Он сказал ей, что совершил большую глупость. Он добавил, что не знает, почему он это сделал.

Она ответила: ты хотел жить по-другому.

Он не мог с ней не согласиться.

Осень у Барби была расписана — длинные дистанции клубных гастролей в Де-Мойне и Сиу-Сити, а в районе Дня благодарения — долгие гастроли по Техасу.

В гастрольную программу ее теперь входили и дневные концерты — твист выходил из моды, и Джоуи хотел выжать из него все до последней капли.

В Милуоки он познакомился с Маргарет. Она была тихой и всего боялась.

Он предложил убить того насильника, что стал копом. Она ответила: нет.

Он спросил: почему? Она ответила: на самом деле ты этого не хочешь.

И тут он не мог не согласиться.

У него была Барби. У Бойда — его ненависть: Джек К. и Борода в одном отвратительном порыве. У Литтела были влиятельные друзья.

Вроде Гувера. И Хьюза. И Хоффы с Марчелло.

Уорд ненавидел Джека на пару с Кемпером. Им обоим досталось от Бобби — но они пошли дальше и теперь ненавидели его старшего брата.

Литтел стал новым фельдмаршалом Дракулы. Графу взбрело в голову приобрести Лас-Вегас и очистить его от микробов.

В глазах Литтела читалось: «У меня есть друзья. У меня есть планы. У меня в загашнике есть бухгалтерские книги пенсионного фонда».

Вонь стояла страшная. Камера гудела негодованием в адрес Джона Ф. Кеннеди.

Охранник приоткрыл дверь и стал выкрикивать имена заключенных, чтобы те могли сделать один звонок. Он орал:

— Агоста! Агвилар! Арредондо!..

Пит приготовился. За десять центов он сможет позвонить в Вашингтон Литтелу.

Литтел может выписать федеральный ордер на его освобождение из-под стражи. Литтел может проинформировать Кемпера о федеральных рейдах.

Охранник прокричал:

— Бондюран!

Пит подошел. Охранник проводил его по узкому коридору до стола с телефонами.

У стола его ждал Гай Бэнистер. У него была ручка и документ об отказе от претензий за противоправный арест.

Охранник вернулся в камеру. Пит трижды поставил свою подпись.

— Я теперь свободен?

Бэнистер просиял:

— Да. Агент-командир не знал, что ты — контрактный агент ЦРУ. Ну я ему и сообщил.

— А кто тебе сказал, где я?

— Да заезжал я в Солнечную долину. Кемпер дал мне записку, попросив передать ее тебе, и я поехал на парковку. Какие-то пацанята воровали с машин колпаки — они-то и сообщили мне, что большого гринго арестовали.

Пит потер глаза. Четыре таблетки аспирина ни черта не помогли от головной боли.

Бэнистер достал конверт.

— Я не вскрывал его. А Кемпер, видать, очень хотел, чтобы я побыстрей передал тебе его послание.

Пит схватил его:

— Как хорошо, что ты — бывший фэбээровец, Гай. А то бы торчать мне тут незнамо сколько.

— Не вешай носа, большой человек. Есть у меня подозрение, что вся эта тягомотина с Кеннеди скоро закончится.

Пит поймал такси до парковки. Вандалы разобрали тигровые авто чуть ли не до винтиков.

Он прочел записку. Бойд сразу перешел к делу:

Записка означала УБЕЙ ЕГО. Не позволяй Санто добраться до него первым.

Чтобы унять мигрень, ему понадобился аспирин и глоток бурбона.

А для дела ему понадобился «магнум» и глушитель.

Он прихватил с собой агитки, какие раздавали сторонники Кастро — бросить рядом с трупом.

И поехал на пересечение 46-й и Коллинз. По пути ему пришла странная мысль: а что, если ты позволишь Нестору отговорить себя?

Здание с розовой штукатуркой оказалось там, где и было сказано. Припаркованный у тротуара «шеви» 1958 года выпуска вполне мог принадлежать Нестору.

Пит поставил машину.

У него что-то защемило внутри.

Да что с тобой такое — ты ведь убил человек триста, не меньше.

Он подошел к двери и постучал.

Ответа не последовало.

