Ночь выдалась не слишком холодная. Погода последнее время стояла безоблачная, и даже здесь, высоко в горах, почки набухали по-вешнему. Между стволами плясали отсветы пламени. Спотыкаясь впотьмах, они наконец нашли удобный древесный корень и уселись.

— Послушай, друг Эйрар, — начала Эвадне. — Чего ты ищешь в Дейларне?

— Как чего? — отозвался он изумленно. — Освобождения от валькингов, конечно! Они не нашего племени, однако почему-то правят нами, и правят жестоко! Я же помню, как славно жилось у нас на хуторах, когда я был мальчишкой. Мы были добрыми друзьями и честными соседями и сходились все вместе повеселиться в праздник. А теперь? Мы-то еще продержались подольше других… Всюду магнаты-валькинги и рабы-миктонцы, а нас сгоняют с земель!

— Брось читать мне смердюковские проповеди! — презрительно фыркнула Эвадне. — Да плевать я хотела на «всех», я про тебя спрашиваю, про тебя одного! Для себя-то ты чего добиваешься?

Он долго молчал, но в ответ смог лишь сказать:

— Не знаю. Я… как-то не думал…

— Ну-ну. Так я и поверила, будто ты лезешь в огонь из одних высоких побуждений и ради общего блага… точно святоша какой-нибудь или империал. Вот что, давай-ка без трепа: чего ты на самом деле хочешь? Дворянского титула? Надумал заделаться рыцарем и держать в страхе язычников? Или тебя, как того недоумка-графа, разлучили с красоткой, и ты жаждешь ее отвоевать?

Эйрара бросило в жар, потом в холод. Казалось, хлынувший пот так и замерз прямо на коже.

— Возлюбленной… у меня… нет, — выдавил он с трудом. Дальше пошло легче: — А за титулами мы, дейлкарлы, не больно гоняемся. У нас, если надо, созывают сходку и избирают вождя. Мы считаем, что люди имеют право следовать за тем, кто им по сердцу.

Ее смех прозвучал, как тявкание лисицы:

— Чего еще ждать от крестьян! Однако, я смотрю, ты и сам из таких же: дальше завтрашнего дня не заглядываешь!.. — Эйрар уже довольно освоился с темнотой, чтобы заметить, как она отвела взгляд, прежде чем тихо добавить:

— А ведь кое-кто мог бы указать тебе более достойную цель…

Ее колено коснулось его колена. От звуков тихого, хрипловатого голоса, от этого прикосновения у Эйрара мурашки побежали по телу. «Можно ли обнять ее?..» — пронеслось в голове. Как жаль, что он был столь мало сведущ по части придворного обхождения. Промедлишь — и окажешься в дураках. А еще была боязнь обидеть ее и смутное чувство, что тем самым он как бы продает ни за айн карренцам свой меч… Так он ни на что и не решился, лишь тихо вздохнул.

Эвадне повернулась к нему и вновь рассмеялась:

— Да, приятель. В свиньях ты определенно больше понимаешь, чем в людях.

Тут он смекнул наконец, что безвозвратно упускает нечто важное, неуклюже потянулся к ней… но опоздал и самым плачевным образом растянулся поперек корневища, на котором они сидели. Эвадне легко увернулась и встала:

— Продолжим в другой раз, мой… — договорить ей не пришлось: громадная горная кошка беззвучно свалилась ей на голову откуда-то сверху, из путаницы черных ветвей. Краем глаза девушка успела заметить опасность и увернуться, но не вполне: когтистая задняя лапа зацепила плечо и швырнула ее наземь. Эвадне отчаянно закричала. Эйрар мгновенно выхватил свой нааросский кинжал, бросаясь на выручку, но, опередив его, из-за деревьев ринулась какая-то тень с копьем наперевес. Горная кошка как раз припала к земле, готовя новый прыжок — копье ударило ее в брюхо. Жуткий звериный вопль заглушил крики Эвадне. Пронзенная кошка ползла вверх по копью, полосуя отточенными когтями. Подоспевший Эйрар ударил кинжалом, кинжал скользнул по гладкому меху, одевшему железные мышцы, но юноша схватил кошку за шиворот и со второго удара вогнал лезвие ей в горло. Горячая кровь хлынула ему на руку. Он отскочил, ударившись о дерево… и только тут услышал встревоженные крики и увидел людей, бежавших к ним с факелами в руках.

Эйрар поднялся. Первым к месту схватки примчался Альсандер:

— Братишка, малыш, что с тобой? Ты ранен?..

В голосе храброго и всегда хладнокровного воеводы слышался неподдельный испуг.

