
Сабля из ножен, отмахнуться от багинета, кончиком клинка разрубить переносицу. Прыжок на высокое надгробие - и вниз, в скопление гренадёр, собирающихся атаковать русских пехотинцев. Подошвами сапог по головам врагов... Падают. Игорь же приземляется практически на четвереньки - и тут же резаные движения по ногам! Многоголосый вой - и противники непроизвольно отшатываются по сторонам.
Счастливый оскал маньяка - от которого вздрагивают прусские ветераны - и пошёл гулять стальной вихрь. Рраз! И голова катится мячиком по земле. Два! И на землю падает отрубленная рука. Три! И сразу двое гренадёр корчатся на земле, хватаясь за располосованные животы. Четыре! Сабля перебрасывается в левую руку, послке чего на землю летит ещё одна голова.
Только сейчас пруссаки опомнились и начали попытки противодействовать. Мушкет, направленный на попаданца и палец уже нажал на спусковой крючок... Почти танцевальное движение - и в стрелка летит его товарищ, бестолково размахивая руками.
Выстрел! И в "летающем" пруссаке образуется широкая дырка, самого же стрелка улан походя бьёт носком сапога в висок.
- Рра! - Рычит Игорь от избытка чувств - и враги отшатываются, затем начинают бежать. Бегство это быстро охватывает и прочих пруссаков. Около двухсот метров русские бегут за ними, убивая отстающих. Затем постепенно отстают и начинают собирать трофеи, хватая в первую очередь порох и пули - остальное подождёт.
- Тебя никак за берсерска приняли, - посмеялся подошедший Свенсон, внук пленного шведского солдата, решившего не возвращаться на родину.
- Похоже на то, - засмеялся сержант, - эк они ломанулись. Я уж думал - все памятники посшибают.
Вскоре смеялись все - нервная разрядка. На самом же деле смешного было мало - потери были серьёзные. Прусские вояки - противник тот ещё...
Пришёл приказ передислоцироваться к холму Шпицберг и уланы, ворча, принялись делить трофеи.
- Остынь, - спокойно говорит Никифор пехотинцу, - сам же знаешь, что по Правде - большая половина - наша. Иди вон посмотри, сколько мы тут с клинками навалили. Тем более - спешим, так что наше - золото-серебро, а ваше - сапоги да прочая амуниция. Эвон - одних только пуговиц да пряжек у пруссаков на каждом мундире столько, что в трактире можно хорошим вином до изумления допиться.