Он постучал снова — безрезультатно. Он прислушался: не шепчется ли кто, не слышно ли шагов?

Ни звука. Вскрыв замок перочинным ножиком, он вошел.

Щелкнули затворы автоматов: КЛАЦ-КЛАЦ. Кто-то невидимый дополнительно клацнул выключателем.

Вот и Нестор — он крепко привязан к стулу. Рядом с ним — два жирдяя самого бандитского вида с помповыми ружьями «Итака».

А вот и Санто Траффиканте с шилом для колки льда.

86.

(Новый Орлеан, 15 мая 1963 года)

Литтел открыл портфель. Оттуда выпали пачки купюр.

Марчелло спросил:

— Сколько?

Литтел ответил:

— Четверть миллиона долларов.

— Где ты их взял?

— У клиента.

Карлос разгреб местечко на своем рабочем столе. Его кабинет был захламлен безделушками в псевдоитальянском стиле.

— Хочешь сказать — это все мне?

— Хочу сказать, что с тебя столько же.

— Что еще ты мне хочешь сказать?

Литтел вытряхнул деньги на стол:

— Хочу сказать, что я — юрист и могу сделать только это. Пока у власти Джон Кеннеди, рано или поздно Бобби доберется до всех вас. А еще добавлю, что устранение Бобби ничего не даст, потому что Джек инстинктивно догадается, кто это сделал, и, соответственно, начнет мстить.

Купюры издавали специфический запах. Хьюз пожалел новые банкноты.

— Но Линдону Джонсону Бобби не нравится. Он укажет ему на дверь, как пить дать, — лишь бы проучить пацана.

— Верно. Джонсон ненавидит Бобби так же сильно, как и мистер Гувер. И так же, как он, не желает нашим друзьям зла.

Марчелло рассмеялся:

— Линдон Бейнс Джонсон занимал деньги пенсионного фонда профсоюза водителей грузовиков. И вообще он парень разумный.

— Как и мистер Гувер, но мистер Гувер вдобавок очень расстроен планами Бобби демонстрировать показания Валачи по телевидению. Он страшится, что откровения Валачи серьезно подорвут его престиж и практически сведут на нет все то, чего мы достигли.

Карлос соорудил небольшой небоскребчик из пачек купюр и принялся за строительство настольного банковского сейфа из промокашек.

Литтел смел постройки:

— Полагаю, мистер Гувер хочет, чтобы это случилось. Чувствует, что это должно случиться.

— Мы все об этом думали. Знаешь, наших парней просто так в одной комнате не соберешь — без общей-то идеи.

— Необходимо сделать так, чтобы это случилось. При этом все должны решить, что мы ни при чем.

— То есть ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что это будет так грандиозно и смело, что нас в жизни не заподозрят. Хочу сказать, что даже если мы и попадем под подозрение, то, кто бы ни пришел к власти, он поймет, что доказать ничего толком не удастся. Мой опыт учит, что отрицание очевидного — лучшая основа для согласия. Я имею в виду, что все захотят запомнить этого человека таким, каким он никогда не был. Хочу сказать, что мы предоставим им объяснение, и тот, кто придет к власти, предпочтет его правде, даже если эта правда будет ему известна.

Марчелло объявил:

— Сделай это. Сделай так, чтобы это случилось.

87.

(Солнечная долина, 18 сентября 1963 года)

Соседями «элитного подразделения киллеров» были одни лишь аллигаторы да песчаные блохи. Кемпер окрестил это место «потерянным раем» Хоффы.

Флэш устанавливал мишени. Лоран занимался тяжелой атлетикой — поднимал от груди шлакоблоки, составлявшие обшивку здешних домишек. Канестель уже час как находился в самовольной отлучке — а ведь скоро должны были начаться восьмичасовые стрельбы.

Никто не видел, как он уезжал. В последнее время Хуан частенько отлучался, не предупредив остальных.

Кемпер понаблюдал, как тренируется Лоран Гери. Этот человек-гора мог запросто поднять три сотни фунтов — и даже не вспотеть.

По главной подъездной дороге клубилась пыль. «Бродвей» псевдосанатория профсоюза стал теперь стрельбищем.