— Царапина! — отнимая руку ото лба, отвечала Эвадне. Парень с копьем — оказывается, это был Эрб — вдруг жалко сморщился и, отвернувшись, высморкался в два пальца, пытаясь скрыть слезы.

— Ты спас мне жизнь! — торжественно сказала Эвадне, подавая ему руку. И ушла с ним, даже не взглянув на Эйрара. Следом уволокли кошку — снимать шкуру на память о происшедшем. Эйрар вернулся к костру и расстелил одеяло, чувствуя себя неотесанной деревенщиной и предвидя, что не скоро заснет.

Мелибоэ мирно похрапывал по другую сторону огня; казалось, шум и гам его нимало не потревожили. Он приоткрыл глаза и сонно спросил:

— Ну так что, переспал ты с ней наконец?

Эйрару до смерти захотелось всадить в него окровавленный кинжал по самую рукоятку… волшебник повернулся к нему спиной и вновь безмятежно захрапел.

Утром отряд продолжил свой путь — нелегкий путь сквозь теснины и по узким уступам. Около полудня выехали к хуторку: в горной долине приютился домик, крытый соломой, вокруг паслись козы. Молчаливый хозяин глядел туповато и ничего не ответил на «Горе, и слезы, и стенанья повсюду…» — а впрочем, он производил впечатление честного малого, да и волосы были светлые: настоящий дейлкарл. Проводник-хестингарец не знал дальше дороги, и по совету Эвименеса в долине устроили привал, лишь несколько мариоланцев Рогея, привычные к горам, отправились на разведку.

Воины отдыхали, болтая о том и о сем, в том числе и о приключении с кошкой. Мелибоэ отозвал Эйрара в сторонку.

— До каких пор я должен буду водить тебя за руку, юноша? Я гадал: эта девушка должна принести тебе удачу. Ты же умудрился каким-то образом упустить шанс, который я тебе предоставил. Послушай, я же не могу ее к тебе привязать! И попробуй-ка теперь заставь ее тебя простить. Мужское безразличие женщины ох и трудно прощают…

— Да не нужна она мне! — огрызнулся Эйрар, помимо воли вспомнив рассказ, услышанный когда-то на йоле: о гордой королеве Край и о несчастном короле, ее муже.

— Нужна, не нужна… — проворчал Мелибоэ. — Никто не заставляет тебя жениться, переспи с ней, и все, это же карренка. Если приспичит, ну, наплетешь что-нибудь там о вечной любви, язык не отвалится. Зато развлечешься, да и Воеводы — твои с потрохами. Я-то уж знаю, о чем говорю: ей они ни в чем не откажут.

Эйрар молчал, не ведая, как объяснить старому цинику — предать таким образом Эвадне значило предать себя самого. Заполучить карренские мечи, отдав в обмен свою душу?.. Но Мелибоэ живо утопит все его доводы в своей философии, точно так, как мудрец Астли — доводы того древнего короля. Нет, требовались иные причины.

— Ты, конечно, мастер гадать, — сказал он наконец. — И, наверное, вправду знаешь, о чем говоришь. Но не выйдет ли, что союз, столь легкомысленно заключенный, и расторгнут будет так же легко?

— Ну и что? Найдутся другие союзники. Высот можно достичь, лишь прыгая по ступенькам… хотя бы они трещали и ломались под ногами. Если же тебе всего милее надежность… отправляйся к Колодцу. Или иди в услужение к Леонсо Фабрицию вместе с папашей…

Он отвернулся и хотел идти, но Эйрар, не стерпев, удержал его за руку в меховом рукаве:

— Хорошо, будь по-твоему… но с одним условием, слышишь? Хватит помогать мне магией и заклинаниями! Что я, сам без Семи Сил уже сделать ничего не могу?

— Да делай, делай все сам, кто тебе мешает! — бросил Мелибоэ через плечо. — Я только даю тебе возможность что-то сделать! Не более!

В это время стали возвращаться разведчики, и предводители собрались послушать, что они скажут.

Оказывается, в долинах Белоречья, прилегавших к хребту, люди жили тихо и мирно, совсем как в старые времена. Валькинги сюда редко заглядывали. Их здесь мало что привлекало — разве только серебряные копи на севере провинции. Поэтому стоящих сведений разведчики не добыли. Те, что ездили на юго-запад, смогли рассказать лишь о том, как набрели на дорогу и доехали по ней до какой-то горушки, с которой был виден небольшой торговый городок. Воины понаблюдали из-за деревьев за людьми, сновавшими туда-сюда по своим делам — и вернулись не солоно хлебавши.