52 Сказанное выше относится к чистому понятию энергии. Понятие энергии, подобно его корреляту, понятию времени, является, с одной стороны, непосредственно данной, априорной, интуитивной идеей⁴³, а с другой – конкретным, прикладным, или эмпирическим, понятием, извлекаемым из опыта, подобно всем научным объяснительным понятиям⁴⁴. Прикладное понятие энергии всегда связано с поведением сил, с субстанциями в движении; поскольку энергия доступна опыту не иначе, как через наблюдение движущихся тел. Поэтому на практике мы говорим об электрической и тому подобных энергиях, как если бы энергия была определенной силой. Такое слияние прикладного, или эмпирического, понятия с интуитивной идеей события приводит к постоянным смешениям «энергии» с «силой». Аналогичным образом психологическое понятие энергии является не чистым, но конкретным и прикладным понятием, предстающим перед нами в виде сексуальной, витальной, ментальной, моральной «энергии» и так далее. Иными словами, энергия предстает в форме влечения (drive), несомненно динамический характер которого служит для нас основанием для проведения концептуальной параллели с физическими силами.

53 Приложение чистого понятия к материалу опыта с необходимостью влечет за собой конкретизацию или визуализацию этого понятия, вследствие чего оно начинает выглядеть так, как если бы постулировалась некая субстанция. Так обстоит дело, например, с понятием эфира в физике, который несмотря на то, что является понятием, трактуется именно так, как если бы являлся субстанцией. Это смешение неизбежно, так как мы не способны вообразить себе количество, если последнее не является количеством чего-либо. Это что-либо и есть субстанция. Следовательно, всякое прикладное понятие неизбежно гипостазируется, даже вопреки нашему желанию, хотя нам никогда не следует забывать, что то, с чем мы имеем дело, по-прежнему остается понятием.

54 Я предложил обозначать понятие энергии, используемое в аналитической психологии, словом «либидо». Возможно, выбор этого термина в некоторых отношениях не является идеальным, тем не менее, мне казалось, что он оправдан хотя бы из соображений исторической справедливости. Фрейд был первым, кто проследил до логического конца реально существующие динамические психологические взаимоотношения и представил их в последовательной форме, используя для этого удобный термин «либидо», хотя и со специфически сексуальной коннотацией, которую он придал ему в соответствии со своей общей отправной точкой, которой являлась сексуальность. Одновременно с «либидо» Фрейд использовал понятия «драйв», или «инстинкт» (например, «эго-инстинкты»)⁴⁵, и «психическая энергия». Поскольку Фрейд ограничивается почти исключительно сексуальностью и ее многообразными ответвлениями в психическом, сексуальное определение энергии как специфической влекущей силы вполне достаточно для его целей. Однако в общей психологической теории невозможно ограничиваться рассмотрением лишь сексуальной энергии, то есть одного специфического влечения, в качестве объяснительного принципа, так как трансформация психической энергии – вопрос не только сексуальной динамики. Сексуальная динамика – лишь один из частных случаев в общем поле психического. Нельзя отрицать ее существования, важно найти для нее правильное место.

55 Поскольку, вследствие конкретизирующего характера нашего мышления, прикладное понятие энергии тотчас же гипостазируется в качестве психических сил (влечений, аффектов и прочих динамических процессов), то ее конкретный характер получает, на мой взгляд, надлежащее выражение в термине «либидо». Сходные понятия всегда использовались при обозначениях подобного рода: возьмем, например, шопенгауэровскую «Волю», ὁρμή[6] Аристотеля, платоновский Эрос, «любовь и ненависть начал» у Эмпедокла или бергсоновский elan vital[7]. От этих понятий я заимствовал только конкретный характер термина, но не его определение. В моей более ранней книге объяснение этого момента опущено, что привело к многочисленным недоразумениям, таким, например, как обвинение в том, что я построил своего рода виталистическую концепцию.

56 Хотя я не вкладываю никакого специфически сексуального содержания в слово «либидо»⁴⁶, нельзя отрицать существования сексуальной динамики в большей степени, чем любой другой динамики, например динамизма, связанного с потребностью в утолении голода и т. п. Еще в 1912 году я отметил, что моя концепция общего жизненного инстинкта, именуемого мною либидо, заменяет собой понятие «психической энергии», которым я пользовался в «Психологии Dementia Praecox». Тем не менее, я сознаю свою вину за то, что допустил тогда важную оплошность, а именно, представляя понятие либидо только в его психологической конкретности, я упустил из виду его метафизический аспект, который и является предметом настоящего обсуждения. Однако, оставляя понятие либидо полностью в его конкретной форме, я обращался с ним так, как если бы оно было гипостазировано. До сих пор мне приходится винить себя в том, что я создал повод для недоразумений. Поэтому я как можно отчетливее заявил в своей «Теории психоанализа»⁴⁷, опубликованной в 1913 году, что «либидо», о котором мы говорим, не только не конкретно или познаваемо, но представляет собой абсолютный Икс, чистейшую гипотезу, модель или контрмодель и не более конкретно постижимо, чем энергия, известная миру физиков. Следовательно, либидо – это лишь сокращенное обозначение для «энергетической точки зрения». В конкретных обстоятельствах мы никогда не будем в состоянии работать с чистыми понятиями, если только нам не удастся найти для феномена математическое выражение. Пока это невозможно, прикладное понятие автоматически будет гипостазироваться благодаря данным опыта.

57 Необходимо все же отметить еще одну неясность, проистекающую из конкретного применения понятия либидо и понятия энергии вообще, а именно неизбежное в практическом опыте смешение энергии с каузальным понятием следствия, которое вообще является не энергетическим, а динамическим.

58 Каузально-механистический взгляд на вещи видит последовательность фактов a-b-c-d следующим образом: а является причиной b, b – причиной c и так далее. Здесь понятие следствия предстает как обозначение качества в виде «свойства» причины, другими словами, как нечто, имеющее отношение к динамизму. С другой стороны, финалистски-энергетический взгляд так видит данную последовательность: a-b-c являются средством для трансформации энергии, которая беспричинно течет из а, представляющего собой менее вероятное состояние, энтропически к b-c и таким способом к более вероятному состоянию d. В данном случае действие причины полностью игнорируется, поскольку только интенсивности следствия принимаются в расчет. А так как интенсивности – одни и те же, то вместо a-b-c-d с таким же успехом можно было бы поставить w-x-y-z.

59 Исходный факт опыта в обоих случаях – последовательность a-b-c-d, однако разница состоит в том, что механистический взгляд из наблюдаемого им действия причины делает заключение о динамизме, в то время как энергетический взгляд делает объектом наблюдения скорее эквивалентность трансформированного следствия, нежели действие причины. Иными словами, оба подхода наблюдают последовательность a-b-c-d, один квалитативно, другой квантитативно. Каузальный способ мышления отделяет динамическое понятие от исходного факта опыта, в то время как финалистская точка зрения прилагает свое отвлеченное понятие энергии к сфере наблюдения и позволяет ему, так сказать, динамизироваться. Несмотря на свои эпистемологические различия, о большей абсолютности которых не приходится и мечтать, оба способа наблюдения неизбежно смешиваются в понятии силы – каузальный взгляд, артикулирующий свое отвлеченное восприятие действующего качества через понятие динамизма, и финалистский взгляд, позволяющий своему отвлеченному понятию конкретизироваться посредством применения. Таким образом, механист говорит об «энергии психического», тогда как энергетист – о «психической энергии». Из сказанного достаточно ясно, что один и тот же процесс обнаруживает разные формы или аспекты в зависимости от точек зрения, с которых он рассматривается.