Переходя на терминологию и язык экономистов, Овсянников свою тактику ведения хозяйства строит на беспрерывном поиске путей наиболее эффективного вложения капитала, зерна, кормов, даже самого скота и техники на данном этапе в создавшейся конъюнктурной обстановке (хотя, конечно, для нашего слуха это звучит, наверное, несколько странно: что за конъюнктура, если у нас, при социализме рынок в качестве регулятора сбыта — спроса отсутствует совершенно?). Овсянников убежден, и в принципе он, наверное, прав, что, если к ведению сельского хозяйства подходить не догматически, в рамках сложившихся, «узаконенных» севооборотов и структуры хозяйства, а исходя из принципа «оптимальной стратегии», поиска наиболее эффективного «конкурирующего отношения», то в целом задача получается из разряда тех, которые математики именуют «выбором решения в неопределенной ситуации». Конечно, в какой-то степени неопределенность ситуации можно ограничить: скажем, поверить долгосрочному прогнозу, что лето следующего года будет дождливым, что закупочные цены на молоко и мясо не изменятся, что заводы, наконец-то, начнут в достаточном количестве выпускать плуги для безотвальной пахоты… Но ведь прогноз может не оправдаться, а заводами сельскохозяйственной техники командуют свои собственные министерства!

Да, как и в любой «тактической игре» здесь могут быть и просчеты, поэтому-то очень важно располагать не только полной суммой информации и прогноза дальнейшего развития обстановки, но и уметь из этой суммы информации и прогноза делать правильные выводы — находить то самое «решение в неопределенной ситуации», методами поисков которых так усиленно сейчас занимаются математики (шахматная стратегия, динамика игр, математические модели тактики боя и т. п.) Здесь мы, на примере ведения хозяйства в колхозе «Родина», вплотную подходим к тому моменту, когда появляется объективная необходимость создания в сельском хозяйстве, как и в современной промышленности, автоматических систем управления производством на базе электронно-вычислительной техники, ибо держать в голове весь тот огромный, беспрерывно меняющийся объем информации, плановые задания, прогнозы по погоде, по конъюнктуре рынка и закупочных цен — всю динамику производственного процесса современного интенсифицированного сельского хозяйства, и находить, исходя из динамики этого процесса, оптимальное решение, дающее хозяйству наибольший экономический эффект, находить методом «конкурирующего отношения», способен, разумеется, далеко не каждый руководитель колхоза или совхоза, даже имеющий за плечами специальное образование и высшую экономическую школу. Здесь мы уже, на примере колхоза «Родина», совершенно очевидно, имеем дело не только с прообразом «хозяйства будущего», в котором методами минимальных затрат добиваются максимальной рентабельности, но и с руководителем принципиально нового склада и уровня.

Любопытно проследить, как менялась эта тактика «оптимальной стратегии» во время «испытания на засуху» — именно этот момент, считал, как мы помним, Терентий Семенович Мальцев, должен стать решающим: быть или не быть беспаровой системе на черноземах Зауралья.

В лихорадочной спешке, в круговерти сплошной реконструкции и перестройке прошел, как день пролетел, первый, 1974 год. На следующий год Овсянников наметил выполнение первого пункта эксперимента: на тех же землях повысить сбор зерна. Пока, конечно, не вдвое, процентов хотя бы на тридцать — сорок, и в соответствии с этим откорректировал «конкурирующее отношение» в пользу зерновых. Но вместо выполнения программы эксперимента пришлось выдержать ту самую проверку беспаровой системы земледелия, о которой говорил на конференции агрономов в 1971 году Т. С. Мальцев.

Лето в 1975 году на Урале выдалось страшное: жара стояла такая, что уже в июле березы в колках и на опушках полностью пожелтели. А о хлебах и говорить нечего — такой засухи на Урале не помнили за всю историю метеонаблюдений. В этой обстановке очень важно было не растеряться, найти наиболее правильное решение: если хлеб спасти невозможно, то обеспечить хотя бы минимум кормов для скота. Хлеб или скот. Для абсолютного большинства руководителей хозяйств на Урале такой дилеммы, к сожалению, вообще не существовало — ждали дождей, а когда стало ясно, что ждать больше нечего, когда комиссии начали списывать урожаи в убытки, бросились заготавливать ветки с берез, выкашивать буквально каждый клочок лебеды и бурьяна. Картина была общая, беда пришла ко всем равная, и лишь колхоз «Родина», на удивление всем, оказался настолько богатым кормами, что их, этих кормов, заготовленных в неурожайном, семьдесят пятом, с лихвой хватило до следующего, семьдесят шестого года! Парадокс, который у многих руководителей хозяйств Курганской области, знакомых с положением дел в колхозе «Родина», вызывает те самые чувства: хитрит Овсянников, опять какой-нибудь «товарообмен» совершил.

Но никакой хитрости, а тем более чуда в колхозе «Родина» не было — засуха для всех одинакова, а все дело в том, что уже в начале лета, когда стало ясно, что хлеба сгорят, Овсянников, перебирая варианты тактических ходов и подстегиваемый неумолимой Системой, диктовавшей получение максимально возможной прибыли в любой обстановке, пошел на смелый, прямо скажем, шаг, который при другом исходе лета, не столь засушливом, мог привести к весьма неприятным последствиям: он приказал выкосить на корма самые сочные хлеба, переработав их на агрегате витаминной муки. В результате колхоз оказался с кормами, и не только спас свое племенное стадо, но и смог резко перевыполнить сдачу мяса в следующем году. Опять-таки с точки зрения «здравого смысла» ситуация фантастическая, ибо неурожай, естественно, привел к резкому снижению поголовья скота во всем Зауралье. Во всем, за исключением колхоза «Родина» Катайского района.

История эта стоит, очевидно, того, чтобы рассказать о ней несколько подробнее — уже хотя бы потому, что именно в этой истории как раз и проявилась методика «выбора решения в неопределенной ситуации» наиболее наглядно — даже отчетливее, чем в эпизоде с приказом скосить лучшие хлеба на корм.

Приняв это весьма рискованное решение, Овсянников неизбежно, опять-таки под давлением Системы, должен был решать задачу (если хотите — тактическую), каким образом максимально использовать сложившуюся обстановку — избыток кормов, с одной стороны, и надвигающаяся засуха — с другой. Какое наиболее оптимальное решение подсказывает складывающаяся конъюнктура? Совершенно очевидно, острая нехватка кормов уже осенью заставит население пустить под нож большую часть рогатого скота, и в первую очередь — молодняк. И Овсянников, чтобы побудить население продать как раз именно молодняк, отдает распоряжение поднять закупочные цены и скупить у населения весь рыночный скот. Что это могло дать в случае правильного прогноза развития дальнейших событий? Перезимовавший на фермах колхоза «Родина» молодняк был сдан государству с удвоенным весом — с огромной выгодой для колхоза.

Можно как угодно расценивать решение председателя колхоза «Родина» (и именно так оно и было расценено — от восхищенных реплик «Вот это хозяйственник!» до презрительных: «Хитрован, воспользовался засухой…»), но факт остается фактом: этой операцией Овсянников не только значительно пополнил колхозную кассу, но и фактически спас поголовье скота в районе. Когда руководители других хозяйств разобрались, наконец, в обстановке и выяснили, что району будет выделен дополнительный фураж, — было поздно: весь крупный рогатый скот у населения был скуплен колхозом «Родина».

А хлеб в «Родине» действительно собрали бедный — по десять центнеров с гектара, ниже среднего по району. Это-то и дало повод к разговорам о том, что «система Овсянникова» проверки засухой не выдержала… Выдержала! Об этом красноречиво говорят показатели следующего, семьдесят шестого года, когда колхоз «Родина» вырвался в группу лидеров, обогнав даже знаменитые «Заветы Ленина», и удвоил производство зерна против среднего сбора за предшествующие годы.